Дядя Фёдор подъехал к дому профессора Сёмина. Остановился и стал чинить тр-тр Митю. Стал колеса ему накачивать.
Чинит дядя Фёдор Митю, а сам на дом профессора посматривает — не появится ли оттуда девочка с Шариковой фотографии.
Надо сказать, что дом профессора Сёмина сильно изменился в лучшую сторону. От былой захудалости и следа не осталось. Появились всякие новомодные пристройки с большими балконами. Навесы для машин, полянки с тюльпанами. И все такое новое, как вымытое.
Смотрит дядя Фёдор, а эта девочка с фотографии давно уже рядом стоит. В шортиках, в жилетке с карманами, в сапожках на босу ногу и гаечным ключом десять на двенадцать в руках.
Она спрашивает:
— Мальчик, мальчик, а какой марки у вас трактор?
— Марки только на почте бывают, — отвечает вместо дяди Фёдора кот Матроскин. — У тракторов — фирмы.
— Какой он у вас фирмы? — спрашивает девочка.
— Же-Зе-Те-И, — отвечает дядя Фёдор.
Девочка удивилась:
— Я о такой фирме не слышала.
— Это не совсем фирма, — объясняет дядя Фёдор. — Это завод такой — «Железо-Тракторных Изделий».
— А модель какая? — спрашивает девочка.
— А модель особая, «Митя» называется. «Тр-тр Митя». «Тр-тр» — это трактор. А «Митя» — значит «Модель Инженера Тяпкина». Тяпкин — это изобретатель такой всемирный.
— Я такого инженера не знаю, — говорит девочка. — Я знаю, что были Форд, Крайслер, Порш, а о всемирном Тяпкине я не слышала.
Она осмотрела тр-тр Митю и спросила:
— А сколько у вашего трактора лошадиных сил?
Дядя Фёдор не знал.
Оказалось, она не простая девочка. Она очень сильно автомобилями интересовалась. Она все марки и модели машин знала. Она о них стала дяде Фёдору рассказывать.
Она объяснила, что силу трактора лошадьми измеряют. Сколько лошадей он сможет перетянуть, столько у него лошадиных сил имеется.
Она так интересно рассказывала, что даже Матроскин заслушался. Потом он спохватился и говорит:
— Ну и что, что мы в машинах не разбираемся. Зато мы все про рыб знаем и про птиц, и про зверей. А почтальон Печкин все про целебные травы знает. У него бабушка колдуньей была.
Тут даже дядя Фёдор удивился.
— Ничего себе, — говорит, — новости! У почтальона Печкина бабушка колдуньей была. А я не подозревал.
— Она у него не совсем колдуньей была. Она по совместительству. Она в сельсовете работала, а колдовством подрабатывала только. Мне Печкин по секрету рассказал, — объяснил Матроскин.
— Ой, какой у вас интересный почтальон! — сказала девочка Катя. — Давайте пойдем к нему в гости. Это можно?
— Конечно, можно, — сказал дядя Фёдор. — Мы с ним дружим.
А Матроскин насупился:
— Только у нас дружба какая-то странная — полупроводниковая. Мы ему все — и конфеты, и чай, а он нам — ничего. — Кот Матроскин рассердился даже: — Вспомни, дядя Фёдор, как он хотел тебя родителям вернуть, нас с Шариком собирался в поликлинику сдать для опытов.
— Это он раньше такой был, — сказал дядя Фёдор. — Когда у него велосипеда не было. А теперь, когда ему велосипед купили, он другим человеком стал. Он теперь обеспеченный.
— Обеспеченные люди — самые нужные, — сказала девочка Катя. — Так мой папа говорит. Это средний класс.
После такого научно-технического разговора они все на тр-тр Митю сели и к почтальону Печкину поехали. Очень интересно было про его колдовскую бабушку все разузнать.
По дороге девочка Катя сказала, что она тоже кое-что про рыб и про зверей знает. Потому что она любит Брема читать. Это такой писатель старинный, который животных изучил и все про них написал.
Она сказала, что даст дяде Фёдору эту книгу. Если сумеет её донести. Книга очень тяжелая.
Дядя Фёдор тоже обещал дать ей интересную книгу про строительство лавок и табуреток.
Печкин был дома. Он травы развешивал сушиться. Он стал ребятам рассказывать:
— Эта трава — зверобой. Когда у человека живот болит, из неё чай для него заваривают. А вот это — пустырник. Бывает человек такой нервный. Особенно ребенок. Кричит, дерется. Допустим, он собаку укусил. Тогда ему отвар из пустырника делают. Все, ребенок сразу успокаивается. Собака тоже. Папа с мамой целый день отдыхают.
Дядя Фёдор спрашивает:
— А что, Игорь Иванович, у вас и в самом деле бабушка колдуньей была?
— Только наполовину, — ответил Печкин. — Она по вечерам подрабатывала. Приворотное зелье для заказчиков делала.
— А на метелке она умела летать? — спросил дядя Фёдор.
— Умела, — ответил Печкин. — Как же без этого. Но она редко летала. Только когда на партсобрания опаздывала. И летала она кое-как, плохо. Как ворона с гантелей.
Кот Матроскин удивился и говорит:
— Мы сегодня про Печкина за один день узнали больше, чем за весь год. Это не почтальон, а целая энциклопедия сельской жизни в деревне.
Девочку Катю приворотное зелье интересовало:
— Скажите, как оно делается? Оно не ядовитое?
Все стали почтальона Печкина просто слушать, а Матроскин напрягся весь: «Ой, какая хитрая! Хочет нашего дядю Фёдора приворожить».
Печкин говорит:
— Как оно делается, надо в бабушкиной книге читать. У меня от бабушки колдовская книга осталась. Жаль, что там такой шрифт мелкий. А мои очки куда-то пропали.
Дядя Фёдор спрашивает:
— И давно они у вас пропали?
— Два дня уже.
Дядя Фёдор так и подпрыгнул:
— Наш Хватайка два дня назад как раз очки притащил. Такие никудышные, с веревочкой. Может быть, это ваши?
— Не может быть, — говорит Печкин, — а точно мои. И совсем они не никудышные, а очень кудышные даже. Давайте мне их скорее возвращать.
Они быстро на тр-тр Митю сели и за кудышными очками поехали. Матроскин смотрит, а противная девочка Катя тоже с ними катится. Никак она не отклеивается.
Тр-тр Митя их в пять минут до дома дяди Фёдора домчал. Он так быстро бежал на полной творожной скорости, что девочка Катя не успела у своего дома сойти и к дяде Фёдору приехала. Хотя вовсе и не собиралась.
Все сразу бросились к Хватайке на шкаф очки смотреть.
Очки оказались как раз печкинские.
Печкин говорит:
— Все вороны как вороны у нас в Простоквашино. А это не ворона, это — криминальный элемент. Его надо в милицию сдать. Сегодня она очки утащила, а завтра вообще целый телевизор унесет.
Матроскин на это сказал:
— Вы сначала купите телевизор, а потом и волнуйтесь за него. А то у вас не то что телевизора, у вас и радио-то нет.
Дядя Фёдор одернул Матроскина:
— Ты, Матроскин, помалкивай. Очки ведь и в самом деле у нас оказались. Хочешь не хочешь, а Хватайка — воришка, и мы — соучастники. Надо бы нам извиниться. Не сердись на нас, Игорь Иванович.
Мальчик снова посадил Печкина и Катю на тр-тр Митю и развез их по домам. А назавтра он их в гости пригласил к вечеру, чай пить.
Вот какая интересная была рыбалка.
Глава вторая
Как по-настоящему рыбу ловили
На следующий день весь день дождик шел. Шарик фотографии проявлял. Матроскин носки для дяди Фёдора на лампочке штопал. А дядя Фёдор рыболовные снасти ладил.
Он говорит Матроскину:
— Вся сила удочки — в поплавке. Чем больше поплавок…
— Тем больше рыба! — закричал Шарик.
— Правильно, — говорит Матроскин. — А если ты вместо поплавка бочку привяжешь, ты сразу китов начнешь ловить и крокодилов.
А дядя Фёдор продолжал:
— Чем больше поплавок, тем труднее ловить. Поплавок должен быть легким и нервным. Чуть только рыба к нему подплыла, он уже сигналит рыболову: приготовься, скоро клев. Лучше всего поплавок из перьев делать.
Весь день он так готовился. Шарику и Матроскину тоже по удочке сделал.
На другой день на Простоквашино тепло навалилось, жара настоящая. Весь народ к речке потянулся. Еще только семь утра, а на речке люди уже плавают в воде, мячами кидаются.
Дядя Фёдор, Матроскин и Шарик со своими удочками и с червяками, и с бутербродами как можно дальше от деревни ушли. Так далеко, где никого уже не было. И там, где никого уже не было, они вдруг девочку Катю увидели и её папу с удочками.
