— Ты имеешь в виду… Ты забыл дорогу?
— Да.
— Ну а где ты живёшь? — спросил чужой ёж.
— Дом пять-а.
— Вот как? Тогда слушай внимательно, дружок. Иди по этой тропинке — она приведёт тебя обратно на улицу, — и через какое-то время ты увидишь странный домик. Он высокий, им пользуются люди, и там может поместиться один человек в полный рост. У домика с трёх сторон стёкла, и он ярко-красный. Если ты там перейдёшь, то очутишься прямо перед своей собственной калиткой. О’кей?
— Кей’о, — сказал Макс, — и спасибо.
Выйдя за ограду Парка, он сразу увидел высокий красный домик. Макс подбежал к нему ближе. Домик был освещён, и в нём действительно стоял человек. Он что-то держал у своего уха, и Макс видел, что его губы шевелились. «Как странно, — подумал Макс, придвинувшись ещё ближе, — стоит там и сам с собой разговаривает».
В этот момент человек повесил трубку и распахнул дверь телефонной будки. Дверь отстояла от земли примерно на дюйм — подходящая высота для того, чтобы любознательный ёжик второй раз за свою недолгую жизнь получил страшный удар, по голове.
Тем временем в доме 5а Папе-ежу ужасно повезло. Пробравшись к соседям, он обнаружил там полную миску собачьего корма. Сосед отсутствовал, и Папа наелся до отвала. Обратно он шёл отяжелевший, сытый, довольный. Дома его сразу же сморил крепкий сон.
Мама разбудила его перед самым рассветом:
— Папа, вставай, Макс не вернулся.
Папа открыл глаза и увидел её обеспокоенную мордочку, а также три маленькие, но такие же обеспокоенные мордочки Ромашки, Фиалки и Петунии.
— Его не было всю ночь, — сказала Мама. — О Папа, думаешь, с ним что-нибудь случилось?
Папа поднялся.
— Я не знаю, но не волнуйся, Мама, я найду его.
— Да ведь он может быть где угодно. Где ты собираешься его искать?
Прежде чем Папа успел ответить, из-за забора, который разделял дома 5а и 5б, послышался чужой голос:
— Извините, — и показалась голова их соседа.
Папа ощетинился, иголки его встали. «Это из-за мяса, — подумал он. — Нашёл свою пустую миску и сейчас будет скандалить. Ну ничего, мы за себя постоим. Мне он всё равно никогда не нравился, и если он хочет драться, то я ему это устрою. И ещё посмотрим, кто кого». Но прежде чем он придумал, что ответить, ёж из дома 5б пролез под забором и опять сказал:
— Извините.
— Ну? — сказал Папа.
— Я не мог не слышать того, о чём вы говорили.
— Семейные проблемы, — проворчал Папа.
— Вот именно. Вы беспокоитесь о вашем парнишке.
— О, вы его видели? — воскликнула Мама.
— Да, видел. По крайней мере, я встретил в Парке молодого ежа, и он сказал, что потерялся и ищет дорогу к дому пять-а. Конечно, это мог быть дом пять-а и на другой улице.
— Вы не заметили в нём… чего-нибудь особенного? — тут же спросила Мама.
Сосед ответил с некоторым замешательством:
— Ну, раз уж вы об этом упомянули, у него, казалось, были небольшие проблемы с речью — он как-то путал слова.
— Например, «ижек»?
— Да.
— Это наш Макс! — закричала Мама.
— С ним всё в порядке? Он не пострадал? — спросил Папа.
— Нет, всё хорошо. Я рассказал, как ему лучше добраться до дома. Уверен, он скоро будет. Постарайтесь не волноваться.
Папа прокашлялся. Сосед был так участлив, что Папа чувствовал себя перед ним всё более и более виноватым.
— Очень мило с вашей стороны, — сказал он.
— Рад был помочь. Как сосед соседу.
— Можно вам что-нибудь предложить? Молока с хлебом? — сказала Мама.
— О нет, спасибо, — ответил сосед. — Я довольно хорошо поохотился в Парке этой ночью. И кстати. Потому что, вернувшись домой, увидел, что весь мой мясной корм неведомым образом исчез.
Он посмотрел прямо на Папу, в глазах мелькнул огонёк.
— Полагаю, это кошка, — сказал он и ушёл под забором обратно.
— Как любезно с его стороны! — сказала Мама, а Ромашка, Фиалка и Петуния пропели:
— Любе-езно, любе-езно, любе-езно.
Папа-ёж что-то гмыкнул. Внутренний голос говорил ему, что нужно бы признаться соседу в своём грехе. Но Папа был ежом немногословным; чем меньше слов, тем лучше, решил он, особенно в такой щекотливой ситуации. Жизнь и так сплошная головная боль, незачем ещё добавлять.
О том же подумал и Макс, когда наконец-то пришёл в себя. От удара дверью телефонной будки он потерял сознание, и сосед из дома 5б не заметил маленький неподвижный комочек, торопясь пересечь пустынную улицу до начала утреннего часа пик.
«О, болела ли так страшно голова ещё у какого-нибудь ежа? — подумал Макс. — Из-за удара в прошлый раз я стал как-то смешно говорить; думаю, что на этот раз будет ещё хуже. Попробую-ка я что-нибудь сказать».
— О, болела ли так страшно голова ещё у какого-нибудь ежа? — сказал Макс.
Он поразмыслил. Звучало неплохо. Тут и ему стало хорошо. Даже головная боль вроде ослабела.
— Меня зовут, — сказал он тихо, — Виктор Максимилиан Святой Георгий, и, — сказал он громче, — у меня есть три сёстры — Ромашка, Фиалка и Петуния, и я живу с Папой и Мамой в доме пять-а, и, — он закричал во всё горло, — я очень везучий Ёжик!
Не раздумывая, не прислушиваясь, не взглянув ни налево, ни направо, он бросился через улицу, прямо перед первой в то утро машиной. Это был фургончик с молоком.
Шум поднялся на всю улицу. Сначала визг, когда молочник затормозил и вывернул руль. Затем звон вдребезги разбившихся бутылок. И наконец, голос молочника, который неистовствовал среди моря сливок, полуобезжиренного и полностью обезжиренного молока, апельсинового и грейпфрутового сока, битых свежих яиц с фермы и проклинал всех ежей на свете.
Мама и Папа перед рассветом послали девочек спать, а сами ждали. Заря разрасталась. Они прижались друг к другу, прислушиваясь. И тут вдруг раздался этот ужасающий грохот!
— Кажется, кого-то задавили, — с трудом произнёс Папа, — мужайся, старушка. Это может быть и наш Макс.
Мама поникла головой и от горя свернулась в клубок. Но вдруг они услышали задорный голос:
— Да будет вам! Чего скисли? Стоит ли расстраиваться из-за пролитого молока!
Что тут началось в саду дома 5а! Разбудили девочек, сообщили, что Макс вернулся. Те подняли радостный писк и возню. Потом всей семьёй устроили праздничный пир и весело похрустывали улитками. После всего этого Макс крепко уснул до вечера, а пока он не проснулся, сосед дважды пролезал под забором, сначала узнать, вернулся ли Макс, потом ещё раз — справиться, хорошо ли он себя чувствует.
Поначалу Мама и Папа во время визитов соседа ощущали неловкость: Мама — потому, что знала, что сделал Папа, а Папа — потому, что знал, что сосед всё знал. Однако этого вопроса не касались.
Выяснилось, что они ошибались, думая, что рядом с ними живёт семья ежей. Сосед никогда не был женат и, как многие престарелые холостяки, скучал и очень любил детей. Он сразу же пригласил Ромашку, Фиалку и Петунию в свой сад, сказав, что они могут играть там, когда им хочется. Заметив, что они не знают, как к нему обращаться, он попросил звать его «дядя».
— Дядя… а дальше? — спросили они.
Сосед задумчиво почесал голову задней лапкой.
— Ну что ж, — сказал он, — я живу в саду дома пять-бэ. Как насчёт дядя Би?
Стемнело, семья охотилась на лужайке за червями, когда у изгороди послышался шорох, и девочки побежали туда с криками: «Дядя Би! Дядя Би! Дядя Би!»
— Кто этот дядя Би? — спросил Макс.
— Наш сосед, — ответила Мама. — Это девочки его так зовут. Они играли у него в саду.
— Но, Папа, я думал, ты его терпеть не можешь? — удивился Макс.
Папа был избавлен от ответа, так как подошёл дядя Би, и тут Макс узнал его.
— О, здравствуйте, сэр, — сказал он вежливо. — Вы тот господин, которого я встретил в Парке. Большое спасибо за помощь.
— Не за что, Макс, — сказал дядя Би. — Был рад услышать от твоих родителей, что ты, мм… полностью поправился.
— Тебе не следует выходить из сада, сынок. Здесь ты в безопасности, — сказал Папа.
А Макс размышлял. У него совсем не было намерения прекратить своё расследование. Сосед уже однажды помог ему. Может быть, он опять поможет. Как будто угадав его мысли, дядя Би сказал:
— Ну, я должен бежать. Если тебе когда-нибудь захочется поболтать со мной, Макс, заскакивай.
Макс заскочил на следующий же вечер.
— Здравствуй, мой юный друг, — сказал дядя Би. — Угощайся мясом. Мне всегда дают слишком много, я не справляюсь.
— Нет, спасибо. Вот что мне нужно, так это ваш совет, — сказал Макс, сразу переходя к делу.
— Выкладывай, — сказал дядя Би.
Он внимательно слушал, пока Макс рассказывал всё, что с ним случилось во время попыток найти безопасное для ежей место перехода.
