Лиса вышла из кустов, оглядела меня от хвоста до кончика носа и зевнула.
— Ну и ну, — сказала она, — похож на собаку, но чёрных собак я ещё никогда не видела. Значит, ты не совсем собака, а только притворяешься собакою. И уж очень ты маленький для собаки. Может быть, ты волчонок? Но волчата тоже не бывают чёрными. Кто ты?
— Я — Тилли! Просто Тилли! — сказал я, помахивая хвостом.
— Тилли? Странно! У нас в лесу никаких тилли не живёт. Но что ты делаешь тут? Откуда появился ты такой чёрный?
Я честно рассказал лисе, как я оказался в лесу, и спросил её, не согласится ли она быть моим товарищем, потому что очень хочу подружиться с кем-нибудь из лесных зверей и жить вместе, как в телевизоре живут медведь, баран, собака и петух.
Лиса зевнула:
— Жить вместе? Какие глупые сказки! Никому не поверю, будто медведь живёт вместе с бараном и с петухом. Ты, наверное, путаешь что-то.
— Но я сам видел!
— Ерунда! Это приснилось тебе, малыш.
Лиса посмотрела на меня и облизнулась:
— Но со мной, пожалуй, ты можешь пожить. Правда, сейчас ты ещё очень худой и, наверное, невкусный. Но если будешь хорошо есть, ты станешь… хорошим товарищем. Что ж, я не прочь подружиться с тобою. До осени. К осени ты должен быть жирным и вкусным.
— Как? — подпрыгнул я. — Осенью вы съедите меня?
Лиса поморщилась.
— Почему именно я тебя съем? А может быть, ты сам съешь меня? Мы с тобой бросим жребий.
— Почему же мы обязательно должны есть друг друга? — спросил я. — И почему осенью?
Лиса сказала:
— Летом в лесу и без тебя есть что съесть. А вот осенью с питанием тут не так уж хорошо.
Я спросил:
— А когда будет осень? Скоро?
Лиса посмотрела на небо, прищурила глаза и сказала:
— Сначала листья на деревьях станут жёлтыми и красными, потом они попадают на землю, и деревья будут голыми. А уж потом пойдёт снег и придёт осень. Нет, нет, малыш, осень не скоро ещё будет. Ну так как же? Согласен? Если согласен — пойдём, я угощу тебя чудесным обедом для первого знакомства.
Не знаю, согласились бы вы, но я принял предложение лисы. Я так хотел есть, что готов был питаться даже грибами. Кроме того, я подумал, что до осени ещё далеко, а за это время я найду, может быть, другого товарища, с которым не надо будет бросать жребий и есть друг друга.
— Согласен! — сказал я. — А что сегодня у вас на обед?
— Рыба! — сказала лиса. — Ты рыбу любишь?
Я всё любил сейчас, потому что ужасно хотел есть.
— За мной! — махнула лиса хвостом, и мы побежали по лесу.
Скоро я услышал, как шумит вода, а потом увидел песчаную отмель, и тут бегала птичка-трясогузка. Она хватала каких-то червячков и глотала их.
Увидев нас, трясогузка растерялась.
— Ах, — пискнула она. — Это вы?
— Это мы! — мотнула мордою лиса. — Но ты не бойся! Мы добрые! Мы только хотим спросить тебя: правда ли это, будто трясогузки самые умные птицы?
— Ну, что вы, что вы, — трясогузка затрясла хвостом. — Я слышала, есть птицы и умнее нас. Попугаи. Скворцы. Они знают даже человеческий язык. Так говорят птицы.
— Вот как? — удивилась лиса и подошла поближе.
— Да, да! — запищала трясогузка. — Но зато они не умеют танцевать так красиво, как танцуем мы, трясогузки.
— Интересно! — сказала лиса и подошла ещё ближе. — Я с удовольствием посмотрю, как ты танцуешь. Я большая любительница танцев.
— Ах, — сказала трясогузка, — я с удовольствием спляшу для вас. Ведь любителей танцев не часто встретишь теперь. Смотрите!
Трясогузка подпрыгнула и начала плясать, при этом она постукивала хвостиком по песку и напевала весело:
— Раз, два! Раз и два! Раз, и раз, и два, два, два!
— Три! — лязгнула лиса зубами, схватив трясогузку.
Потом облизнулась и сказала:
— Терпеть не могу хвастунов!
— Вы съели её? — спросил я.
— Ну, так уж и съела! — фыркнула лиса. — Тут и есть-то нечего. Перья да хвост.
— За что же вы её? — спросил я. — Она танцевала для вас, а вы поступили так жестоко?
— Закон леса! — сказала лиса. — Она тут червячков ела, а я её! Пусть не обижает бедных червячков.
Так, так! — стукнул кто-то наверху и вдруг застучал — так, так! Тук, тук! Так, так! Тук, тук!
Лиса подбежала к дереву, задрала морду вверх и сказала:
— Добрый день, уважаемый дятел! Это вы чем же заняты?
— Работаю и питаюсь! — ответил дятел, не переставая постукивать носом по коре дерева. — Добываю из-под коры личинки насекомых. Вредителей! Они же — надеюсь, вы знаете — способны уничтожить весь лес, если дать им волю. Где же тогда будут жить птицы и звери?
И дятел начал подниматься по дереву, опираясь на свой хвост, словно на тросточку.
Лиса облизнулась.
— Как вы замечательно передвигаетесь, уважаемый дятел, — сказала она и снова облизнулась. — Но вы, что же, только вверх так передвигаетесь? Или и вниз можете спуститься с помощью хвоста?
— Могу и вниз! — ответил дятел.
— Ой, я никогда ещё не видела! Покажите! — попросила лиса. — Спуститесь, пожалуйста, пониже!
— Не смешите! — крякнул дятел. — Нечего мне делать внизу. На земле не живут вредители деревьев!
Лиса притворилась глухой.
— Что, что? — спросила она. — Простите, ничего не слышу! Спуститесь пониже и объясните толком. Я очень интересуюсь наукою. — Лиса встала на задние лапы, а передними упёрлась в дерево. — Вот сюда! На минутку!
Но дятел вспорхнул и улетел.
— Невежа! — обиделась лиса. — Воображает, будто я стану есть такого пёстрого, такого противного. Тьфу! — Она плюнула и сказала: — Вообще-то дятлы бывают довольно жирными, но сегодня у меня рыбный день, а рыбу разве можно сравнить с несчастным дятлом? За мной, малыш!
Мы побежали через отмель и скоро вышли к большой воде.
— Вот тут, — сказала лиса, — хранится моя рыба. А теперь, малыш, залезай в воду и барабань по воде ногами, да попроворней! Рыба кинется к другому берегу, где мелко, а я уж там буду ловить её.
Я бросился в воду и поплыл, поднимая тучи брызг.
Лиса побежала к другому берегу, зашла в воду, и скоро я увидел, как она хватает из воды то одну, то другую рыбку и торопливо глотает их. Но потом она стала выбрасывать рыбок из воды на песок, и, когда я добрался до мелкого места, на берегу уже подпрыгивали большие и маленькие рыбки.
Лиса сказала:
— А теперь будем делить добычу. Как положено по закону леса. Бери себе самых маленьких, а я возьму самых больших рыб. Большим всегда ведь нужно побольше. Это только справедливо, малыш.
Она оскалила зубы.
— Ты, может быть, сомневаешься, что я самая справедливая лиса?
У неё были такие острые зубы, да и она сама была вдвое больше меня. Я вздохнул и перестал сомневаться.
И хотя маленькие рыбёшки были неварёные и нежареные, я пообедал неплохо. Во всяком случае, впервые после ссоры с Леной я наелся по-настоящему.
Потом мы побежали снова по лесу и остановились только у большой воды.
— Здесь, — сказала лиса, — живут очень вкусные бобры. Особенно хороши маленькие бобрята. Они такие нежные и такие глупые, что было бы просто глупо ожидать, пока они станут большими и жёсткими. Слушай, малыш, ложись на спину и помотай ногами. Бобрята ужасно любопытные. Они подплывут поближе, вылезут из воды, ну, а я… — Лиса облизнулась. — Только бы выманить хоть одного на берег!
Я лёг на спину и стал махать лапами. И вдруг я услышал умильный голос лисы:
— А ну, плыви, плыви, маленький! Посмотрим вместе, что же это такое на берегу, кто это ногами вверх живёт?
Я приподнял голову и увидел в воде мордочку с усами.
— Выйди на берег, маленький! — уговаривала усатого лиса. — Только поскорее, пожалуйста. Мне очень некогда.
Усатый открыл рот и сказал:
— Моя мама не разрешает мне одному выходить на берег. Она говорит, что на берегу меня могут съесть.
— Какие глупости, — сладким голосом сказала лиса. — Почему же меня никто не ест, а тебя съедят. Выходи, глупышка, не бойся.
— А вы не съедите меня сами? — спросил бобрёнок.
— Боже мой, — сказала лиса. — Да как тебе не стыдно думать такое. Неужели я похожа на зверя, который ест бобров? Я даже не понимаю, как можно есть бобров или что-нибудь мясное. Я же питаюсь травой и цветами. Выходи, маленький.
— Нет, нет, — сказал бобрёнок, — без мамы я не могу. Моя мама…
— Перестань! — зарычала лиса. — Заладил — мама да мама. Пора бы тебе и своим умом жить. У тебя уже и хвост, я вижу, большой, а ты всё ещё за маму держишься.
— Маленькие должны слушать свою маму! — сказал бобрёнок.
— Боже мой! — сказала лиса. — Ну какой же ты глупый! Ты, наверное, без мамы и плавать не умеешь?
— Ах, что вы, — обиделся бобрёнок, — я плаваю очень хорошо.
Лиса оскалила зубы:
— Интересно! И хвостом умеешь управлять?
