Ознакомительная версия.
Глава 11
Гуляй, Таня, жуй вопилки!
Есть две жизненные установки: «все хорошо» и «все плохо». Все внешнее многообразие человеческого поведения определяется этими установками. Люди делятся на тех, кому нравится все, и на тех, кому не нравится ничего. На вторых вообще не имеет смысла делать ставку: что бы ты ни предпринял, им это заведомо не понравится.
Акад. Сарданапал Черноморов
Сентябрь в Тибидохсе всегда считался тяжелым месяцем, этот же сентябрь вообще бил все рекорды. Сарданапал был чем-то серьезно озабочен. Великая Зуби чаще бывала Сердитой Зуби. Готфрид Бульонский не расставался с копьем даже в столовой.
Обленившиеся за лето второкурсники, все на свете позабывшие, всемером зажигали одну спичку, после чего обнаруживали, что спичка невредима, а ближайший лес пылает. Призраки отбивались от могил, а хмыри от рук. Из подвалов лезла нежить, напуганная появлением титанов. Ослепленная ярким светом, нежить кучковалась в темных углах, что-то бурчала и тыкалась лбами в стены. Днем она бывала относительно безобидна, ночью же охотно пускала в ход зубы.
Поклеп, в обязанности которого входило расселить всех по комнатам, обеспечить постельным бельем, формой, магическими кольцами и решить мильон бульонов всяких мелких проблем, которые и перечислить невозможно, тихо зверел. Точнее, тихо он зверел лишь поначалу. Уже через несколько дней о Поклепе можно было сказать, что он звереет громко.
И, наконец, новички. Лопухоиды, еще вчера спокойно проживавшие с папами и мамами, теперь были либо ошарашены непривычной обстановкой и искали себе жалельщиков, либо ночами шатались по школе в поисках приключений и легко находили их, о чем свидетельствовали регулярно повторяющиеся вопли.
Раздирало, Карачун и Деревянная Баба отрывались по полной, пользуясь тем, что заклинаний от них никто не успел выучить. Каждое утро сердитая и заспанная Медузия отлавливала Гробовое Покрывало, в котором оказывалось от двух до четырех учеников. Доцент Горгонова отряхивала их от мелкого мусора и белых червячков и, выстроив попарно, отправляла к Ягге лечиться от заикания.
Безглазый Ужас, маленький жуткий призрак в заляпанной кровью рубахе, читал первому курсу историю потусторонних миров. Лекции он начинал с того, что долго разыскивал по классу свою оторвавшуюся черепную крышку. Обнаруживал ее под партой у какой-нибудь слабонервной девочки и, позванивая кандалами, просил приставить ее на место. После того как грохнувшуюся в обморок девочку выносили на ветерок, Безглазый Ужас грустно говорил:
– А теперь, друзья, давайте помедитируем! Примите позу лотоса! Закройте глаза! Вибрируйте диафрагмой! Вы – утлые лодчонки обособленных сознаний, путешествующие в Космосе Вселенского Разума! Отпустите вашу душу созерцать! Я буду вашим проводником!
Но, увы, вибрации диафрагмой обычно не удавались, потому что у Ужаса опять отпадала вконец расшатавшаяся голова, вываливалась грыжа или он обнаруживал, что забыл в подвале мозги, и торопливо мчался за ними, беспокоясь, что их раньше него отыщет поручик Ржевский.
В последние месяцы Ржевский распоясался и потерял уважение к главному призраку Тибидохса.
– Мне надо пораскинуть мозгами! – говорил он, после чего начинал разбрасывать мозги Безглазого Ужаса по подвалу.
Утром, вскоре после завтрака, Ягун подвел кого-то к Тане и дернул ее сзади за рукав.
– Ку-ку!
– Взаимное ку-ку! – хмуро отозвалась невыспавшаяся Таня.
– Танюх, знакомься, это Маша Рыбкина! Знаешь, какой у нее дар? Она оживляет все, что жалеет! А жалеет она все подряд! И другой дар: у нее плодятся все – жучки, хомячки, букашки! Достаточно только в руки взять!
Таня с интересом разглядывала большеглазую робкую девочку с нелепой челочкой до середины выпуклого лба.
– В столовой я тебя не видела! – приветливо сказала она.
Девочка смутилась, а Ягун захохотал.
– Еще бы! Ее кормят теперь после всех! Маша, зачем ты оживила рыбу в супе? А куриные окорочка? А костяные пуговицы Поклепа? А лисье манто Пипы?
– Они все были такие бедные! – тихо сказала девочка.
Ягун кивнул.
– В том-то и проблема… у человека такой замечательный дар, а его натурально боится вся школа! Ну зачем было оживлять говяжьи сосиски в желудке у Семь-Пень-Дыра или шкуру пещерного медведя-людоеда на уроке у Великой Зуби? Короче, у нас цивилизация убийц, а такие люди, как Маша Рыбкина, просто-напросто опасны! Вот и приходится нам с бабусей ото всех ее защищать!
– А людей она не?.. – Таня невольно подумала о своих родителях.
– Увы! На людей ее дар не распространяется! – сказал Ягун, считавший своим долгом отвечать вместо Маши.
Внезапно он оглянулся, подхватил Машу Рыбкину и Таню под локти и поспешно затащил их за ногу атланта.
– Сидите тихо! Идет праведное негодование!
«Праведным негодованием» Ягун называл Лизу Зализину, девушку, с которой бесполезно было разговаривать, потому что она никогда ни в чем не бывала виновата. И, напротив, перед ней виноваты были все.
«У Лизы есть одна уникальная черта! – говорил Ягун. – Она всегда права и всегда может объяснить, почему она права!»
Лизон, хорошо отдохнувшая за лето, румяная и даже несколько пополневшая, развлекалась тем, что составляла расширенный список врагов и негодяев, для чего завела особый блокнот. Как-то она забыла его в столовой, и Таня, не удержавшись, заглянула. В блокноте оказался полный список всех преподавателей и учеников Тибидохса, разбитый по разделам:
кто ненавидит меня
кого ненавижу я
кого я презираю
кто не достоин человеческого отношения
кого я никогда не прощу
полные ничтожества
Некоторые ухитрялись присутствовать в нескольких списках сразу. Таня очень удивилась, не обнаружив себя нигде, пока случайно не открыла последнюю страницу, где под заголовком: «ТОТ, КТО НЕ ДОСТОИН ТОГО, ЧТОБЫ Я ПОМНИЛА О ЕГО СУЩЕСТВОВАНИИ!!!» – помещалась вырезанная из газеты самая неудачная из драконбольных фотографий Тани (на которой она врезается носом в контрабас) со старательно подрисованной черной рамочкой.
Покрутившись у ноги атланта, Зализина подозрительно огляделась, повертела носом и проследовала дальше. Только тогда Ягун, Таня и Маша Рыбкина покинули свое убежище.
Ягун отряхнул колени. За атлантом было грязно. Домовые с метлами давно сюда не забредали.
– Блин, блин, блин… Ну что тут скажешь? А на первом курсе такая девчонка была! Драконболистка! Волосы как у русалки! Летающие часы с кукушкой! Я даже выбирал, в кого влюбиться – в нее или в Катьку? А теперь я ее боюсь! Послушать, так ее окружают одни подлецы! А ведь я тоже ее окружаю!
– А мне ее жалко! – тихо сказала Маша Рыбкина.
– Жа-а-алко? Ну-у! Сейчас что-то будет! – встревожился Ягун и торопливо стал заталкивать Машу за ногу атланта.
В полутемном коридоре что-то пыхтело и стучало, приближаясь к ним. Таня разглядела, что это огромная, не меньше центнера, черепаха – оживший черепаховый гребень из волос Лизы. Зализина бежала за черепахой и орала, что убьет того, кто это сделал.
– Маш, сиди тихо! Она тебя не найдет! – шепнул играющий комментатор. – Идем, Танька!
На ходу жуя сухарики, которые Ягун имел привычку таскать из столовой, они поднялись по лестнице. У класса теории магии шли бесконечные споры по боевым заклинаниям и артефактам. Ленка Свеколт сцепилась с Семь-Пень-Дыром. Спорили, кто победит: элементарный маг с тремя жизнями или мертвая ведьма, вооруженная трубочкой, плюющейся антиматерией.
– Ребят, охота вам орать! Ничего нет круче прыгучего гномика с заклинанием жлобства! – встрял играющий комментатор.
– Ягун! Сгинь! – лениво сказала Свеколт.
Играющий комментатор сгинул, но недалеко. Его тянуло общаться с народом. По коридору печальным пингвинчиком переваливался Кузя Тузиков и ноющим голосом спрашивал у всех девушек подряд: «Как ты ко мне относишься?» С каждым последующим повторением девушки относились к Тузикову все хуже.
Ягун пожалел беднягу.
– Кузик-Тузик, тявкай ко мне! Буду тебя научать!
Тузиков подошел, недоверчиво глядя на играющего комментатора.
– Чего тебе? – подозрительно спросил он.
– С девушками так не разговаривают! Средняя девушка непонятна сама себе, поэтому разговаривать с ней надо исключительно утвердительными предложениями. Смотри ей в глаза и повторяй: «Ты относишься ко мне хорошо!» Этим ты дашь девушке шанс разобраться в своих чувствах!
– Типа гипноз? – насупленно уточнил Тузиков.
– Угу. А еще лучше вообще ничего не говори! Просто подкрадись к девушке сзади, подуй ей на волосы и быстро уйди!
Тузиков икнул, качнув круглым, как у офисного мага, животиком.
– А чего она подумает?
– Да какая разница? Главное, она подумает о тебе! Девушки обожают загадочные поступки, которых не могут расшифровать!
Ознакомительная версия.
