Ромашка поднял брови, напрягся и начал бубнить:
– Дер Винтер ист да… Зима пришла… Эс шнейт, абер эс ист нихт кальт… идет снег, но не холодно… Ди Киндер шпилей им Винтер герн им Хоф… Дети играли во дворе… А можно, я буду прямо перевод читать?…
– Валяй! – согласился Андрейка, чтобы не затягивать урок.
Ромашка взял свой исписанный листок и начал читать, то и дело пытливо взглядывая на Андрейку:
– В это время откудова-то выскочил громадный волк! Дети убежали в дом. Но они не испугались и выпустили на волка громадную собаку под названием волкодав… Верно?
Андрейка рассеянно кивнул, не отрывая глаз от окна, будто там должен пройти физрук Борис Иванович, которого всегда высматривала Маргарита.
– Собака выскочила и начала драться с волком. Свалила его на землю и начала катать по снегу, но в это время выскочил другой волк, еще больше того… Верно?
– Верно… – кивнул Андрейка, заинтересовавшись, что будет с собакой, но тут же заподозрил какой-то обман. Даже по картинкам видно, что там не о волке, а о чем-то другом говорится. На одной – ребята с портфелями идут, к своей к деревне подходят, и на них большие круглые снежинки падают; на другой – домишко, снегом накрытый, а на калитке ворона сидит, как в Шапкине…
– Дай-ка сюда книжку, буду следить… – сказал Андрейка, беря учебник. – А то я на слух не улавливаю… До какого места дошел?
Ромашка с ходу ткнул пальцем в середину упражнения.
– Валяй… – читая про себя незнакомый текст, приказал Андрейка.
Ромашка зачастил:
– Но волкодав не испугался и опять начал драться с этим волком! В это время тот волк вылазит из сугроба…
– Стой! Обожди! – остановил его Андрейка. – Волк-то – Вольф? А тут никаких вольфов нету! Это почему такое?…
Ромашка захохотал и с торжеством выпалил Андрейке в лицо:
– Потому что ты сам ничего не знаешь, вот! А перевод я сочинил, вот! А раз ты сам не знаешь, то и меня не можешь учить! Ты сам лодырь, вот!
И Ромашка смело прошагал мимо Андрейки в кухню, крича:
– Он сам ничего не знает. Если б знал – тогда другое дело!…
В своем длиннополом пальто и криво нахлобученной шапке он мелькнул мимо окна, таща за собой салазки…
А что мог Андрейка поделать, если даже сама Маргарита с высшим образованием и то с этим Ромашкой не справилась?
И Андрейка посочувствовал Маргарите… Тут поневоле станешь нервной, если с такими хитрыми и коварными лодырями дело иметь! С ними только и остается взять палку потолще, и давай их по спинам чесать!… А сколько таких Ромашек в каждом классе сидит! И сам Андрейка на днях тоже над Маргаритой подшутил: залез в стенной шкаф, закрылся и пролежал там на полке весь урок… А что хорошего? Был бы Андрейка учителем, он того Андрейку, который в шкафу, вытащил оттуда и давай палкой по спине чесать!…
Зато теперь можно и в Шапкино ехать… Там уж, наверно, и так все хозяйство разорилось… Кошка бегает неизвестно где… О поросенке душа не болит, поросенок не пропадет, а вот петуха в чужом курятнике может заклевать хозяйский петух! Он хоть и маленький, но задиристый и злой, как Моська… Андрейкин же петух, хоть и большой, красивый, но – смирный, наподобие Алехи… И недавно тот петух перелетел через ограду к Андрейкиному петуху и весь гребень ему исклевал, пока Андрейка их разнял!… Даже на чужом дворе он так дрался, а у себя в доме и подавно…
Вошла Марьмитревна и, склонив голову, участливо спросила:
– Ну? Ай не вышло?
– Да… – растерялся и покраснел Андрейка. – Чепуха тут… Я забыл, а он обрадовался…
– Ох, беда! – сокрушалась Марьмитревна. – Прямо голова кругом идет… Ох и вьюн… ну, вьюн! В энту родню пошел… А все ж таки, Андрюша, ты уж его так не кидай!… Что ж с того, что забыл? А ты возьмись да припомни! Неужто ты хуже его знаешь? Кой-чего хоть помнишь? Аль вовсе ничего? А?…
Андрейка приободрился:
– Как ничего? Говорю: временно забыл! Вот сейчас освежу, вспомню… Только немножко забыл – что тут такого?… Это мы сейчас… Вы не беспокойтесь…
– Ну дай бог, дай бог… – вздохнула Марьмитревна и ушла.
Андрейка сел за стол и в два счета расправился с пустяковым упражнением.
Он правильно догадался: только первые строчки Ромашка честно перевел, а все остальное сочинил из головы! Нет там ни волков, ни собаки, и никакого боя не происходило… Просто-напросто дети играли в снежки, потом одной девочке стало холодно, и она ушла, а остальные продолжали играть… Можно было раньше догадаться: упражнение короткое, строчек десять, а Ромашка развез, как писатель какой! И сочинил никуда негодно, бестолково: не поймешь, откуда какой волк выскакивает и с кем сейчас собака дерется – с первым или со вторым…
Стихотворение Андрейка все до словечка помнил, ничуть не забыл, но на всякий случай прочел по книге. Потом оделся и пошел искать Ромашку.
В Тюковке было две горки, с которых можно кататься.
На первой горке Андрейка Ромашку не нашел, но зато повстречался с Моськой. Длинно поговорить не удалось, потому что Моська вместе со школьным завхозом Гамырой направлялся в командировку в райцентр – закупать для живого уголка каких-то особо породистых кроликов. Сам директор ему поручил и даже выдал деньги на автобус, как известному любителю-кролиководу, чтобы помог Гамыре кое-какими советами, а также тащить клетку с кроликами.
Немного приотстав от завхоза, Моська поставил пустую клетку на снег и наспех сообщил Андрейке, что дом стоит благополучно, кошку видел один раз – ловила воробьев себе на еду, про петуха ничего не знает, но обязательно выяснит и скажет.
– Сам никак не вырвусь! – пожаловался Андрейка. – Связался с Ромашкой этим… никак не развяжусь…
– Ну, что он? – поинтересовался Моська.
– Да не учит, и все!… Да еще и всякие штуки выдумывает: то усы ему мерить, то другое что выдумает…
– Я говорил! – обрадовался Моська. – С ними разве можно добром? Вот разделаюсь с кроликами, приеду тебе помогу… Вдвоем мы…
В это время Гамыра, успевший уйти далеко, заметив автобус, начал громко шуметь и ругаться, махая Моське рукой. Моська взвалил клетку на плечо и побежал, сказав на прощанье:
– Жди!
– Ладно! – ответил Андрейка и отправился на дальнейшие поиски Ромашки.
Как он и ожидал, Ромашка находился на второй горке, где каталось много всякого народу, в основном мелкота. Перед ними Ромашка показывал свою удаль: выбирал самые крутые места, бесстрашно становился коленками на салазки и с воплем: «Аллюра!» – несся вниз, раскинув руки, точно крылья самолета.
Санки опрокидывались, Ромашка летел головой в сугроб, барахтался там и вылезал весь залепленный снегом, но целый и невредимый.
Он уже успел весь обмерзнуть ледяной коркой, но был румяный, и от него валил пар.
– Давай, пошли! – сурово крикнул ему Андрейка. – Пора!
Ромашка почему-то не стал спорить – пошел, продолжая пребывать в прекрасном настроении: он перелаивался с собаками, издавал сам по себе дикие крики, и взбрыкивал, и страшно высоко подпрыгивал, обламывая сосульки, и закидывал их на необыкновенную высоту.
Видно, не чуял, что его дома ожидает…
А дома Андрейка дал ему раздеться, переобуться в сухое, потом взял сзади за шею, подвел к столу и посадил на стул перед раскрытым учебником.
– Давай, садись!
Увидев опять ненавистный учебник, Ромашка отвесил губу и жалобным голосом затянул свое:
– А чего садиться, если ты и сам не знаешь? Вот если бы знал, тогда другое…
Андрейка грозно нахмурил брови и прикрикнул:
– Я дам «не знаешь»! Чтоб я да не знал? Прямо хохот!…
Это я еще прошлый год давно знал, а теперь и подавно знаю!… Ты думаешь, я не заметил, что там не про волка?… Зачем волку в сад прибегать среди дня – дурак он тебе?… Ты еще в волках слабо разбираешься, а берешься… Про девчонку там, а не про каких не волков! Волк по-немецкому – «вольф», откуда ты мог его перевести, если вольфа там нету?…
Так Ромашка был полностью разоблачен, но сдаваться не хотел.
– Ты потом уж без меня перевел, что! – догадался он. – А еще и стихотворение задано учить наизусть, что! Скажешь, и стихотворение знаешь?… А без стихотворения пол домашнего задания и учить нечего… Если бы все вместе, тогда другое дело!…
– «Винтерлид», что ли, «Зимнюю песню?» – презрительно спросил Андрейка. – Да я ее даже пою! Хочешь послушать? Жалко барабана нет: она под барабан хорошо исполняется!
За неимением барабана колотя себя кулаком по груди, Андрейка запел:
Винтер коммт!
Винтер коммт!
Флокен фаллен нидер!
Зс нет кальт!
Эс ист кальт!
Вайс ист аллее видер!…
Прослушав «Винтерлид» до конца и следя по книжке, не ошибется ли где Андрейка, Ромашка уныло сказал:
