Гриша опустил голову,- и вдруг увидел у своих ног большую чудесную раковину. Она была вся из розового перламутра и светилась так. будто в ней горела лампочка.
Не веря глазам, Гриша взял ее обеими руками и поднес к уху. И раковина сразу же загудела. В ее шуме послышался вой ветра, плеск волн и свист парусов…
И тут же Гриша увидал мчащийся по морю корабль. На его мачте развевался черный флаг. На носу корабля стоял одноглазый пират. За поясом у него торчали пистолет и кривые кинжалы. И как это получилось Гриша не мог понять, но он оказался на этом корабле. И увидал в трюме связанную плачущую девушку. Она звала на помощь.
— Как мне помочь тебе? — спросил Гриша ее.
— Дай мне раковину, — ответила девушка.
Грише не хотелось расставаться с раковиной, но очень жаль было девушку-и он отдал раковину. И тут же девушка превратилась в птицу и улетела. И как только улетела — все исчезло. И Гриша увидал, что стоит на берегу и держит в руках чудесную раковину.
«Что это такое?» — подумал он и снова приложил раковину к уху. И опять зашумела она, стала даже гудеть…
И Гриша увидал на море военный корабль и на капитанском мостике молодого капитана. И тут же увидал фашистскую подводную лодку. И понял, что сейчас фашисты выпустят торпеду и судно погибнет. И как только он это понял, то сразу же оказался рядом с капитаном.
— Чем я могу помочь?! крикнул Гриша капитану.
— Если бросить раковину в море, фашисты погибнут и мы будем спасены!- ответил капитан.
— Хорошо! — ответил Гриша и уже замахнулся, как вдруг увидал проплывающую быстроходную лодку.
— Э, да у тебя раковина! крикнул мальчуган, хозяин лодки.- Если отдашь ее мне, я тебя покатаю. Дай раковину и садись!
«А как же капитан? — подумал Гриша.- Если я не помогу, фашисты погубят судно!»
И, больше ни секунды не медля, он сильно размахнулся и бросил раковину. Она вспыхнула на солнце, как лампочка, и тут же утонула.
И опять стоит Гриша на берегу и держит в руках чудесную добрую раковину.
На письменном столе, среди многих вещей, были: серебряная балерина, стоявшая на одной ножке, с крохотными часами в груди, и бронзовый юноша, высоко вздымавший факел.
Как только хозяин этих вещей уходил из квартиры, так сразу же между юношей и балериной начинался разговор. Юноша восхищался балериной. Он сравнивал ее то с бабочкой, то с легким весенним ветром. Он говорил о своей любви к ней. Но она отвечала всегда одно и то же:
— Какой вы странный! Если бы у вас было сердце, тогда я. возможно, полюбила бы вас. Но у вас нет сердца. Помолчите минутку. Послушаем!
Они молчали, и тогда в тишине четко слышалось постукивание часов в груди балерины: «Тик-так… тик-так… тик-так…»
— Что из того,- говорил юноша. Да. у меня сердца нет, но, уверяю, я вас очень люблю. Клянусь светом моего факела!
— Нет-нет-нет! Не говорите, не говорите, не говорите! щебетала балерина.- У меня есть сердце. А у вас его нет. И поэтому я вас никогда-никогда не полюблю!
— Что же,- горестно вздыхал юноша. — Я буду счастлив и тем, что буду всегда освещать вашу жизнь.
— Как угодно, как угодно. Но я вас все равно не полюблю!
Однажды владелец этих вещей уехал, по рассеянности позабыл выключить свет, и факел горел день и ночь.
— Вы видите, я держу свое слово, сказал юноша, я буду теперь всегда, и днем и ночью, освещать вас.
— Как хотите, как хотите! — прощебетала балерина.
Но она не знала того, что пройдет еще несколько часов -и завод окончится, пружина развернется до конца и сердце у нее остановится.
Так и случилось. Все тише, тише стучало у нее сердечко. И вдруг она поняла, что жизнь оставляет ее.
— Ой, мне кажется, я умираю. — прошептала она.
Услыхав слова балерины, юноша встревожился и стал еще ярче светить факелом. Но это. конечно, не помогло, все тише, тише билось ее сердечко. Она умирала. И вдруг он услыхал то, чего добивался так долго.
— Да-да, люблю, люблю… говорила балерина. Она понимала, что умирает, и ей так захотелось хоть раз кого-нибудь полюбить. Ведь так обидно прожить жизнь и не полюбить никого. И она стала говорить бедному юноше самые нежные, самые светлые слова, каких никогда никому не говорила.
— Но зачем же так поздно? — вскричал в отчаянье юноша. — Как же я теперь останусь без вас? Зачем мне вечно светить, если вы будете мертвы?
— Я умираю, — прошептала балерина, еще два удара сердца -и все затихнет в моей груди.
Прозвучали два удара, и все затихло.
Сколько ни звал балерину бронзовый юноша, сколько ни светил факелом она не отзывалась. И для него начались нескончаемые дни печали. Он только и жил мыслью, что она любила его, и все время повторял ей слова любви.
Но однажды, доведенный до отчаянья ее молчанием, он не выдержал, рука, державшая факел, дрогнула, и свет погас.
Гак прошло немало времени.
И все же наступил день, когда в квартиру вернулся хозяин. Он загорел, был радостный. Вместе с ним приехала красивая женщина. Она с любопытством осматривала все, что находилось в его кабинете. Остановилась и перед балериной.
— Эго мои любимые вещи, сказал хозяин.- Вот еще настольная лампа,- и он показал красивой женщине бронзового юношу, вздымавшего факел. Но пока я ездил, часы остановились, а лампа, как видно, перегорела.
Он взял новую лампочку и заменил перегоревшую. Вынул из кармана ключик и завел часы.
После этого они ушли.
— Что это? Я как будто живу. Я живу! крикнула балерина.
— Я счастлив, радостно ответил ей юноша, если бы вы знали, как тяжело мне было все эти дни. До того тяжело, что я лаже, погасил факел.
— Ах, какое мне дело до вас. Я живу! Я счастлива! И мне больше ничего не надо!
— Но ведь вы меня любите?- спросил юноша. Вы же сказали, умирая, что любите меня.
— Ах,- ответила балерина, ну что не скажешь, умирая!
В одном городе жил-был мастер. Он делал игрушки. Эти игрушки он никому не продавал, не дарил, не отдавал, а выводил на дорогу и отпускал. Но так как был он не просто мастер, а мастер Озорник, то любил все делать наоборот. Ну. скажем, солдатикам вместо храбрых сердец вставлял сердца заячьи, трусливые, а зайцам, этим маленьким трусишкам, — храбрые солдатские сердца; лягушек одевал в прекрасные платья, а красавиц кукол в лягушечью кожу.
И получалось, что зайцы со своими храбрыми сердцами, никого не боясь, бросались на медведей, на волков, даже на слонов, и погибали, конечно, а солдатики с заячьими сердцами, еще не дойдя до врага, уже бежали в страхе домой.
Бедные красавицы куклы плакали в болоте, а лягушки, пугая музыкантов, квакали и прыгали, вместо того чтобы петь и танцевать.
И случилось однажды так.
Напали на город, в котором жил мастер Озорник, злые враги.
И конечно же. солдатики, которым нужно было охранять город, испугались и побежали в лес.
Тут-то их и встретили зайцы. Удивились они, увидев, как быстро, без оглядки бежали солдатики, вооруженные пиками и ружьями, хотя за ними никто не гнался.
— Остановитесь! — крикнули им зайцы.
Но солдатики не могли остановиться они даже зайцев боялись.
— Как вам не стыдно! — крикнули зайцы. -Вы не солдаты, а трусы!
— Да,-крикнули, не останавливаясь, солдатики, мы трусы, мы всего боимся, хотя и очень сильные!
— А мы храбрые, мы никого не боимся, — сказали зайцы, -даже слонов не боимся, но погибаем, потому что очень слабые. Давайте меняться сердцами!
— Давайте!-согласились солдатики.
И тут же они обменялись сердцами.
Зайцы сразу же убежали в кусты, а солдатики, как и подобает храбрым солдатам, пошли сражаться с врагом, напавшим на их город.
Худо было бы мастеру Озорнику, если бы враги заняли город, да и не только ему, а всем-всем, но солдатики пришли вовремя. И отогнали врага. И вернулись домой, к своим невестам красавицам куклам.
Но их встретили не красавицы куклы, а большеротые, с выпученными глазами лягушки в прекрасных платьях.
— Где же наши невесты? спросили солдатики.
— Они в болоте,- чуть слышно ответил мастер Озорник, и ему стало так стыдно за свое озорство, что он покраснел, как помидор.
— Да ведь тебя за это убить мало! вскричали солдатики.
— Простите меня, больше я так никогда не буду делать, — сказал мастер Озорник и встал на колени.
— Ну, смотри же! пригрозили ему солдатики. — И запомни: никогда ничего нельзя делать наоборот! Иначе всем будет плохо!
После этого солдатики бросили лягушек в болото, а красавицам куклам, своим невестам, отдали прекрасные платья.
И все были довольны. Особенно лягушки. Они так расквакались, что даже пошел дождь.
