— Хрустального замка? Я не ослышался? — с волнением воскликнул Гиальмар. — Тогда ты, верно, знаешь, где он?
— Заклинаю тебя памятью покойного отца! — фея Нентиэль сделала шаг к нему по зыбким волнам, как по твердой земле. — Забудь о Хрустальном замке! Забудь, забудь о нем!
— Ты просишь о невозможном, прекрасная фея! — пылко возразил Гиальмар. — Принцесса Альфиора, владычица моего сердца и судьбы, повелела мне найти путь к таинственному замку. Если счастье улыбнется мне и я отыщу Хрустальный замок, принцесса станет моей женой. Поверь, никто на этой земле не любил так жарко и верно, как я люблю принцессу Альфиору!
— Любовь… — тихо промолвила фея Нентиэль и опустила длинные влажные ресницы. — Любовь… О, юность, юность! Ты преображаешь в любовь воздушные грезы, ночные видения. Но вижу, мои разумные уговоры напрасны. Что ж! Поезжай все на север, на север. Холодная вечерняя звезда укажет тебе путь… Нет, постой! Вот еще что. — Фея развязала тонкий пояс, трижды обвивавший ее талию, протянула его рыцарю. — Прими этот скромный дар. Это всего лишь влажная лента тумана. Но в трудный час мой пояс, мой верный туман, может тебе пригодиться…
Узкая полоска тумана подплыла к рыцарю и сама собой обвилась вокруг его запястья.
С туфельки феи спрыгнул серебряный лягушонок. Он скрылся под водой и пристроился на кровле дворца, тараща круглые глаза.
Фея Нентиэль медленно погрузилась в тихие воды озера. Старый слуга с серебряным лицом почтительно распахнул перед ней двери подводного дворца.
— Я не успел поблагодарить тебя, фея Нентиэль… — спохватился рыцарь Гиальмар. Но к своему удивлению он увидел, что чудесного озера больше нет. Перед ним расстилался шелковистый луг. Деловито жужжал шмель, перелетая с цветка на цветок. Низко скользнули стрижи, предвещая дождь.
Верный конь Кардиф лениво щипал сочную траву на опушке леса.
Глава четвертая
Колдовское заклятие
Солнце медленно опускалось за вершины леса Вительвельт.
Рыцарь Хьюгли на своем широкогрудом породистом коне вороной масти медленно ехал по тропинке, петляющей между деревьями.
«Ехать не зная куда, глупее не придумаешь, — хмуря густые брови, рассуждал Хьюгли. — Что если я еду не в ту сторону, не приближаюсь, а удаляюсь от Хрустального замка?..»
Вдруг между темных стволов, снизу заросших зеленым бархатным мхом, мелькнула сгорбленная старуха с большой вязанкой хвороста на спине.
— Эй, старая! — окликнул ее Хьюгли. — Хочешь получить золотую монету? Тогда скажи, как мне найти Хрустальный замок?
Старуха сбросила вязанку и, оправляя залатанный холщовый передник, заторопилась к нему. Она была стара, морщина наползала на морщину, но ее взгляд говорил о доброте и сметливости.
— Да вот же он, Хрустальный замок, добрый господин, — старуха протянула руку. — Погляди, вон там на холме, заросшем фиалками!
Рыцарь Хьюгли посмотрел, куда указывала старуха. Вечернее солнце заливало расплавленными лучами далекий холм. Никакого Хрустального замка! Хьюгли разглядел только обугленную сосну, до самого корня расщепленную молнией.
Старуха уже просительно подставила загрубевшую ладонь, надеясь, что сейчас туда упадет золотая монета.
— Да вон же он! Гляди, гляди, добрый господин! — все повторяла она. — Меня зовут Белинда. Я каждый день собираю хворост для моего хозяина. Его мельница тут неподалеку. Уж мне ли, старой Белинде, не знать, где Хрустальный замок?
— Прочь, лгунья и попрошайка! — яростно вскрикнул Хьюгли. — Не то отведаешь моего хлыста!
Старуха, втянув голову в плечи, поспешила отойти подальше и скоро скрылась за частыми деревьями. И никто не заметил, как, плавно скользнув между ветвей, на землю опустился серебряный лебедь. Обхватив рукой его гибкую шею, на нем сидела королева Демонта. Она легко соскочила с лебедя и притаилась за густыми кустами жимолости.
— Похоже, я так и не найду Хрустальный замок! — проворчал рыцарь Хьюгли. — Зачем тогда я уехал с моего острова Теронис? Зачем покинул мою невесту принцессу Маргарету? Она добра и прелестна, к тому же любит меня всем сердцем. А уж если говорить о богатстве, так что ж! У меня и так ломятся сундуки от золота. О, черт! Не век же мне рыскать без толку по этой проклятой глухомани? Вернусь-ка я лучше на свой корабль. Проклятье! Ревность, зависть так и душат меня…
Слушая его недовольную воркотню, королева Демонта срывала один за другим нежные цветы жимолости. Цветы тут же чернели и осыпались в ее руке.
— Нет, рыцарь Хьюгли, ты не уплывешь далеко, — прошептала она с недоброй улыбкой.
Едва рыцарь скрылся за деревьями, королева выпрямилась и властным голосом проговорила заклинание:
Тридцать три удара грома!
В дождь не выйдешь ты из дома.
На корабль не взойдешь,
По волнам не поплывешь!
И словно в ответ колдовскому заклинанию, откуда-то издалека донесся рокочущий раскат грома. Демонта увидела, как рыцарь испуганно вздрогнул и боязливо оглянулся по сторонам, будто ища пристанища, где можно переждать грозу.
Глава пятая
Хрустальный замок
Рыцарь Гиальмар спустился в долину и поехал вдоль узкой речушки. Здесь внизу было немного темнее, воздух прохладнее, пахло сырой землей.
Гиальмар увидел сгорбленную старуху в холщовом переднике. Стоя по щиколотку в воде, она шарила под большим камнем, верно, искала раков.
— Скажи мне, почтенная старушка, — начал рыцарь Гиальмар. — Похоже, ты здешняя. Не знаешь ли, где дорога к Хрустальному замку? Я награжу тебя…
— Наградишь ударом хлыста, — угрюмо проворчала старуха. — Ступай себе. Не жду я от вас, знатных рыцарей, ничего доброго…
— На, держи! — Гиальмар бросил прямо в воду под ноги старухе золотую монету. Старуха проворно схватила монету, по локоть замочив рукав. Ее сморщенное лицо посветлело, она с доброй улыбкой посмотрела на рыцаря.
— Поднимись наверх — и не сойти мне с места, если ты не увидишь то, что ищешь. Хрустальный замок! Вон он, на холме, заросшем фиалками. Блестит, как твоя монета, да хранит тебя Господь и все святые! Только бы лучше не ходить тебе туда, господин. Недоброе это место, уж ты поверь старой Белинде. Встречала я в этом лесу хозяйку Хрустального замка. Сколько раз зазывала она меня к себе, чего только не сулила: что-де пройдут мои хвори и спина болеть больше не будет. И еды даст вдоволь. Да только такое она просила взамен, в дрожь бросает, как вспомню… Лучше воротись назад, добрый господин, послушай меня, старуху!
Но рыцарь Гиальмар только ласково кивнул ей на прощанье. Могучий Кардиф вынес его вверх по крутому откосу.
Сердце Гиальмара на миг замерло и сразу же гулко забилось, так что стеснилось дыхание.
Хрустальный замок! Вот он! Сверкает, обжигая глаза. Капля влаги сбежала по пальцам. Это шевельнулась завязанная вокруг запястья лента тумана, подарок феи Нентиэль. Словно хочет о чем-то предупредить.
Конь Гиальмара заржал, вскинулся на дыбы.
— Тихо, тихо, мой Кардиф, — рыцарь твердой рукой укротил коня.
Он подъехал к подножию хрустальной лестницы. Сквозь прозрачные ступени можно было разглядеть густую траву и хрупкие фиалки.
Гиальмар спешился, поднялся по лестнице и вошел в распахнутые двери замка.
«Уж не снится ли мне все это?» — оглядываясь, подумал он.
Колонны из цельного хрусталя поддерживали сводчатый потолок. Можно было видеть, как по небу мягко плывут слоистые облака. Яркая птичка села на хрустальную крышу. Желтый животик, растопыренные тонкие лапки.
— Тик-так! Тик-так!
Что это? На золоченых столиках, среди густой зелени стояло множество часов. Больших и совсем крошечных, украшенных фарфоровыми фигурками и драгоценными камнями. Стрелки одних казались неподвижными, другие, наоборот, вращались так быстро, что было трудно уследить взглядом.
Послышался журчащий переливчатый смех. Вбежала толпа юных девушек, одна милее другой.
Девушки сняли с плеч Гиальмара дорожный плащ. Одна из них, встав на колени, отстегнула золотые шпоры.
— Пойдем с нами, рыцарь, — защебетали девушки. — Ты, верно, притомился с дороги и голоден.
Девушки повели рыцаря за собой. Сквозь стены из хрусталя рыцарь видел с одной стороны волнующиеся под ветром верхушки леса Вительвельт, с другой стороны бескрайнее синее море. У берега одинокий, словно уснувший, корабль.
Гиальмар вошел в круглый зал с высоким куполом и остановился. Какой чудесный фонтан! Маленький мальчик из прозрачного мрамора. Мальчуган стоял посреди золотой чаши, похожей на распустившийся цветок. Слезы двумя витыми струйками лились из его глаз и со звоном разбивались о дно круглой чаши.
