— Что мне делать? — чуть не плакала она. — Старушка у входа сказала мне: «Выбирай, не спеши, утёночек!» Я выбрала — и мне попался чужой шарик! Я же не премьер-министр!
— Простите, а я как раз — он! — сказал высокий мужчина, очень элегантно одетый и с зонтиком, подходя к ней.
Дама повернулась к нему:
— О, тогда это ваш шарик! А у вас, вероятно, мой!
Премьер-министр показал ей свой шарик. Конечно! На нём была надпись: «Леди Мюриель Брайтон-Джонс».
— Так и есть! Давайте поменяемся! — воскликнула она и, схватив шарик Премьер-министра, отдала ему свой.
Немедленно оба поднялись в воздух и полетели среди деревьев, беседуя на лету.
— Вы женаты? — спросила леди Мюриель как раз в ту минуту, когда они пролетали мимо Джейн с Майклом.
И Премьер-министр ответил:
— Нет! Никак не удаётся найти подходящую леди средних лет — не слишком молодую, не слишком старую — и с весёлым характером. Сам-то я очень серьёзен.
— Может быть, я подойду? — сказала леди Мюриель Брайтон-Джонс. — Я ужасная хохотушка!
— Думаю, вы отлично подойдёте! — сказал Премьер-министр, и, рука об руку, они скрылись в весёлой воздушной толпе.
А толпа была немалая. Джейн с Майклом, летя вприпрыжку за Мэри Поппинс, то и дело на кого-то натыкались. Ведь у всех были шары, купленные у Старушки, и весь воздух в парке словно кипел.
Вот пронёсся высокий мужчина с длинными усами, в синем мундире и в каске. На его шаре была надпись: «Инспектор полиции»; шар, обозначенный «Лорд-мэр», волочил совсем шарообразного толстяка в треуголке, красной длинной мантии и с большой медной цепью на шее…
— Проходите, проходите, пожалуйста! Не торопитесь! Соблюдайте правила! Бросайте мусор в урны!
Сторож на маленьком, вишнёвого цвета шарике с надписью «Ф. Смит» с трудом протискивался сквозь толпу, не переставая выкрикивать свои обычные приказания.
— Собаки допускаются только на поводке! Не курить! Не толпиться! Соблюдайте правила! — кричал он до хрипоты.
— Где же Мэри Поппинс? — спросил Майкл, подлетая к Джейн.
— Вон она! Видишь? — Джейн показала вперёд, где самый большой из всех шаров плавно нёс чинную и прямую Мэри Поппинс.
— Шарик шарику рознь, мои утяточки! — прокричал сзади старческий голос.
Обернувшись, они увидели Старушку.
Поднос её был пуст, и у неё не осталось ни одного шара в руках, но, несмотря на это, она летела, словно её несли сотни невидимых воздушных шаров.
— Всё распродала! — проскрипела она, пролетая мимо ребят. — Да, для каждого нашёлся шарик! И все выбирали — не спешили! Шарик шарику рознь! А у меня ни одного не осталось!
Она пронеслась, весело позванивая мелочью, и ребята долго смотрели вслед маленькой, высохшей фигурке, обгонявшей на лету и Лорд-мэра, и Премьер-министра, и многих, многих, — смотрели, пока она не скрылась из виду.
— Шарик шарику рознь, мои утяточки! — чуть слышно донеслось до них в последний раз.
Калитка Дома Номер Семнадцать была открыта, входная дверь — распахнута настежь. Мэри Поппинс, изящно колыхаясь, прямая как струнка, влетела в прихожую и взмыла над лестницей. Ребята, толкаясь и подпрыгивая, ввалились следом. Подлетев к двери детской, они приземлились с топотом и шумом. Мэри Поппинс плавно снизилась и опустилась на пол беззвучно.
— Ой, какой был расчудесный день! Прелесть и прелесть! — сказала Джейн, бросаясь обнимать Мэри Поппинс.
— Ну, про тебя этого сейчас не скажешь! Причешись, пожалуйста! Не люблю пугал! — сухо сказала Мэри Поппинс.
— Я сейчас сам как воздушный шарик! — весело крикнул Майкл. — Легче перышка и пуха! Вроде феи!
— Вроде трубочиста! — буркнула Мэри Поппинс. — Иди умойся!
Когда они вернулись, умытые и причёсанные, все четыре воздушных шарика отдыхали на потолке: жёлтый шар Майкла, голубой — Джейн, розовый — Близнецов и красный шар Мэри Поппинс. Нитки были аккуратно привязаны к крючку, на котором висела картинка над камином. Шары не шевелились. Лёгкие и яркие, они, казалось, спали.
— Интересно! — сказал Майкл негромко, словно про себя.
— Что тебе интересно? — спросила Мэри Поппинс, разбирая покупки.
— Интересно, случилось бы всё это, если бы вас с нами не было?
Мэри Поппинс хмыкнула.
— А мне интересно, когда ты перестанешь интересоваться тем, что тебя не касается?
Этим Майклу и пришлось удовлетвориться.
Глава шестая
Мраморный мальчик
— И не забудь купить мне вечернюю газету! — сказала миссис Бэнкс, поцеловав Джейн на прощанье и вручая ей два пенса.
Майкл укоризненно посмотрел на свою маму.
— А больше ты нам ничего не дашь? — спросил он. — А что же будет, если нам встретится мороженщик?
— Ну, так и быть, — сказала миссис Бэнкс нерешительно. — Вот вам ещё шесть пенсов. Но, по-моему, дети, мы вас слишком балуем! Когда я была девочкой, я не ела мороженого каждый день!
— Наверно, ты его не заслуживала, мама, — наставительно сказал Майкл.
И он поскорее спрятал монету в карман своей матроски.
— Слушай, на мороженое хватит четырёх пенсов, — сказала Джейн. — Купим ещё «Развесёлые картинки», ладно?
— С дороги, мисс, будьте любезны! — произнёс знакомый голос за её спиной.
Подтянутая и изящная, вся словно с модной картинки, по лестнице спускалась Мэри Поппинс с Аннабел на руках. Она уложила её в коляску и двинулась к выходу.
— А ну, живо марш в парк! — скомандовала она. — И не копаться!
Джейн с Майклом кубарем полетели по дорожке, Джон с Барби — за ними.
Солнце раскинулось над Вишнёвым переулком, словно гигантский сияющий зонтик. Дрозды и пеночки пели на деревьях. На углу Адмирал Бум прилежно подстригал свой газон.
Издалека доносились звуки весёлого марша. В парке играл военный оркестр. По аллеям гуляли цветные зонтики, а под ними семенили дамы и сплетничали обо всём на свете.
Парковый сторож в летней форме — голубой тужурке с красным кантом на рукаве — расхаживал по газонам и зорко наблюдал за всем и за всеми.
— Не нарушать правил! По газонам не ходить! Бросать мусор в урны! — возглашал он.
Мэри Поппинс и ребята прошли мимо него и свернули в Липовую аллею.
— В парке не сорить! — прокричал сторож.
— Не сорите словами! — отбрила она его, высокомерно вздёрнув голову.
Он снял свою фуражку и стал ею обмахиваться, глядя вслед Мэри Поппинс. И по её улыбке можно было догадаться, что она знает, что сторож смотрит ей вслед. Как же иначе, думала она про себя: ведь сегодня на ней новый белый жакет с розовым воротничком, и розовым поясом, и четырьмя розовыми пуговками!
— А куда мы сегодня пойдём? — спросил Майкл.
— Там видно будет! — недовольным тоном ответила она.
— Я же только хотел спросить! — возразил Майкл.
— Не хоти! — посоветовала она, угрожающе фыркнув.
— Она мне слова сказать не даёт! — потихоньку пожаловался он Джейн. — Я когда-нибудь стану немым, и тогда она пожалеет!
Они молча трусили, стараясь поспеть за ней. Солнце жарило вовсю, а Мэри Поппинс гнала коляску так, словно участвовала в скачках с препятствиями.
— Сюда, пожалуйста! — скомандовала она вскоре, поворачивая коляску вправо.
И ребята поняли, куда они идут. Потому что эта маленькая дорожка вела прямо к пруду.
Там, в стороне от тенистых аллей, сверкала водная гладь. Она радостно искрилась в сетке солнечных лучей, и сердца ребят забились быстрее.
Они помчались к пруду.
— Я сделаю корабль, и мы поплывём в Африку! — крикнул Майкл, забыв о своих огорчениях.
— А я буду рыбу ловить! — откликнулась Джейн, обгоняя его галопом.
Вприпрыжку, смеясь и размахивая шапочками, они подбежали к воде. Вокруг пруда были расставлены запылённые зелёные скамейки, терпеливо ожидавшие тех, кто захочет на них посидеть. У берегов плавали, крякая, утки, выпрашивая хлебные крошки.
А на том берегу пруда стояла старинная мраморная статуя: Мальчик с Дельфином. На фоне неба и воды она казалась ослепительно белой. Но кончик носа у Мальчика был отбит, и трещинка, как чёрный шрам, была у него на ноге, на мизинце левой руки не хватало сустава и все пальцы на ногах потрескались.
Он стоял на высоком пьедестале, обнимая за шею Дельфина, склонив к воде голову с мраморными кудрями, и задумчиво глядел вниз большими мраморными глазами.
И на пьедестале выцветшими, когда-то золотыми буквами было написано его имя — Нелей.
— Какой он сегодня весёлый! — шепнула Джейн, зажмурясь от яркого света.
И именно в эту минуту она заметила Пожилого Джентльмена.
Пожилой Джентльмен сидел у самого подножия статуи, читая книгу с помощью большой лупы. Лысая его голова была повязана от солнца шёлковым носовым платком, а рядом с ним на скамейке стоял чёрный цилиндр.
