Полы во дворце были выложены вафлями, а стены облицованы бело-розовым зефиром.
У Любы кружилась голова от приторных ароматов ванили, корицы и фруктовых начинок. Но она взяла себя в руки и не отставала от Мило ни на шаг.
Королева Сладкоежка Вторая полулежала на кушетке из яблочной пастилы и тянула прямо из банки сгущённое молоко, когда ей доложили о двух неизвестных, которые просят принять их.
— Пригласите! — молвила королева.
Мило и Люба вошли.
Пока Мило беседовал с королевой, Люба потихоньку отламывала кусочек за кусочком от ручки пряничного кресла, на котором она сидела.
— Да, ваше сладостное величество, моё решение окончательное: я направляюсь в Джоконду! — так, завершая беседу, сказал Мило.
— А ваша спутница?
— Отправится со мной!
— Она могла бы погостить у меня, — предложила королева Сладкоежка Вторая. — Какой же ребёнок не любит сладкого? А она, конечно, ребёнок… И ей здесь не может не нравиться. Кстати, у меня есть кое-что повкуснее, чем ручка старого кресла!
— Я нечаянно… От волнения, — стала оправдываться Люба.
— Знаешь, почему королеву зовут Сладкоежкой Второй? — шёпотом спросил у Любы Мило.
— Почему?
— Потому что Сладкоежка Первая — это ты!
— Всё естественно и нормально! — успокоила Любу королева, будто уловила слова Мило. — А тебе, — обратилась она к бывшему Щелкунчику, — незачем подвергать ребёнка опасностям! В моей стране извели всех мышей. Они перебрались в Джоконду. Там для мышей раздолье: они пожирают всё, что только можно сожрать.
— Я не боюсь мышей! — сказала вдруг Люба. И решительно покинула пряничное кресло с обломанной ручкой. — Я пойду с Мило!
— Она пойдёт! — подтвердил он.
— Я бы лично не рисковала… — с сожалением произнесла Сладкоежка Вторая.
Мило решил переменить тему:
— Ваше сладостнее величество! А есть какие-нибудь новости из Джоконды? Я имею в виду Николаса.
Лицо королевы перестало быть сладким.
— Не упоминайте при мне его имени! Не представляю себе, как я могла согласиться стать его женой. Это было страшное заблуждение… Я не знала, что он столь безволен! Мышиный король сел ему не только на плечо, но и на шею. И в полном смысле слова лишил разума. Увы, Николас перестал быть Николасом!
— Вот поэтому я и спешу в Джоконду! — воскликнул Мило.
— Представьте себе, он тоже стал колдуном! — продолжала королева. — Решив жениться на чужой невесте, он превратил её жениха в деревянную куклу. И лишил его голоса. В буквальном, так сказать, смысле!
— Посмотрим… посмотрим… — пробормотал Мило.
— Надеюсь, вы заночуете у меня во дворце? Вечером у нас конфетный бал. Мои лучшие кондитеры продемонстрируют своё мастерство.
— Не хотелось бы задерживаться, — вежливо отказался Мило.
Королева не стала настаивать и только спросила:
— Могу ли я чем-нибудь помочь вам?
— Добраться до границы с Джокондой, — ответил Мило.
— Охотно помогу! — согласилась Сладкоежка Вторая. — Моя карета к вашим услугам. Она вчера выпечена из лучшего пряничного теста.
— Не развалится в дороге? — спросил Мило.
— Что вы говорите! — Королева вновь перестала быть сладкой, она рассердилась. — Её выпекал самый опытный пекарь-каретник!
— Извините! Я неудачно пошутил… — Мило поклонился.
Сладкоежка Вторая сменила гнев на сладость:
— Но как же вы перейдёте границу без пропусков? Она охраняется летучими мышами!
— Мы выедем, с вашего разрешения, этой ночью, чтобы к утру быть на границе, — сказал Мило, — Днём летучие мыши спят!
— И она тоже спит… — тихо произнесла королева, указав на Любу, которая вновь опустилась в кресло с полусъеденной ручкой и сладко в нём прикорнула. Вообще-то Люба любила спать… Но в данном случае её сразила усталость.
Мило и Люба вглядывались в темноту.
— Ты будешь делать всё, что я скажу тебе, — прошептал Мило.
— Как договорились… — чуть слышно ответила Люба.
— Сейчас летучие мыши облетают границу. Мы услышим, когда они будут над нами. Надо хорошо притаиться… Если они не заметят, дождёмся рассвета и быстро пересечём границу. А там уж я знаю дорогу, которая безопасна. Тише! Летят…
Шорох крыльев, зловещее поскрипывание в воздухе заставили Любу похолодеть. Она съёжилась и плотно прижалась к земле.
Летучие мыши держались сомкнутым строем, потом разлетались в стороны и вновь собирались вместе. Их было много… Они заслонили собою звёздное небо.
Мило и Люба почти не дышали.
Но вот зловещее поскрипывание стихло вдали.
— Убрались… — прошептал Мило. — Значит, начнет светать. Летучих мышей заменят наземные стражники, но мы уже будем далеко. Вставай, Люба! Пошли…
И они двинулись вперёд, продираясь сквозь заросли, спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь.
* * *
Люба проснулась, но глаз долго не открывала. Ночное видение не покидало её…
И за завтраком мысли её были так далеко, что мама спросила с тревогой:
— О чём ты задумалась? Ты здорова?
Люба молча допила своё молоко. И лишь тогда воскликнула, заставив маму вздрогнуть и схватиться за сердце:
— А ты могла бы ночью без пропуска перейти границу?
— Надо тебе измерить температуру! — убеждённо сказала мама. — И проверить, что за книжки ты перед сном читаешь…
— Никто здесь не понимает меня. — Люба тяжко вздохнула. — Тут я никому не нужна…
А вечером она опять постаралась пораньше лечь спать: надеялась, что опять встретится с Мило… Не могла же она оставить его без помощи, одного!
СОН ПРОДОЛЖАЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ…
Дворцовые часы пробили полдень, когда на городской площади появилась никому не знакомая девочка в сопровождении молодого офицера.
Казалось, ничто не нарушило обычную жизнь Джоконды: лавки в торговых рядах, как и раньше, одна за другой закрывались на обеденный перерыв. Редкие в этот час прохожие торопились кто куда по своим делам. Не было слышно ни смеха, ни песен, ни даже обычных человеческих разговоров…
Слуги и стражники Мышиного короля стали хозяевами города. Их нелегко было обнаружить: они скрывались среди серых сучьев голых деревьев, как бы сливаясь с ними, на выступах здания ратуши, на черепичных крышах домов. Однако, приглядевшись, можно было заметить их хищные глазки, словно просверливавшие всё кругом.
— Ты видишь, сколько их? Повсюду… Ты видишь, Мило?
— Вижу… Но мы не должны выдать себя!
— Куда мы идём?
— Мне надо встретить хоть одного знакомого человека! — ответил Мило, вглядываясь в лица редких прохожих.
Из переулка на площадь въехала повозка с корзинами овощей и фруктов. Старая торговка подгоняла унылого, задумчивого мула. При каждом ударе он презрительно косил глазом на торговку, словно она была назойливой мухой.
Внезапно послышался недобрый шум крыльев и зловещее поскрипывание: со всех сторон, как на приманку, стали слетаться мыши. Они набросились на повозку, в одно мгновение очистили её и столь же внезапно исчезли…
Мило и Люба, притаившись за утлом, наблюдали всё это.
Послышалась сухая барабанная дробь… К центру площади направлялся взвод солдат. Они маршировали молча, с безразличными, окаменевшими лицами.
Только барабанщик старался вовсю. Странное зрелище представлял собой этот взвод: ни у одного солдата не было оружия.
— Это мои друзья! — воскликнул Мило. — Я командовал ими. Подожди меня здесь…
С этими словами он пристроился к солдатам и, прошагав немного, тихо обратился к своему соседу:
— Поль! А Поль! Это я… Твой капитан Мило! Я вернулся…
Солдат Поль не ответил: быть может, барабанная дробь заглушила голос Мило.
Тогда он погромче обратился к другому солдату:
— Жан! А Жан! Как поживаешь? Как твоя жена, дети? Они выросли? Неужели ты не помнишь меня? Я Мило… Ваш капитан Мило!
Солдат Жан не ответил.
Тогда Мило попытался заговорить с солдатом, который замыкал строй:
— Жак! А Жак! Что стало со всеми вами? Почему не узнаёте меня?
— Я сразу узнал тебя, капитан! — ответил солдат Жак, не поворачивая головы.
— Правда? Узнал? Это прекрасно! Я вернулся к вам, Жак… А где ваше оружие?
— Теперь мы безоружны, — ответил солдат, безразлично глядя в спину идущего впереди. — У нас отняли наши ружья и клинки. Они сданы в арсенал, как в архив… Их стерегут стражники Мышиного короля.
— Как вы могли позволить… разоружить себя? Вы же солдаты! — гневно закипая, изумился Мило.
— Какие мы солдаты? Нам оставили только форму и этого барабанщика! — грустно процедил солдат Жак. — Сам Николас приказал нам сложить оружие. Он ведь был нашим командующим!
