— Все в порядке: веревка на месте, меня никто не видел. Теперь надо только дождаться полной темноты, притащить осадную лестницу, чтобы легче было выбираться из рва, и вперед! А у вас как дела?
Гельтор лениво помахивал обрезанной веревкой, которую уже успел свернуть.
— Все сработало, конечно, они были настороже, как я и ожидал. Заяц обрубил веревку, и Тощемех врезался в стену. Впрочем, мы своего добились — ты сделала все как нужно.
Предак осмотрела обрубленный конец веревки:
— Тощемех был хорошим солдатом. Дурак, но исполнительный. Жаль, что его больше нельзя использовать.
Эскрод прервал ее:
— Как ни странно, он не убился. У него, должно быть, в голове и мозгов нет — одна кость, прочнее, чем камень. Вон он, гляди.
Тощемех, выписывая странные зигзаги, ходил возле солдат, сооружающих осадную лестницу. Обе лапы, сжимающие веревочную петлю, были по-прежнему подняты над головой, во рту не осталось ни одного зуба, а под обоими глазами наливались сине-фиолетовые синяки. Покачиваясь на ходу, он бормотал:
— Прыгнуть на стену, спуститься по веревке и открыть ворота!
Баргл привел своих землероек на стену, где его радостно приветствовал Флориан:
— Ну, теперь можно и отдыхать! Хорошо выспался, дружище? И позавтракал, наверное, отлично! Да, одной славой сыт не будешь, вот так-то!
Баргл зевал, потягивался и поглаживал живот.
— Выспался отлично, как крот в своей уютной норке, храпел так, что стены дрожали. И позавтракал отлично — лепешки с медом, мятный чай и засахаренные фрукты со взбитыми сливками на десерт. Боюсь, правда, ничего не осталось — мы, землеройки, так любим взбитые сливки, ты даже и представить себе не можешь! Мы, конечно, попросили поваров оставить вам несколько сухариков, точно, Майон?
Отвернувшись, чтобы спрятать улыбку, Майон согласился:
— Верно, верно. Я сам лично попросил оставить несколько сухарей для храброго господина Флориана и его помощников, которые так хорошо охраняли наш сон!
У Флориана от возмущения даже уши покраснели.
— Ах вы, лентяи! Маленькие мохнатые мошенники! Обжоры! Нет, еще хуже! Собирайтесь, ребята! Стройтесь и пойдем отсюда! Не желаю оставаться в компании таких неблагодарных обжор!
Кипящий от ярости Флориан вел свою команду вниз, а Баргл весело кричал ему вслед:
— Надеюсь, вы скоро смените нас, господин Флориан!
У зайца от злости усы встали дыбом.
— Нет, это какая наглость! И ни капли сочувствия и понимания!
Дисум ворвалась в кухню предупредить поваров:
— Сюда идет господин Флориан со своей командой. Вид у них ужасно злой и голодный!
Брат Мелиот хлопнул себя ладонью по лбу:
— Ох! Ну конечно! Я совсем забыл прислать им на стену завтрак! Они же с прошлой ночи ничего не ели!
Бабуля Эллайо немедленно схватила поднос с пирожками с подоконника, где они остывали, и спрятала в шкаф.
— Кошмар! Если сюда заявится голодный заяц, который в обычное-то время ест за пятерых, нужно спрятать все продукты, а то никакого пира у нас не получится — он опустошит всю кухню.
Римроза подсчитала головки сыра и сообщила:
— Мне кажется, он уже здесь побывал — одной головки не хватает.
Кротоначальник осторожно вытащил из печи орехово-ягодный пудинг и покачал головой, отвечая Римрозе:
— Нет, это не Флориан, это малыши стащили и сейчас где-то в уголке наслаждаются.
Римроза рассмеялась:
— Ну надо же! Надеюсь, у них не заболят животы от такого количества сыра. Брат Мелиот, а креветочный пирог для Командора уже готов?
Мелиот вытащил пирог из печи.
— Можете полюбоваться!
— Может, его отдать Флориану?
Мелиот усмехнулся при мысли о том, как отнесется Флориан к такому в высшей степени необычному угощению.
— А почему бы и нет?
Эскрод сидел на поляне, которую Белолисы приспособили для своего лагеря, и наблюдал, как крысы испытывают осадную лестницу. Она казалась вполне надежной. В лагерь вошла Вэннана, уселась возле брата и, (почувствовав его настроение, спросила: — Похоже, ты сегодня не в духе. Что случилось? — Ааа, по-моему, ничего хорошего с этой осадой не выйдет. Мы никогда не победим рэдволльцев — удача все время ни их стороне.
— Ну так что ты предлагаешь, брат?
— Оставить все как есть и возвращаться на остров.
— Хмм, кто бы возражал!
— О чем ты сестра? Почему мы не можем уйти?
— Послушай, Эскрод, пока ты возился с веревками и прочей ерундой, я вернулась в наш старый лагерь возле реки. Там я оставляла Билу приглядывать за Мокканом, и мне хотелось послушать, что он скажет. Но угадай, что случилось?
— Что?
— Там никого нет, никаких следов. И Моккан, и крысы, которых мы с ним оставляли, — все исчезли.
— Исчезли? А как же гобелен, который мы украли из аббатства?
— Ррр! Разумеется, он тоже исчез! У нас там было шесть лодок, так вот, пять из них разбито в щепки. А это значит, что Моккан взял шестую лодку, крыс и гобелен и отправился на остров.
— Предатель! Попадись он мне в лапы, я с него шкуру топором спущу!
— Согласна, братец. Но все это означает, что мы застряли здесь надолго, потому что без добычи мы возвратиться не можем.
— И что ты предлагаешь делать, Вэннана?
— Нам остается только одно — воспользоваться всей данной нам хитростью, для того чтобы завоевать аббатство. Когда Рэдволл и его богатства станут нашими, мы заставим землероек построить нам новые лодки. Мы нагрузим их сокровищами и появимся на острове, когда братец Моккан меньше всего нас ожидает. А уж потом разберемся с ним по-своему!
В сон Позднецвета вторгся Мартин Воитель. Он ткнул кончиком меча лапу бельчонка и произнес единственное слово: — Вставай!
Позднецвет проснулся и сел. Меч, который и разбудил его, лежал рядом, касаясь пятки. В ту же секунду бельчонок увидел, как к нему и его друзьям подбирается громадный хорек с вороньими перьями на хвосте, а еще двадцать бандитов пытаются окружить нашу четверку.
— Вставайте! Тревога! — закричал Позднецвет.
Он никогда в жизни так не пугался. Хорьков было в пять раз больше и выглядели они как настоящие убийцы: до зубов вооруженные, с оскаленными зубами и злобным огнем в глазах. Позднецвет услышал отчаянный крик Песенки:
— Бежим!
И Позднецвет изо всех сил рванул в лес — никогда в жизни он так не бегал. Он успел увидеть, как остальные вскочили и побежали. Песенка проскользнула между двумя разбойниками и скрылась в кустах, но Дипплеру и Бурблу не повезло. Они еще толком не проснулись, поэтому хорьки навалились на них и не позволили улизнуть. Всхлипывая от страха, Позднецвет мчался вперед, спотыкаясь о корни деревьев и не глядя, куда он, собственно говоря, бежит. Он слышал, как за ним бежали преследователи, как звенели их мечи. Бельчонок задыхался, сердце у него колотилось где-то в горле, но он бежал, по-прежнему сжимая в лапе меч Мартина Воителя.
— Куирр-арр! Вперред! Скорррей! Он где-то здесссь! И тут Позднецвет увидел огромный дуб, покрытый густой листвой. Бельчонок сжал меч зубами и молниеносно взлетел на дерево. Только он как следует спрятался в ветках, как подбежали его преследователи и, остановившись под дубом, принялись искать его. Они лазили по кустам и переговаривались:
— Куда он делся? Кааййррр! Ты его видишшшь?
— Кррриййаа! Сбежал! Быссстррро!
— Хорррошо, у нас есссть дррругие!
Боясь пошевельнуться, Позднецвет притаился на ветке. Он смотрел, как хорьки, споря и переругиваясь, искали его в кустах.
Когда они осмотрели все вокруг, один из них ткнул страшным когтем в сторону речушки:
— Пошли теперррь обррратно! Поррразвлечьсся! Хихикая и повизгивая, они ушли.
Позднецвет не то соскользнул, не то свалился на землю. Воткнув меч глубоко в землю, бельчонок сел и раз-
рыдался. Трус! Отец был совершенно прав. Он бежал, как испуганный малыш, оставив друзей в беде.
Так его и нашла Песенка, которая услышала рыдания друга. Она села подле него и спросила:
— Что с тобой? Ты ранен? Всхлипывая, он покачал головой:
— Я так испугался, Песенка, просто ужасно! Песенка наклонила головку, пытаясь заглянуть ему в лицо:
— И я тоже! Чуть не умерла со страху! Позднецвет еще глубже воткнул меч в землю.
— Ты не понимаешь! Оказывается, мой отец был прав, когда назвал меня трусом. Я оставил Дипплера и Бурбла, позволил этим хорькам захватить их. Я испугался и сбежал!
Песенка хлопнула его по плечу и воскликнула:
— Конечно, надо было позволить хорькам убить тебя! Позднецвет сердито смахнул с глаз слезы:
— Не говори глупостей! Белочка улыбнулась и сообщила:
— Буду, ты ведь говоришь глупости. Мы сделали единственное, что можно было сделать в такой ситуации, — мы сбежали. Представь себе, что мы бы остались и нас бы убили, — по-твоему, это помогло бы Дипплеру и Бурблу?
Позднецвет вытер слезы и фыркнул:
— А для того, чтобы сбежать, требуется особая храбрость?
