Валерик тоже пытался вести меня за собой, но я то и дело терял его след и сбивался с дороги. Ведь это он, к примеру, заставил меня заниматься в школе общественной работой: быть членом санитарного кружка. В те предвоенные годы часто объявлялись учебные воздушные тревоги.
Члены нашего кружка надевали противогазы, выбегали с носилками во двор и оказывали первую помощь «пострадавшим». Я очень любил быть «пострадавшим»: меня заботливо укладывали на носилки и тащили по лестнице на третий этаж, где был санитарный пункт.
Мне тогда и в голову не приходило, что скоро, очень скоро нам придется услышать сирены настоящей, не учебной тревоги, и дежурить на крыше своей школы, и сбрасывать оттуда фашистские зажигалки. Я и представить себе не мог, что мой город когда-нибудь оглушат разрывы фугасных бомб…
Я не знал обо всем этом в тот день, на сверкающем Елочном празднике: ведь сети бы мы обо всех бедах узнавали заранее, тогда вообще не могло бы быть на свете никаких праздников.
Дед-Мороз торжественно объявил:
– Выполняю твое желание: ты получишь путевку в Страну Вечных Каникул!
Я быстро протянул руку. Но Дед-Мороз опустил ее:
– В сказке путевок на руки не выдают! И пропусков не выписывают. Все произойдет само собой. С завтрашнего утра ты очутишься в Стране Вечных Каникул!
– А почему не сегодня? – нетерпеливо спросил я.
– Потому что сегодня ты можешь отдыхать и развлекаться без всякой помощи волшебной силы: каникулы ведь еще не кончились. Но завтра все пойдут в школу, а для тебя каникулы будут продолжаться!..
ТРОЛЛЕЙБУС ИДЕТ «В РЕМОНТ»
На следующий день чудеса начались прямо с утра: не зазвонил будильник, который я накануне завел и, как всегда, поставил на стуле возле кровати.
Но я все равно проснулся. Вернее сказать, я не спал с самой полуночи, ожидая своего предстоящего отъезда в Страну Вечных Каникул. Но никто оттуда за мной не приезжал… Просто вдруг промолчал будильник. А потом ко мне подошел папа и строго произнес:
– Немедленно перевернись на другой бок, Петр! И продолжай спать!..
Это сказал папа, который был за «беспощадное трудовое воспитание», который всегда требовал, чтобы я вставал раньше всех и чтобы не мама готовила мне утренний завтрак, а я сам готовил завтрак для себя и для всей нашей семьи.
А потом мама грозно добавила:
– Не вздумай, Петр, пойти в школу. Смотри у меня!
И это сказала мама, которая считала, что «каждый день, проведенный в школе, – крутая ступенька вверх».
Как-то однажды я для интереса подсчитал все дни, проведенные мною в школе, начиная с первого класса…
Получилось, что по этим маминым ступенькам я забрался уже очень высоко. Так высоко, что мне все, абсолютно все должно было быть видно и все на свете понятно.
Обычно по утрам Валерик, который жил этажом выше, сбегая вниз, давал три торопливых звонка в нашу дверь. Он не дожидался, пока я выйду на лестницу, он продолжал мчаться вниз, а я догонял его уже на улице. В то утро Валерик не позвонил…
Чудеса продолжались.
Все, словно заколдованные Дедом-Морозом, пытались удержать меня дома, не пустить в школу.
Но как только родители ушли на работу, я вскочил с кровати и заторопился…
«Вот, может быть, выйду сейчас, а у подъезда меня поджидает какое-нибудь сказочное средство передвижения! – мечтал я. – Нет, не ковер-самолет: всюду пишут, что он для новых сказок уже устарел. А какая-нибудь ракета или гоночный автомобиль! И унесут они меня… И все ребята это увидят!»
Но у подъезда стояло только старое грузовое такси, из которого выгружали мебель. Не на нем же мне предстояло унестись в сказочную страну!
Я пошел к школе той самой дорогой, по которой мог бы идти зажмурившись… Но я не зажмуривался – я глядел по сторонам во все глаза, ожидая, что вот-вот ко мне подкатит что-нибудь такое, перед чем весь наш городской транспорт просто замрет от изумления.
Вид у меня, вероятно, был очень странный, но никто из ребят ни о чем не спрашивал. Они вообще не замечали меня.
И в этом тоже было что-то новое и непонятное. Тем более, что в тот первый день после зимних каникул все должны были просто завалить меня вопросами: «Ну, сколько раз был на Елках? Раз двадцать успел? А сколько ты съел подарков?..»
Но в то утро никто не шутил. «Не узнают они меня, что ли?» – подумал я. На миг мне стало обидно, что они вроде бы отделили меня от себя, – захотелось вместе с ними дойти до школы, войти в класс… Но я уже входил туда много лет подряд, а в Стране Вечных Каникул я еще не был ни разу! И я снова стал оглядываться и прислушиваться: не шуршит ли шинами, еле касаясь асфальта, гоночный автомобиль? Не спускается ли воздушный корабль, летающий по маршруту «Земля – Страна Вечных Каникул»?
На перекрестке, возле светофора, стояло много разных машин, но среди них не было ни одного гоночного автомобиля и ни одного воздушного корабля…
Мне нужно было пересечь улицу и затем свернуть в переулок налево.
Я уже шагнул на мостовую, стараясь ступать как можно легче: если меня вдруг подхватит какая-нибудь волшебная сила, пусть ей будет не очень трудно оторвать меня от земли! И вдруг услышал над самым своим ухом свисток. «Ага, предупреждающий сигнал!» – обрадовался я. Обернулся – и увидел милиционера.
Высунувшись по самый пояс из своего «стакана», он кричал:
– Не туда идешь! Заблудился, что ли? Остановка направо!
– Какая остановка?
Но уже в следующее мгновение я понял, что милиционер – это переодетый в синюю форму посланец Деда-Мороза. Волшебной палочкой, перевоплотившейся в полосатый милицейский жезл, он, конечно, указывал мне будущую остановку или, вернее сказать, посадочную площадку того самого… что должно было прилететь за мной и умчать в Страну Вечных Каникул.
Я быстро пошел к столбу, возле которого, как у мачты с флагом (полотнище заменял прямоугольный плакатик – «Остановка троллейбуса»), выстроилась довольно-таки длинная очередь.
И прямо тут же, словно еле-еле дождавшись моего прихода, подкатил троллейбус, у которого впереди и на боку вместо номера было написано: «В ремонт!» Он был пустой, только в кабине склонился над своей огромной баранкой водитель, и сзади, возле слегка подмороженного окна, подпрыгивала на своем служебном месте, как всегда спиной к тротуару, кондукторша в платке. В те годы людям доверяли не так сильно, как сейчас, и троллейбусов без кондуктора еще не было.
Когда пустой троллейбус остановился и раздвинулись задние дверки-гармошки, кондукторша высунулась и обратилась не к очереди, а лично ко мне (ко мне одному!):
– Садись, дорогой! Добро пожаловать!
Я изумленно отшатнулся в сторону: никогда я еще не слышал, чтобы кондукторша так разговаривала с пассажирами.
– Сейчас не моя очередь, – сказал я.
– А им с тобой не по дороге! – Кондукторша указала на людей, выстроившихся возле столба. – У них – другой маршрут.
– Но мне не нужно «в ремонт»…
Конечно, кондукторша эта была не просто кондукторшей, потому что очередь не произнесла ни звука и потому что под ее взглядом я все-таки покорно залез в пустой троллейбус. Двери-гармошки с легким стуком захлопнулись за моей спиной.
– Но ведь он же идет… в ремонт, – повторил я, обводя лазами пустой вагон, – А мне – в Страну Вечных Каникул…
– Не тревожься, хороший ты мой!
С доброй кондукторшей, как и с Дедом-Морозом, как и с милиционером, высунувшимся из «стакана», спорить было бесполезно: они знали все лучше меня!
«Если бы все кондукторши были такими ласковыми, как эта, – думал я, – люди бы просто не вылезали из трамваев и троллейбусов! Так бы и катались целый день по городу!»
У кондукторши на ремне болталась сумка с билетами. Я стал шарить в кармане брюк, где лежали деньги на завтрак.
– Если ты заплатишь и возьмешь билет, – строго предупредила кондукторша, – контролер оштрафует тебя!
Все было наоборот! Все было как в сказке! Или вернее сказать: все было в сказке. В самой настоящей!..
Хоть я ехал в Страну Вечных Каникул не в быстроходном автомобиле и не на воздушном корабле, но зато бесплатно и один в целом троллейбусе! Я сел на заднее сиденье, поближе к дверям-гармошкам.
– Тебя не трясет? – заботливо спросила кондукторша. – Ты ведь можешь сидеть где угодно: хоть впереди, хоть на моем кондукторском сиденье! Для этого тебе и подали отдельный троллейбус!
– Я люблю немного потрястись, – ответил я. – Так приятно подскакивать на одном месте!..
– Лишь бы тебе это доставляло удовольствие! – сказала кондукторша.
И я остался на своем заднем сиденье: мне было как-то неловко разгуливать по троллейбусу и пересаживаться с места на место.
– Первая остановка – твоя! – предупредила кондукторша.
Пустой троллейбус по-стариковски дергался и трясся сильней, чем всегда, но мне казалось, однако, что все в нем было исправно, и непонятно было, зачем он катил «в ремонт». Вскоре он притормозил, остановился.
