— Вы говорите, что видели крыс. А какой породы? — спросила сестра Клементия.
— Крысы огромные! — ответил Матиас. — Но я не знаю, что это за порода и откуда они взялись.
— Мой дед однажды видел корабельную крысу, — сказала Констанция. — Судя по его рассказам, эти крысы — как раз корабельные.
— А сколько, думаешь, их было? — спросил настоятель.
— Трудно сказать точно. Много. Должно быть, несколько сотен.
— Матиас?
— Я согласен с Констанцией. Четыреста, а то и больше.
— Констанция, а как они выглядели? Злые?
— Еще бы. Сразу было видно, какие они свирепые и злые.
Эти слова Констанции вызвали шум и крики: «Ерунда какая-то!», «Чепуха!», «Откуда они могли взяться. Вам просто почудилось!», «Такого просто не может быть!».
Матиас, подняв лапу, громко крикнул:
— Констанция права! Чужаки злые. Один был просто огромный. Я хорошо его разглядел — это настоящее чудовище!
Аббат Мортимер, слегка подавшись вперед, настороженно обратился к Матиасу:
— Сын мой, ты мог бы его описать? Матиас задумался. Все взгляды сейчас были устремлены на него.
— Он был намного больше остальных.
— Подумай хорошенько, может, вспомнишь что-нибудь еще?
— Да, конечно! Он — одноглазый!
— Одноглазый? И какого глаза у него нет — левого или правого?
— Думаю, правого… Да, правого.
— А на его хвост ты обратил внимание?
— Как не обратить! Это, наверное, самый длинный в мире крысиный хвост. Чужак держал его в лапе, будто кнут.
Прежде чем заговорить, аббат прошелся по залу.
— Я слыхал об этой крысе. Его имя боятся произносить даже лисы. Я думаю, это Клуни Хлыст!
В Пещерном зале наступила гробовая тишина, все оцепенели.
Клуни Хлыст!
Не может быть! Это же просто сказочное страшилище, которым пугают расшалившихся малышей.
«Иди спать, а то Клуни заберет!»
«Доедай скорее суп, а то придет Клуни!»
«Не озорничай, а то позову Клуни!»
Многие даже не знали, что Клуни — крыса. Для них это было просто пугало, которого на самом деле не существует.
Кто-то насмешливо фыркнул, раздался ироничный смех. Мыши стали с улыбкой толкать друг друга и шутливо пугать соседа: «Клуни Хлыст пришел за то-бо-ой!»
Матиаса и Констанцию как будто ледяной водой окатили, они посмотрели на аббата, ожидая его поддержки. Строго нахмурившись, старец громко зазвонил в колокольчик, призывая всех к молчанию.
— Я вижу, вы сомневаетесь в правдивости моих слов!
Тихий, но властный голос вызвал смущенное покашливание членов совета. Брат Джозеф встал и откашлялся:
— Отец настоятель, мы уважаем вас и ваш опыт, но все, что мы сейчас услышали, это, как бы сказать…
Со своего места встала сестра Клементин и, широко разведя лапами, с улыбкой произнесла:
— Наверное, Клуни появился, потому что уже так поздно, а мы еще не спим.
Ее шутку все встретили веселым смехом.
Шерсть на спине Констанции встала дыбом. Барсучиха рассерженно зарычала, и мыши в страхе прижались друг к другу: совету еще не приходилось видеть ее в такой ярости.
В наступившей тишине Констанция встала на задние лапы и обратилась ко всем сразу:
— Я никогда еще не видала такого сборища дураков. Позор! Ведете себя, как дети. И это называется — совет Рэдволла?! — Она обвела собравшихся свирепым взглядом. — А теперь вот что я вам скажу. Аббат будет говорить, а вы будете его слушать. Если кто-нибудь пикнет — будет иметь дело со мной. Ясно? — Барсучиха почтительно поклонилась аббату: — Говорите, отец настоятель.
— Спасибо, Констанция, — сказал аббат. Озабоченно покачивая головой, он оглядел собравшихся. — Я вижу, у многих из вас появились сомнения в том, что нам грозит опасность? Сделаем так: братья Руфус и Джордж, отправляйтесь в сторожку у ворот и смените брата Мафусаила на его посту, а он пусть придет сюда. И скажите, чтобы захватил свои записи, только не нынешние, а старые, за прошлые годы.
Руфус и Джордж поклонились аббату и вышли.
Через высокое окно в Пещерный зал уже пробивались золотые и розовые лучи восходящего солнца; догоравшие свечи мигали и гасли одна за другой. Всего за одну ночь веселье праздника сменила тревога. Сегодня Матиас неизменно оказывался в центре внимания. Сначала редкостный улов, потом телега с крысами — слишком много больших событии для одного дня.
Сколько все себя помнили, старый брат Мафусаил постоянно вел летопись аббатства. Это была одновременно и его работа, и страсть. Помимо официальной летописи Рэдволла, он вел и свои личные записи, их набралось уже на целый том. Перелетные птицы, бродячие лисы, непоседливые белки и болтливые зайцы — все останавливались поболтать с доброжелательным стариком. Настоящий полиглот, Мафусаил понимал всех зверей и птиц. Он был баснословно стар и жил в сторожке в полном одиночестве — общество ему заменяли книги.
Опустившись в кресло аббата, Мафусаил вынул из футляра очки и осторожно утвердил их на переносице. Все подошли к нему поближе, он открыл свою книгу и заговорил чуть слышно:
— Так, так, аббат Седрик. Седрик, не так ли? Нет, нет, не так, я и забыл, что сейчас у нас вы, мой уважаемый Мортимер, Седрик был до вас. Прошу прощения. Итак, аббат Мортимер и члены Ордена Рэдволла, сейчас я прочитаю вам запись, сделанную шесть лет назад, зимой. — Древний старец зашуршал страницами. — Гм, да, вот она: «Записано в конце ноября года Сладкого Каштана, со слов ястреба-перепелятника». Интересный, я вам скажу, субъект, и говор у него был странный. Я вылечил ему правое крыло. «Рассказ о бедствии в шахте, вызванном корабельной крысой с невероятно огромным хвостом. Армия крыс во главе с предводителем, именуемым Клуни, решила поселиться в старой шахте. Барсуки и другие жившие в шахте звери прогнали их. Вернувшись ночью, крысы разгрызли и подкопали большую часть крепи. В результате через день шахта обрушилась, и все ее обитатели погибли».
Брат Мафусаил закрыл том и поверх очков взглянул на слушателей.
— Нет нужды читать дальше, остальные преступления я помню и так. По мере того как в течение последних шести лет орда Клуни кочевала на юге, до меня доходили слухи о других ее бесчинствах: поджог фермерского дома; несколько позже поросята, целый помет, заживо съедены крысами… Распространение крысами Клуни болезней среди домашних животных. Было даже такое сообщение — от городской собаки: армия крыс напугала стадо коров и загнала их в деревню, что вызвало беспорядок и разрушения. — На этом Мафусаил остановился и прищурился: — И вы дерзаете сомневаться в словах аббата, что Клуни Хлыст существует? Да вы просто глупцы.
Сказанное Мафусаилом вызвало всеобщее замешательство. Многие нервно покусывали лапы. Никто не сомневался в правдивости его слов: он был стар и мудр уже тогда, когда самые старые из присутствующих были еще писклявыми мышатами, слепыми и безволосыми.
— Веселенькие истории, оторви мне усы и хвост.
— Может, просто уехать отсюда?
— А может, Клуни нас и не тронет.
— Что же нам делать?
Матиас, сам немало удивленный собственной смелости, выпрыгнул на середину зала и стал размахивать дубинкой.
— Что делать? — крикнул он. — Я скажу вам, что мы сделаем. Мы подготовимся к встрече!
Аббат одобрительно закивал головой. Похоже, на юного Матиаса действительно можно положиться.
— Вот спасибо, Матиас, — поддержал он его. — Я сам не смог бы сказать лучше. Именно это мы и сделаем. Мы подготовимся к встрече!
*8*
Клуни приснился кошмар. Пока подчиненные выполняли его приказы, он улегся в супружескую кровать Черчмаусов на заслуженный отдых. Обычно Клуни не ложился спать натощак, но сегодня усталость пересилила голод.
Весь этот приснившийся кошмар был подернут красным туманом. Горели дома; с кораблей, тонущих в багровом штормовом море, слышались крики гибнущих; раздавались вопли страдания и ужаса; а Клуни сам бился с противником, который лишил его глаза. Убив своего врага, он стал убивать всех, кто попадался ему на пути.
