«Очень странный раненый, — отметила про себя Мгла. — И как у него хватает наглости так обращаться со своим спасителем?»
С тех пор рыбный филин вылетал на охоту по нескольку раз в день и каждый раз возвращался с мясом — крысами, полевками, белками. Рыбу он не принес ни разу.
Мглу все больше и больше разбирало любопытство. Что это за сова такая восстанавливает силы в дупле старого платана? Насколько близко к ней можно подойти?
Большинство обитателей леса не замечали Мглу, глядя сквозь нее, словно туман или сгусток облака. А совы если и замечали, то никогда не признавали в ней себе подобную — они, похоже, и птицей-то ее не считали! И Мглу это вполне устраивало. Только Зана и Гром — орлы, с которыми она давно дружила, знали, кто она такая.
Мгла осторожно продвинулась по ветке ели вперед. Отсюда было крылом подать до старого платана, где поправлялся неизвестный раненый. Мгновение спустя Мгла уже сидела на ветке соседнего с платаном дерева. Одна из его веток простиралась дальше других, почти касаясь платана.
Гнездо с раненым просматривалось с нее очень хорошо. Пятнистая сова заглянула внутрь — и еле слышно ахнула от ужаса.
Незнакомец был чудовищно огромен, а скрывавшая его черты металлическая маска придавала странной сове жуткий и устрашающий вид. У Мглы тревожно задрожало в желудке, страх медленно пополз по ее телу. Кажется, нужно немедленно лететь к орлам! В этой сове таилось зло, да такое, с которым ей никогда не доводилось сталкиваться прежде!
Заслышав приближение пилигрима, Мгла встрепенулась. В следующий миг перед ее глазами взметнулся вихрь окровавленных перьев, и лесную тишину разорвал жуткий визг. А потом все кончилось. Мертвый рыбный филин рухнул на землю. Одно крыло его было вырвано с мясом, а глотка вспорота так, что голова едва держалась на теле.
Когда тьма сгустилась над лесом, огромная сова в металлической маске подняла крылья и одним могучим взмахом поднялась в небо.
Желудок пятнистой совы превратился в лед, когда гигантская сипуха в маске опустилась на ветку рядом с нею.
Сколько раз Мгле чудом удавалось избежать смерти, неужели теперь она погибнет в когтях этого чудовища?
Сипуха повернула голову в ее сторону. Пятнистая сова затаила дыхание. Ей ни разу не удавалось оставаться незамеченной на таком расстоянии.
Чудовище мигнуло еще раз.
«Невероятно! Он смотрит прямо сквозь меня. Наверное, я и вправду превратилась в туман!»
Когда Клудд взмахнул крыльями и поднялся в ночное небо в поисках своих приспешников, ветка под ним вздрогнула и закачалась.
Убийство было совершено, и настало время отмщения. Месть и слава — вот все, что ему нужно. Желудок его трепетал от радостного волнения. В мозгу бился беззвучный крик:
«Вся власть Клудду!!!»
ГЛАВА III
На Великом Древе Га'Хуула
Толстые ветки Великого Древа Га'Хуула дрожали под порывам первой зимней вьюги. Наступило время Серебряного дождя, когда свисающие с дерева лозы окрашиваются сверкающей белизной. Лучшие ягоды молочника были собраны в сезон Медного дождя, пору ярко-красных лоз.
Клюв всепогодников, в котором состоял Сорен, только что вернулся из метеорологической экспедиции под руководством своего бессменного капитана Эзилриба. Это был первый его вылет после чудесного спасения из Дьявольского Треугольника. Урок прошел прекрасно — получилась шумная, веселая и бесшабашная вылазка с громкими песнями и грубыми шутками. При этом всепогодника удалось собрать много ценной информации, опровергнув мрачные прогнозы Отулиссы, грозившей, что они ничего не разузнают, если не прекратят гагарить впустую.
«Гагарить» на совином языке означало веселиться и валять дурака. Некоторые преподаватели, например Стрикс Струма, не допускали такого на своих уроках, но Эзилриб придерживался иного мнения. Он считал, что веселая потеха сплачивает клюв, помогая его членам установить доверительные отношения.
Но все равно, чересчур серьезная Отулисса, отличница из семейства пятнистых сов, сурово осуждала легкомысленное отношение к предмету и на дух не переносила грязных шуточек. По этому поводу у них с Сореном шли нескончаемые споры.
Отулисса с Сореном сидели на ветке перед обеденным залом, дожидаясь, когда Мартин сообщит, что завтрак готов. Завтраком на острове называлась последняя ночная трапеза перед рассветом. После нее совы отправлялись по своим дуплам и спали весь день напролет, пока сгустившиеся в небе вечерние сумерки не начинали медленно расползаться по земле.
— У чаек можно многому научиться, Отулисса, — говорил Сорен.
— Никогда с этим не соглашусь! Ваше верещание, гоготание и хихиканье над жалкими чаечьими шуточками искажают колебания фронта атмосферного давления!
Надо сказать, пятнистые совы отличаются исключительной чувствительностью к малейшим перепадам давления, вызывающим изменения погоды.
— Послушай, ты ведь определила, что вслед за ветром надвигается метель, и погляди — снегопад уже начался. О каких искажениях ты твердишь, если твой прогноз оказался абсолютно верным?
— Сорен, если бы вы не гагарили как сумасшедшие, я могла бы составить более аккуратный прогноз и точнее определить количество ожидаемого снега. И вообще, не нахожу ничего смешного в шуточках по поводу помета. Мы, совы, должны гордиться совершенством своей пищеварительной системы, своей уникальной способностью опрятно избавляться от переработанной пищи!
— Великий Глаукс, нашла чем гордиться! Подумаешь подвиг — отрыгивать погадки! — прогудела огромная бородатая неясыть по имени Сумрак, опускаясь на соседнюю со спорщиками ветку. Сумрак был одним из лучших друзей Сорена.
— Это не просто отрыгивание, Сумрак! Наша способность прессовать кости и шерсть переваренной добычи в аккуратные маленькие комочки и извергать их через клюв не имеет аналогов во всем птичьем мире! Мы почти не оставляем жидкого помета. Отрыгивание погадок — поразительное свойство нашего организма! — отчеканила Отулисса.
— Видел одну погадку — считай, видел все, — пробурчал Сумрак.
— Что-то мне холодно, — поежился Сорен. — Когда же будет завтрак? Честно говоря, я бы с удовольствием съел что-нибудь горячее.
Перед вылетом членам клюва всепогодников запрещалось брать в клюв приготовленную пищу. Эзилриб строго следил за тем, чтобы его ученики ели мясо сырым и непременно «с волосами» — так он назвал шерсть.
Большинство сов едят свою дичь сырой, поскольку не владеют секретами приручения огня. В отличие от своих многочисленных собратьев, совы Великого Древа Га'Хуула частенько лакомились жареным и печеным мясом.
На Великом Древе вообще ценили преимущества цивилизации и умели ими пользоваться. На протяжении многих лет Ночные Стражи делились своими познаниями с соседними совиными царствами и доблестно защищали тех от опасностей. Но в последнее время положение стало угрожающим.
Опасность исходила уже не только из зловещей Академии Сант-Эголиус, пленниками которой когда-то были Сорен с Гильфи. Теперь совиному миру грозила более грозная и непредсказуемая опасность — стая Чистых. Во время экспедиции по спасению Эзилриба Сорен с ужасом узнал, что в их главе стоит его собственный брат Клудд.
Косматая болотная сова Матрона высунула клюв из дупла над веткой, на которой сидели Сорен с товарищами.
— Завтрак готов! — весело крикнула она.
— Наконец-то! — встрепенулся Сорен.
— Летучие мышки! Я чую аромат их жареных крылышек! — раздалось у него над ухом веселое уханье Гильфи.
— Где ты была? — обернулся к подруге Сорен.
— Помогала Октавии в библиотеке!
— А что Октавия делает в библиотеке? — удивился Сорен.
— Наверное, ей начальство поручило. Мы с ней сортировали книги по магнетизму и крупинкам.
При упоминании о крупинках у Сорена привычно заныло в желудке. Неужели он никогда не сможет спокойно слышать это слово?
— Но при чем тут Октавия? С какой стати? Что за прок от слепой змеи в библиотеке? Ой, простите, миссис Пи, я не хотела вас обидеть, — быстро прибавила Отулисса, когда все расселись вдоль спины слепой розовой змеи по имени миссис Плитивер.
— Я так и поняла, милая, — с достоинством ответила та.
На протяжении столетий слепые змеи работали в совиных гнездах домашней прислугой, уничтожая червей и вредных насекомых. Однако на Великом Древе Га'Хуула змеи, помимо своих основных обязанностей, выполняли множество других задач: например, служили обеденными столами. В любой момент такой стол мог с легкостью растянуться, предоставляя место дополни тельным едокам.
— Ты спрашиваешь, при чем тут Октавия? — ответила Отулиссе Гильфи. — Но слепота ей не помеха! Она столько лет служил; Эзилрибу, что отлично знает, какие книги из специального отдела по магнетизму могут ему понадобиться. Кроме того, у библиотекарши i без того полон клюв работы. Мы отлично работали, пока не приперлась Вислошейка и не принялась нас поучать.
