Вдруг слышит голос:
— Не изо льда, не из стекла всё тут, королевна! Это соляное царство. Соль — твоё приданое!
Голос знакомый. Будто старушка с ней в бедной хижине разговаривает. А самой старушки не видать нигде.
— Рада я такому приданому, — вымолвила королевна, — да жаль эту красу рушить.
Отвечает ей старушкин голос:
— Не бойся, королевна, много чертогов в соляном дворце, вновь та краса возродится. Не иссякнет соль в подземном царстве.
Смолк голос. А королевна сняла с головы платок, набрала в него соли и домой пустилась за три вершины, через три долины. Кого ни встретит, делится доброй вестью, рассказывает, как пройти к соляной пещере.
Ох, как обрадовался король! Позвал повара и велел закатить пир, какого никто не видывал.
Уж каких только яств повар не наготовил — и жареное, и пареное, и печёное, и варёное! Только на радостях пересолил малость все блюда, но гости не жаловались, каждый ел, сколько мог, да похваливал.
Гостей съехалось превеликое множество. И среди них — кто бы вы думали?! — тот самый молодой охотник, королевич из соседнего королевства.
Опустила королевна ресницы, из-под ресниц лишь на него и глядит. А он, как увидел королевну, словно окаменел. Весь вечер храбрости набирался и, когда начались танцы, подошёл к ней сказал:
— Не бывает такой красоты дважды. А я поклясться готов, что не во сне вас в первый раз увидел. Откройте мне эту загадку, королевна.
Королевна лукаво усмехнулась.
— И я молодого охотника у озера не во сне видела!
Дальше и рассказывать нечего. Это про беды да горе долог рассказ. А про счастье что долго говорить! Счастье — оно счастье и есть. Всякому понятно.
Вышла королевна замуж за королевича, как старушка обещала.
Отшумела свадьба. Говорит королевна молодому мужу:
— Надо старушку навестить, что мне второй матерью стала. Если б не она, не встретились бы мы с тобой.
Поехали в дальний лес. Королевна хорошо дорогу знала, да не нашла лесной избушки. Вдоль и поперёк весь лес обыскали — и следа избушки нет. И старушка куда-то пропала.
Верно, сделала волшебница своё доброе дело и навсегда ушла из этого леса.
РАЗБЕРИСЬ-КА, ЧТО К ЧЕМУ
Польская сказка
Вот послушайте, какая история приключилась. Когда — не знаем, в каких краях — не ведаем, а только так в точности и было, как мы вам расскажем. А вы уж сами прикиньте, что к чему.
Так вот, жил в своём княжестве вельможный князь. Не велико было его княжество, да и сам он росточком не вышел. Зато гордости в нём да спеси на десятерых бы хватило.
И всё он старался перехитрить самого себя и другим пыль в глаза пустить. Туфли носил на высоких золочёных каблуках, чтобы повыше казаться. Чтобы выглядеть поважнее, пышную длинную мантию с плеч не снимал. С княжеской короной расставался, только когда спать уляжется да свечу задует.
Нрава князь был крутого: чуть что не по нём — уже и разгневается. Придворные — те, ясное дело, угождать ему старались, да не всё на свете у него в подчинении находилось. Ну, он и сердился с утра до ночи и с ночи до утра. То солнце слишком ярко светит, то ночь темна — хоть глаз выколи. А уж тут ни мудрецы, ни придворные помочь не могли.
Вот надел он однажды новую мантию и отправился на прогулку в свой дворцовый сад. А княжеская мантия — не простая одежда: вся в складках да сборках, полы по земле волочатся, в ней и сидеть-то неудобно, не то что разгуливать. Зато кто ни взглянет, сразу поймёт: не простолюдин какой-нибудь перед ним — сам князь прохаживаться изволит.
Идёт князь по дорожке, посыпанной песочком, атлас на его мантии так и переливается, самоцветы в короне огнём горят. Доволен князь новым нарядом, а ещё больше — самим собой в новом наряде.
В конце сада стоял старый дуб — могучий ствол впятером не обхватить, подперто дерево толстыми корнями, что глубоко в землю вросли, корявые ветви во все стороны раскинулись.
Князь остановился перед дубом и сказал:
— Вот так дерево! Среди всех деревьев князь. Мне подстать.
Тут он разглядел в густой листве дуба золотистые жёлуди.
— Это ещё что такое?! — закричал князь и обернулся к придворным, которые следовали за ним на цыпочках.
Придворные, разумеется, знали, что это такое на дубе растёт, но на всякий случай кликнули старика садовника. Если князь изволит гневаться, пусть гневается на него.
— Чему же на дубе и расти, как не желудям, — сказал садовник, — жёлуди — это жёлуди, твоя ясновельможная светлость.
— Ты меня не учи! — топнул ногой князь. — Сам вижу, что жёлуди. А ты скажи, почему они маленькие? Разве пристало такому огромному дереву рождать такую мелочь? Изменить! Переделать. Пусть будут величиной с тыкву.
— Ничего у нас с тобой, пан князь, не выйдет, — покачал головой старик садовник. — Не в моих силах это сделать. А если бы и удалось такое, сам рассуди, разве удержится тыква на весу на тоненькой ножке? Тыква, ровно поросёнок, любит одним бочком на мягкой земле лежать, другой бочок солнышку подставлять, так что, твоя княжеская светлость, хоть гневайся, хоть не гневайся, а как растёт, так оно всё и будет расти.
— А я приказываю… — начал было князь.
Но тут с ветки дуба заверещала сорока, а с другой ветки ворона каркнула.
Князю показалось, будто они над ним смеются.
— Разогнать сейчас же! — закричал он и, позабыв о своём величии, путаясь в мантии, побежал назад к замку.
И надо же такому случиться, чтоб сверху на тонкой паутинке прямо на щёку князю спустился паучок.
— Истребить! — взвизгнул князь. — Всех до одного! Во всём княжестве! — И побежал дальше.
Но тут кто-то предерзкий схватил его за мантию. Князь даже задохнулся от гнева.
— Кто? Что? Кто смеет?
А это был обыкновенный куст роз. Мантия у князя на бегу так и развевалась, и немудрено, что край её зацепился за острые шипы.
Старик садовник спокойно подошёл к кусту и освободил полу мантии.
Князь, не помня себя от гнева, кричал во весь голос:
— Вырубить! Выкорчевать! Сжечь!
Тут подскочили придворные и вырвали с корнем чудесный куст, весь усеянный цветущими розами.
Красный от злости вернулся князь в свой дворец.
Едва он ступил в зал, как ему доложили: из соседнего княжества прибыл гонец с дружеским приветом и подарками.
— Позвать! — велел князь.
Вошёл гонец, а за ним слуга с большим ларцом.
Князь очень любил подарки. Он сразу успокоился и приказал открыть ларец.
И что бы, вы думали, было в этом ларце? Розы. Да такой невиданной красоты, что все придворные тихо ахнули. Верно, садовник соседа немало потрудился, чтобы вывести такое диво. Только не ко времени пришёлся подарок. А тут ещё, как на грех, из середины букета полез по листочку длинноногий паучишка.
Князь, увидев розы и паучка, весь затрясся.
— Никому не позволю издеваться надо мной!..
— Ваша светлость, — залепетал растерянный гонец, — эти розы мой ясновельможный князь послал вам с самыми дружескими чувствами..
— Какая дружба?! Война! Объявляю твоему князю войну! И немедленно! С сегодняшнего дня, с этой минуты!
Собрал князь войско, какое нашлось под рукой, вскочил на коня и отправился войной на соседа.
Но не было ему счастья в этом походе. В первом же сражении войско его было разбито. Солдаты разбежались, и сам князь должен был спасаться бегством.
Один-одинёшенек, без свиты, без телохранителей, он гнал своего коня по полю. А за ним, звеня саблями, неслась погоня. Негде укрыться, негде спрятаться. Не миновать князю позорного плена!
Но вот впереди завиднелся лес. Князь доскакал до леса, спрыгнул с коня и пустился петлять меж деревьев и кустов, словно заяц, за которым гонятся собаки. Только у зайца ноги бегать привыкли, а наш князь сроду не бегал. Устал он, запыхался.
Добежал князь до ручейка, что журчал у корней дуба, напился студёной воды и прислушался: тихо кругом — видно, отстала погоня.
Прилёг он передохнуть малость. Хорошо, оказывается, на зелёном мху лежать, мягко, и солнышко славно пригревает. Князь и не заметил, как уснул.
Спал он недолго. Разбудила его сорока. Уселась на сучок, верещит во всю глотку. Вскочил князь. И вовремя! По всему лесу перекликаются голоса вражеских солдат — верно, его ищут.
Опять надо бежать, где-то прятаться. Спасибо, сорока предупредила!
Тут с дуба сорвался жёлудь и стукнул князя по носу. Мотнул князь головой — и досадно ему и смешно.
«Хорош бы я был, если б этот жёлудь оказался с тыкву величиной!»
А голоса всё ближе. Снова бежит князь. Добежал до зарослей шиповника. Колючие ветки переплелись друг с другом, а в самой гущине что-то чернеет. Пригляделся князь — яма. Или брошенная нора какого-то зверя.
«Вот где спрячусь!» — подумал князь и полез на карачках прямо через колючки.
