Ракета стояла на хвосте, среди выжженной почерневшей растительности, обратив к небу острый конус. Крепления между конусом и хвостом были усеяны сотнями крошечных фигурок. Будто муравьи, сновали они по бесчисленным лестницам ракеты.
Крылья летательного аппарата вдруг затрещали, захлопали и застыли. Флер рывком схватилась за рычаги управления.
— Не понимаю, что это?.. Что?.. — шептала она, включая и выключая пощёлкивающие рычаги.
Крылья аппарата не двигались. Все больше и больше кренясь и планируя, белая птица снижалась на скалы.
— Мы падаем! — Забава стиснула зубы и вцепилась в рукав дедушки.
Не говоря ни слова, старик крепко прижал девочку к своей груди.
Однако удар оказался не сильным. Амортизаторы смягчили его и мягко подбросили аппарат в воздух. Снова и снова белая птица подскакивала на камнях и наконец успокоилась на краю пропасти.
Трое пассажиров, не спуская глаз с космического корабля синотов, вышли из кабины.
Грозная ракета, усеянная снующими фигурками, возвышалась посреди котловины в трех-четырех километрах от них. На её сером конусе был ясно виден чёрный круг.
— Как бороться с этими хищниками? — голос Флер задрожал. — Мы не привыкли воевать, друг земляк… На нашей планете все войны закончились тысячелетия назад!..
Волшебник молча теребил свою бороду.
— Дедушка! — вскрикнула Забава. — Почему ты молчишь? Почему ты ничего не придумаешь?
— Погоди, Забава… Я, кажется, придумал…
Флер взглянула на него с надеждой. Он продолжал:
— С хищниками надо поступать так, как принято поступать с хищниками. Их уничтожают, дорогая Флер!
— Как? — вырвалось у неё.
— Та же, как вы уничтожаете хищных зверей и ядовитые растения на этой планете.
— Это можно сделать с помощью ультразвукового флана?
— Почему только флана. Флер? В той комнате, где я сегодня спал, висит схема. Эта схема объяснила мне, что учёные Эфери Тау при помощи ультразвуковой энергии колоссальной силы могут даже останавливать землетрясения… Простите, планетотрясения. И не только останавливать, но и вызывать их.
Флер смотрела на него широко открытыми глазами.
— Вызвать планетотрясение? О, я поняла вас, друг земляк! Она торопливо вынула из кармана свой крошечный радиоаппарат. — Эми танто Флер… Эми танто Флер, — упорно повторяла она и, наконец, спрятав радиоаппарат, безнадёжно опустила руки. — Он тоже не действует…
— Смотрите, смотрите! — закричала Забава.
С одной из лестниц космического корабля выбросились два тёмных человеческих силуэта. И сразу же за их спинами распахнулись косые крылья. Два человека, вытянувшись в воздухе, летели над выжженной котловиной к скалам. «И-и-и-ии», — послышался ровный звук, напоминающий свист пули.
Флер бросилась в кабину летательного аппарата и выпрыгнула из неё с серебряной трубкой в руке. Её глаза посветлели от ненависти. Она прицелилась в летящих синотов и застонала:
— Не действует… Все вдруг перестало действовать… Все!
Два человека в продолговатых головных уборах и сложных костюмах, очень похожих на водолазные, опустились рядом с ними на скалу. Их крылья, словно веера, неслышно сложились за спиной.
Один из синотов, с пышными красноватыми бакенбардами на таком же красноватом лунообразном лице, что-то резко и коротко сказал другому. Другой синот, с лицом землистого цвета и выпуклыми стекловидными глаза-ми, сделал шаг к Флер и грубо вырвал из её рук серебряную трубку.
— Я бы не сказал, что у этих молодцов хорошие манеры! — сердито проговорил Волшебник, нажимая какие-то клапаны на голубой шкатулке. Металлический голос немедленно перевёл его слова на язык синотов.
— Горено! — повелительно сказал человек с рыжими бакенбардами, оборачиваясь к своему спутнику. — Отбери у старика этот ящик. Быстрей, Горено!
— Слушаю, великий Скорпиномо, — странным скрипящим голосом проговорил синот с землистым лицом и двинулся к Волшебнику.
— Но, но! — прикрикнул Волшебник, отступая. — Если вы отнимете мою шкатулку, то потеряете всякую возможность понимать нас.
— Хорошо, пока не трогай его, Горено, — поднял руку синот с бакенбардами. — Но скажи мне, старик, почему кибернетическое устройство в твоём ящике не перестало действовать так же, как перестали действовать ваш летательный аппарат и ваше ультразвуковое ружьё, из которого меня собиралась застрелить эта красивая женщина? Ведь наша ракета сейчас излучает особые электромагнитные волны. А в радиусе действия этих волн вся техника становится мёртвой.
— Но ведь не стали же мёртвыми летательные приборы за вашими спинами, — сказал Волшебник.
— Это уж наша военная тайна, старик!
— А почему вы думаете, что у меня нет никаких тайн?
Круглые зеленоватые глаза Скорпиномо смотрели на Волшебника со злым любопытством.
— Я вытрясу из тебя эту тайну, старик. Вы — мои пленники! Меня лишь удивляет, почему ты носишь бороду и скорее походишь на синота, чем на эферийца.
— Теперь я очень сожалею, что не сбрил бороду, — с сердцем сказал Волшебник. — Впрочем, меня успокаивает мысль, что моя борода не походит на ваши отвратительные бакенбарды!
— Дедушка! — испуганно вскрикнула Забава.
— Послушай, старик, — не повышая голоса, сказал Скорпиномо, — если ты будешь неуважительно говорить о великих завоевателях космоса, я прикажу Горено по волоску выдрать твою седую щётку. Ты меня понял, старик? А теперь скажи мне, кто эта девчонка?
— Моя внучка.
— А кто эта женщина?
— Вы можете сами спросить её об этом.
Скорпиномо в упор взглянул на Флер.
— Кто ты, красавица?
Отвернувшись от Скорпиномо и вздрагивая от волнения, Флер сказала Волшебнику:
— Дорогой земляк, передайте, пожалуйста, этому злодею, что я презираю его и не буду отвечать на вопросы.
Забава похолодела от ужаса. Ей представилось, что синот сейчас ударит Флер. Однако Скорпиномо не двигался, а его зеленоватые птичьи глаза смеялись.
— Ну, что ж, — проговорил он, — когда я наведу порядок на этой планете, ты будешь почитать меня! Ты мне нравишься, красавица. Я заберу тебя на нашу планету и сделаю одной из своих жён. Я…
Скорпиномо не договорил. Над скалой потемнело. Второй космический корабль, все больше и больше замедляя полет, с шипением пронёсся над ними. Он летел сейчас не быстрее, чем обыкновенный самолёт, и на его конусе легко можно было различить чёрный треугольник.
Все произошло молниеносно. Длинный, странно дымящийся луч вырвался из чёрного треугольника, как нож полоснул по выжженной котловине и упёрся в ракету с черным кругом.
— О-о-о!.. — вдруг звонко завыл Скорпиномо, будто у него мучительно заболели зубы.
Ракета на равнине закачалась, крошечные фигурки, лестницы и крепления, как игрушечные, посыпались вниз, и конус с черным кругом рухнул на планету.
…Несколькими минутами раньше скучавшие мальчики на берегу океана тщательно обстреливали камнями медуз, всплывавших на поверхность воды. В конце концов им надоело это занятие, и Илья Муромец предложил:
— Пошли, ребята!
Добрыня и Алёша не ответили. Они сидели на берегу, обхватив руками коленки и меланхолически разглядывая красноватых рыбок в прозрачной во-де.
— Ну, что же вы, ребята?
— А куда идти? — не поднимая головы, спросил Добрыня.
— На кудыкину гору! — рассердился Илья.
— А ты знаешь дорогу на эту гору?
— Знаю.
— Смотри, какой ты умный!
— Поумнее тебя!
— Ты умница-разумница, — продекламировал Алёша, поморщив в невесёлой ухмылке конопатое лицо, — об этом знает вся улица…
— Петух да курица, — нараспев продолжал Добрыня, — кот да кошка, дурак Ермошка.
— И ты немножко! — закончил Алёша.
— Хватит, ребята, — не обидевшись сказал Илья. — Много мы здесь не высидим, а там, может, чтонибудь случилось… И Забава…
— Ах, Забава! — вскочил Добрыня. — Тебе нужна Забава? Несчастный рыцарь! Твоя принцесса улетела и даже ручкой тебе не помахала. А тебе не терпится её увидеть? Да?
Илья густо покраснел.
— Какой рыцарь? Какая принцесса?
— А та самая, на которую вы с Лешкой всё время пялите глаза.
— Кто? — взорвался Алёша Попович и тоже вскочил. — Я пялю глаза на Седую? Илюшка, давай его поколотим!
— Давай!
— Бросьте, ребята, — сразу сбавил тон Добрыня. — Я пошутил…
— Да ты сам с неё глаз не сводишь! — ядовито рассмеялся Алёша. — Я давно заметил… Ещё когда мы были дома и Волшебник говорил, что ты… то есть Добрыня Никитич, несколько сот лет назад освободил Забаву из плена Змея-Горыныча…
— Ребята! — перебил его Илья. — А интересно получается: наш Добрыня и на самом деле спас Забаву, да и тебя, Лешка, из плена Тибери Като. А ведь эти цветочки, небось, пострашнее Змея-Горыныча! Стойте! Что это?
