Ознакомительная версия.
Зал разразился аплодисментами, а Паддингтон наградил Барри Барда очень суровым взглядом. Заметив это, мистер Бард поспешно отвёл глаза и продолжил своё выступление.
– Угадайте, что это, – сказал он. – Угадайте – правда, никаких призов за правильный ответ не будет, – что это такое: с зелёной головой, шестью мохнатыми ногами и одним красным глазом?
– И я тоже не знаю, мистер Бард! – отозвался Паддингтон, который уже не раз видел выступления Барри Барда по телевизору. – Но оно сидит у вас на спине!
Ответ Паддингтона вызвал ещё более громкие аплодисменты, чем шутка Барри Барда; пока они ещё гремели, юморист накрыл микрофон рукой, наклонился над рампой и строго посмотрел на медвежонка.
– Брось шутки, медведь, шучу здесь я, – прошипел он. – Ну, посмеялись, и будет, – продолжал он, выпрямляясь и показывая зрителям блестящие белые зубы. – Перейдём к серьёзной части программы. Неподражаемая ловкость рук, леди и джентльмены. Прямо на ваших глазах – и никаких зеркал, никакого обмана, – прямо на ваших глазах я опустошу карманы любого из присутствующих джентльменов, пусть он только выйдет на сцену, и джентльмен ничего при этом не заметит! Ну же, леди и джентльмены, мне нужен доброволец…
– Полундра! – простонал Джонатан, когда в первом ряду возникло какое-то шевеление. – Ну конечно, как же без Паддингтона!
Когда Паддингтон взобрался на сцену, бравости у Барри Барда слегка поубавилось, но он быстро взял себя в руки.
– Аплодисменты, леди и джентльмены! – воззвал он к публике. – Громкие аплодисменты юному медведю, который добровольно даёт мне обчистить его карманы!
– Посмотрим, как у него получится обчистить Паддингтоновы карманы, – пробормотал мистер Браун.
Барри Бард дал оркестру знак играть, а потом, не переставая говорить, склонился над Паддингтоном; руки его скользили по воздуху, извиваясь, как две змеи.
Зрители дружно ахнули, когда Барри Бард поднял на обозрение сначала карандаш, а потом блокнот. Паддингтон и сам удивился не меньше других, потому что ничего не почувствовал.
Сделав оркестру знак увеличить темп, Барри Бард, ослепительно блестя зубами в свете софитов, описал по сцене ещё один круг, поводя руками в такт музыке.
Потом он вдруг остановился, и лицо его будто окаменело; он медленно вытянул руку из Паддингтонова бокового кармана.
– Ффффух! – выдохнул он, не сдержавшись. – Что у тебя там такое, медведь?
Паддингтон с интересом осмотрел руку Барри Барда. Оркестр умолк.
– Наверное, булка с мармеладом, мистер Бард, – ответил он бодрым голосом. – Я её туда положил на всякий пожарный случай. Ну и, наверное, немножко раздавил.
У Барри Барда и у самого вид был совершенно раздавленный. Он уставился на свою ладонь, словно отказываясь верить собственным глазам, а потом, нервно хихикнув, повернулся к зрителям.
– В моей жизни бывали разные случаи, – заявил он нетвёрдым голосом, – но пожарный случай с мармеладом – впервые!
Вытерев пальцы шёлковым платочком, который он извлёк из своего жилетного кармана, Барри Бард промокнул лоб и, подняв руку, попросил тишины. Он решил перейти к следующему номеру программы.
– Попрошу всех, – возгласил он, – поднять руки над головой и сомкнуть ладони.
Зрители сделали, как им велели, а Барри Бард достал из кармана верёвочку, привязал ключик к одному её концу и принялся его раскачивать, как маятник.
– А теперь, – сказал он, когда основное освещение погасло, только один прожектор освещал качающийся ключ, – прошу всех внимательно смотреть на ключик. Он качается влево… вправо… влево… вправо… влево…
Голос его стал тихим и вкрадчивым, прожектор почти совсем погас.
– Я это уже видел, – шепнул, усмехаясь, мистер Браун. – Сами поглядите, что будет, когда зажгут свет. Обязательно найдётся какой-нибудь простофиля, который не сможет расцепить ладони.
– Мамочки! – воскликнула Джуди, когда внезапно зажгли свет и зрители опустили руки. – Смотрите, кто оказался этим простофилей!
– Лично я очень удивлена, – заметила миссис Бёрд. – Спросите меня, так скорее уж Паддингтон бы загипнотизировал Барри Барда, чем наоборот. Вы разве не видели, какие наш мишка бросал на него суровые взгляды?
Зрители, притихнув, следили, как Паддингтон, пыхтя, пытается расцепить сомкнутые лапы. Барри Бард, похоже, и сам удивился успеху своего гипноза.
– Спокойно, медведь! – воскликнул он. – Сейчас я тебя расцеплю.
Сказав это, он встал перед Паддингтоном и принялся делать какие-то судорожные пассы, прищёлкивая при этом пальцами.
Зрители затихли совсем – Паддингтон всё отчаяннее дёргал передними лапами, и, судя по всему, лихорадочные усилия Барри Барда его вызволить ни к чему не приводили.
Через несколько минут Барри Бард просто увёл Паддингтона за сцену, а сам вернулся обратно.
– Прошу прощения! – произнёс он громко, и было видно, какая красная у него физиономия. – Юный медведь до сих пор находится под воздействием гипноза. Будем надеяться, что постепенно он придёт в норму.
Барри Бард попытался, без особого энтузиазма, продолжить представление, но зрители по большей части реагировали довольно вяло. Как отреагировали Брауны – понятно: они поспешили за кулисы отыскивать Паддингтона.
– Куда, скажите на милость, он запропастился? – недоумевал мистер Браун: они обыскали все окрестности и никого не нашли.
– Вряд ли он ушёл далеко, – рассуждала миссис Браун. – Куда уж, с лапами-то над головой.
– Может, он вернулся в свою каюту? – предположил один из стюардов, который помогал в поисках.
Он провёл их по коридору и открыл дверь в самом конце.
– Нет, – сказал он. – Ни единой мышки, не говоря уж о мишке.
– Всё равно, – сказал мистер Браун, – подождём-ка тут немного. Рано или поздно он обязательно появится.
Мистер Браун пытался сохранять жизнерадостный тон, но минута уползала за минутой, и ожидание затягивалось. Даже ему стало не по себе.
– Вы ведь не думаете… – неуверенно сказала миссис Браун через некоторое время. – Ну, то есть… он ведь не мог упасть за борт или что-нибудь в этом роде?
– Если упал, а лапы у него задраны вверх… – подхватила Джуди.
– Плохо вы знаете Паддингтона, – поспешно оборвал их мистер Браун. – Этот если куда и упадёт, то в кадушку с тестом в пекарне. – Он встал и ещё раз посмотрел на часы. – И всё-таки думаю, нам пора действовать. Вот только ума не приложу, с чего начать.
Миссис Бёрд решительно взялась за зонтик.
– Зато я знаю, – сказала она непреклонным голосом. – С капитана.
И с этими словами она зашагала по коридору, оставив остальных волноваться ещё сильнее – если только это было возможно.
Миссис Бёрд подчас бывала очень строга с Паддингтоном, однако, когда речь заходила о его благополучии, она не останавливалась ни перед чем, и, как вскоре стало понятно из суеты по всему теплоходу, она добилась того, чего хотела.
Матросы забегали по всем палубам, где-то глубоко в трюме колокол начал отзванивать тревогу, а вскоре после этого, издав несколько громких гудков, огромный лайнер начал сбавлять скорость.
– Вот это да! – поразился Джонатан, когда с обоих бортов донеслось громкое металлическое звяканье. – Мы, похоже, становимся на якорь!
* * *
Капитан «Карении» поднял голову и посмотрел на стоявшую перед ним компанию.
Дело было на следующее утро, и не только Браунов, но и довольно многих членов команды вызвали в капитанскую каюту, чтобы разобраться, что же такое случилось накануне.
– Говорите, вот этот юный медведь – виновник всех вчерашних неприятностей? – спросил капитан, глядя на Паддингтона.
– Сказать по совести, так никакой его вины в этом нет, – своевременно вступился старший механик. – Если бы они стали кричать «медведь за бортом», а не «человек за бортом», я бы сразу во всём разобрался. Потому что он всё это время был внизу, у меня в мастерской, я разлеплял ему лапы.
– Я вот чего не понимаю, Паддингтон, – вклинился мистер Браун. – Ты действительно сам не мог их разъединить?
– Это специальный клей, которым я приклеивал свою манишку, во всём виноват, мистер Браун, – пояснил Паддингтон. – Просто немного этого клея случайно осталось на лапах.
– И поэтому сомкнуть-то он их сомкнул, а разомкнуть уже не смог, – добавил Барри Бард, который выглядел куда жизнерадостнее, чем накануне. – Должен признаться, я не на шутку перепугался.
– Это такой же клей, как в моём плотницком наборе, папа! – догадался Джонатан. – Новое изобретение, он клеит, только если нанести сразу на обе стороны.
– Мой оказался сразу на обеих сторонах, то есть лапах, – подтвердил Паддингтон. – Поэтому и хлопать было неудобно.
Ознакомительная версия.
