— Зови своих землекопов! Собирай хорьков, ласок и горностаев. Веди к юго-восточному углу стены. Когда стемнеет, я подам знак и вы начнете подкоп.
Штурм продолжался до вечера. Крысы все так же безрезультатно таранили ворота. Когда угасли последние отблески вечерней зари, Констанция созвала командиров на совет. Они уселись в темноте за зубцами стены, и барсучиха озабоченно сказала:
— Послушайте, мы пока еще держимся, но ворота скоро не выдержат. Нужно что-то предпринять.
Таран продолжал свою беспощадную работу. Амброзии Пика кратко доложил, что верхняя часть ворот уже треснула. Кротоначальник заверил, что рытье подкопа займет у крыс не меньше нескольких дней, а его кроты, едва начнется рытье, сразу же сообщат об этом.
Саперная команда дремала, а сам Кроликобой во весь рост растянулся на поросшей мягким мхом земле.
— Ну что ж, ребята. Это лучше, чем подставлять шкуру под стрелы! Моя матушка всегда говорила: найди работу полегче и не высовывайся!
Пригнувшись, к ним подошел Грязнонос:
— Клуни приказал начинать.
Хорек когтем начертил крест на земле.
— Начнем отсюда, ребята. Давай, братва, начинай, рой до победы!
ВОИН РЭДВОЛЛА
КНИГА ТРЕТЬЯ
Штурм Рэдволла продолжался всю ночь. Атаки нападающих были безуспешны. Когда крысиный натиск ослабевал, мыши свешивались со стен и метали во врага стрелы, копья и камни. Но гулкие удары штурмового тарана в ворота не прекращались ни на минуту. Сырокрад каждый час сменял своих солдат и неотлучно был рядом с ними.
Клуни был им доволен и мысленно уже произвел его в свои заместители. Сырокрад, чувствуя расположение хозяина, удвоил усердие и, как надсмотрщик на каторге, выжимал из своих крыс семь потов.
Констанция, вместе с остальными командирами наблюдавшая со стены аббатства за солдатами
Сырокрада, озабоченно хмурила брови. Только заяц Бэзил Олень, как бывалый вояка, сохранял полное хладнокровие.
— Помяните мое слово, — усмехнулся он. — Судя по тому, как эти негодяи внизу управляются со своим тараном, подкоп им не понадобится. Еще полдня, и крысы полезут через завал.
Амброзии Пика хмуро взглянул на беззаботного зайца:
— Это поистине успокаивает. Может, скажешь еще что-нибудь для поднятия настроения?
Бэзил с оскорбленным видом отошел в сторону, причем хромота, от которой он было излечился, внезапно вернулась к нему.
— И чего ты, старина, надулся как мышь на крупу? Я просто по-военному делюсь своими наблюдениями, вот и все.
Констанция тотчас прикрикнула на ежа и зайца:
— Нашли время ссориться! Прекратите дуться и немедленно помиритесь. Нужно что-то придумать.
Смущенно улыбаясь, Амброзии и Бэзил пожали друг другу лапы. Винифред в раздражении пнула камень на стене:
— Должен же быть какой-нибудь способ остановить Сырокрада! Наши потери слишком велики: стоит высунуться из-за зубцов, крысы тотчас берут на прицел. Наверняка есть простое решение, но оно никому из нас не приходит в голову.
Джесс и Молчун Сэм выкатили на стену кадку, белка хлопнула по ней лапой:
— Конечно простое — вроде этой кадки!
Командиры обступили кадку и стали с любопытством рассматривать ее. Сверху кадка была затянута марлей, изнутри доносился странный шум.
— Джесс, не томи душу. Скажи, что там внутри? — воскликнула барсучиха.
— Там внутри мои верные товарищи по оружию, — наконец смилостивившись, торжественно объявила Джесс. — Они помогут нам разогнать отряд Сырокрада, и скажите спасибо моему сынишке — это он отыскал осиное гнездо.
— Ну конечно, вот оно, простое решение! — Бэзил громко хлопнул Джесс по спине. — Осиное гнездо в кадке! Надо просто-напросто спихнуть ее вниз на этих надоедливых крыс!
Джесс и Сэм улыбнулись.
— Да, но это только первая часть нашего плана, — сказала Джесс. — А сейчас увидите и вторую.
Они с Сэмом мгновенно исчезли и вернулись с двумя бочонками.
— Два бочонка отличного растительного масла, скользкого-прескользкого! — пояснила Джесс. — Сперва сбросим кадку, потом обольем их маслом. А потом посмотрим, удастся ли им подойти к воротам!
На еще недавно мрачных лицах появились радостные улыбки. Сэм важно раскланивался во все стороны. Теперь уже никто не запрещал ему быть на стене.
Крысы упорно дубасили тараном в ворота. Винифред и Констанция поставили кадку на самый край стены. Затем барсучиха высунула голову и взглянула вниз, ожидая подходящего момента. Наконец она поманила Сэма к себе.
— Прошу вас, окажите нам честь, мастер Сэмюэл! — с шутливой церемонностью попросила она.
С не меньшей серьезностью Сэм изящно поклонился и пнул кадку лапой. Жужжа, она полетела вниз.
Удар, треск дерева, а за ним — отчаянный вопль крыс. Корчась от боли, спасаясь от тучи рассвирепевших ос, крысы бросились наутек через дорогу. Одни побежали на луг, другие нырнули в канаву, но осы настигали их повсюду.
Забытый таран, освещаемый брошенными факелами, лежал перед воротами. Два бочонка с растительным маслом тотчас полетели вниз. Они разбились о бревно и обильно облили его маслом.
Пока осы не напали на самих защитников аббатства, Бэзил порекомендовал всем спуститься в привратницкую, где в ознаменование победы их ожидала закуска.
Клуни скрючился в темном подземном ходе, туда набилось столько солдат, что они задыхались от духоты. Кроликобой закрывал выход плащом хозяина, а снаружи воздух гудел от осиного жужжания и жалобных стонов.
Время от времени хорек ощупывал свой распухший нос и опасливо оглядывался.
Клуни хранил ледяное молчание. Опасаясь насмешек, он даже не пытался сесть или осмотреть ужаленные места на своем теле. Оставалось только терпеть жгучую боль.
В дальнем конце луга остатки крысиной армии забились в пруд — над крысами, ожидая, когда кто-нибудь высунет из воды нос, кружились осы.
На рассвете крысиная армия была в самом жалком виде. Клуни с трудом сдерживал гнев. Его вояки выглядели столь плачевно, что ругай не ругай — толку никакого. В канаве неподвижно лежали семь крыс, два хорька и горностай — они умерли от осиных укусов.
Сырокрад, от головы до хвоста покрытый волдырями, хромая, подошел к Клуни:
— Хозяин, они облили таран маслом. Мы пытались его поднять, но это все равно что схватить мокрого угря. Проклятое бревно выскальзывает из лап. Одному из моих уже переломало задние лапы. Мыши, хозяин, оказались коварнее, чем мы думали. Сначала осы, потом это!
Клуни указал на дальний край луга:
— Отведи своих солдат вон туда. Пусть поедят и отдохнут. И пошли кого-нибудь за листьями подорожника — прикладывать к укусам. А я пойду в шатер и обдумаю, что делать дальше. Мы еще далеко не побеждены. Они не смогут каждый день находить по осиному гнезду.
Клуни, почесывая на ходу спину, решительно зашагал прочь.
Осы ужалили также и нескольких мышей, их принесли в лазарет аббатства. К счастью, у лекарей было особое снадобье против укусов насекомых — брат Руфус имел свой рецепт.
Через несколько часов Констанция и другие командиры снова собрались на стене. Крысы, зализывавшие свои раны на лугу, сейчас были неопасны, и защитники аббатства решили тщательно осмотреть ворота.
Белку Джесс на веревке спустили со стены. Вскоре она вернулась назад и сказала, что, хотя таран оставил глубокие вмятины и в двух местах появились трещины, ворота пока держатся.
Констанция решила, что позже нужно будет на веревке спустить вниз плотников и кузнецов — пусть подлатают ворота. Последнее время барсучиха постоянно думала об одном и том же: надо убить Клуни Хлыста! Отсеки голову — и тело умрет.
Со стены аббатства был хорошо виден шатер предводителя разбойников. В ярком солнечном свете на стене шатра четко выделялась тень большой крысы. Но шатер слишком далеко, стрелой из лука или камнем из пращи его не достанешь. Значит, нужно найти более мощное оружие! Что если тайком от крыс установить на стене что-нибудь вроде арбалета? И ведь будет достаточно одной стрелы или копья, чтобы навсегда избавиться от Клуни Хлыста!
Констанция поделилась своей задумкой только с бобром, без услуг которого ей было не обойтись. Затем, оставив его в саду подгрызать молодое тисовое дерево, она отправилась на поиски подходящей для исполнения ее замысла стрелы. Длинный ясеневый шест, служивший для тушения свечей, подошел ей для этой цели как нельзя лучше. Констанция расплющила бронзовый конический гасильник — получился острый наконечник. Безобидный шест превратился в грозное оружие! К другому концу шеста она прикрепила утиные перья. С помощью бобра Констанция изогнула тисовое деревце в форме лука и, прикрепив его гвоздями к большому обеденному столу, потащила на стену. В ответ на вопросы любопытствующих барсучиха только фыркала, — мол, в свое время узнаете. Вдвоем они уселись на камни стены и, поскольку подошло обеденное время, принялись за еду, тихонько переговариваясь.
