Он сел на верблюда рядом с женою и приказал рабу бежать сзади.
Так, как подобает султану, они въехали в Багдад. И никто не обратил на их въезд никакого внимания. Некоторые только заметили:
– Султан мог бы иметь платье и почище. Он сидит на верблюде, а весь в пыли. Человек должен соблюдать чистоту. Это противно святому закону.
Злой сидел султан Керим в своем дворце. Зол был султан, что даром только пробежал целый перегон за верблюдом и даром глотал пыль из-под его копыт.
– Аллах послал мне случай прославиться, как Омэру, – и я потерял его из-за женщины!
Он хватался за голову:
– Я въехал в город с женой, но без славы. Лучше бы мне въехать без жены, да со славой!
Он был в отчаянии:
– Справедливо сказано: кто собирается на доброе дело, не должен брать с собой женщины. Женщина и хорошее дело, – это не по дороге.
Он клял себя:
– Верно говорят в народе: «Человек, который слушает женщины, похож на слепого, который взял себе поводырем свинью. В конце концов он непременно утонет в грязи!»
И вне себя Керим крикнул своей жене:
– Я отпускаю тебя!
И повторил:
– Я отпускаю тебя!
Для развода надо повторить это три раза. Но едва Керим открыл рот, чтобы сказать страшные слова в третий раз, жена упала в слезах к его ногам:
– Повелитель! Ты хочешь быть справедливым и слушаешь одного только советчика: свой гнев. Именем Омэра Справедливого заклинаю тебя, посоветуйся с имамом, он знает коран и скажет тебе, согласно ли твое решение с законом и будет ли угодно аллаху. Клянусь, что я забочусь о твоей славе столько же, сколько и о моей жизни!
Султан Керим, который хотел быть справедливым, позвал имама.
Рассказал ему все, как было. И сообщил свое решение прогнать жену.
– Я уже два раза отпустил ее. Теперь остается повторить в третий раз.
Имам немного помолчал, как они делают это всегда для важности, и ответил:
– Твое решение мудро. И справедливо. Но в нем есть один недостаток: оно опоздало. Тебе следовало бы три раза сказать жене: «я оставляю тебя» в пустыне, когда она уговаривала тебя совершить несправедливость по отношению к рабу. И ты въехал бы в город без жены, но со славою, еще большей, чем Омэр!
– Она погибла бы одна в пустыне! – заметил Керим. – Султаны существуют на земле для справедливости. Кто хочет заставить султана совершить несправедливость, похож на дьявола, который хотел бы погасить солнце. И заслуживает смерти.
Керим воскликнул в ярости:
– И она заставила меня сделать несправедливость! Пусть же отправляется к тому дьяволу, который нашептал ей такую мысль! Аллах! Ты велик и премудр, – зачем же ты создал женщину на погибель мужчине и его добрым делам, и его славе!
– Аллах создал и лошадь, – улыбнулся имам, – но для того, чтобы на ней ездить, а не возить ее на себе! И человек, который повез бы на себе свою лошадь, напрасно бы восклицал: «Аллах! Зачем ты создал лошадей?!»
Керим вскочил:
– Благодарю тебя, имам! Теперь я знаю, что мне делать!
И пошел в гарем, чтобы немедленно прогнать жену, давши ей развод.
Но имам остановил его, ставши у него на пути:
– Постой, султан! Однажды дикая, свободная лошадь спросила у верховой: «А тебе, должно быть, тяжеленько возить на спине своего хозяина?» – Та отвечала: «Да, он так толст и тяжел!» – «Почему же ты его не сбросишь?» – «Хорошо тебе говорить, – со вздохом отвечала лошадь, – ты дикая! Я верховая и существую для того, чтобы на мне ездили. Сброшу этого, сядет другой хозяин, пожалуй, еще тяжелее!» Кто слушает женщины, тот уж верховая лошадь. И стоит ли сбрасывать одного хозяина? Сядет другой, быть может, еще тяжелей?
Керим закрыл лицо руками и заплакал, и остался на месте.
И народ, узнавши эту историю, прозвал его:
– Плаксивым.
И это осталось на веки веков.
А халиф Омэр был справедлив!
Турецкая басня
Да будет благословен аллах, посылающий власть. Его святая воля! Да будет трижды благословен аллах, посылающий власти мудрость.
Лев умирал в пустыне. Старый, больной, бессильный. Один. Когда он заболел, приближенные волки сидели вокруг него и на каждый стон повелителя откликались печальным воем.
Но увидев, что лев потерял всю силу и не может даже подняться, волки покинули его и разбежались по своим делам. Одни овцы подходили довольно близко и с любопытством смотрели на льва. Они раньше никогда не видели своего властителя, не смея приблизиться и взглянуть. Они смотрели на умирающего льва и находили грустное утешение:
– Что ж нам жаловаться на свою участь, если и львы бывают так бессильны!
Лев лежал, полузакрыв глаза, на песке, всеми брошенный, тяжело дышал. И умирал.
Он мог бы ревом огласить пустыню от края до края и созвать своих четырех сыновей: Хакки, Гази, Заида и Акбара, которые охотились в дальних краях.
Но старый лев берег свои силы для последнего, страшного рева.
Страшен должен быть рев льва, когда он вступает во власть. И страшен должен быть рев его, когда он расстается со властью и жизнью.
В последний раз ужасом должен он наполнить сердца всего живущего.
Так умирали его предки. Так умрет он.
Лев встал, полузакрыл глаза и смотрел на пустыню, где царили его предки, где царил он, где будут царить его потомки во веки веков. День погас.
Красным золотом горела пустыня.
Солнце, красное и большое, дотронулось до земли, прося у нее отдыха на ночь. И земля проглотила солнце. День погас.
И вместе со днем погас старый лев. Он поднялся, заревел и упал.
Испуганно задрожало все в пустыне от его последнего рева. И другой рев, такой же страшный, ответил ему с края пустыни.
Это Хакки, – что значит Справедливый, – уведомлял, что вступил во власть.
Огромными прыжками понесся он через пустыню и с первым лучом солнца был на том месте, где лежал его мертвый отец.
Хакки внимательно оглядел песок кругом и с яростью ударил себя хвостом по ребрам.
– Они дрожали около силы и покинули бессилие! На песке не было волчьих следов.
По следам было видно, что одни овцы на почтительное расстояние подходили к повелителю и посещали умирающего льва.
Грозным ревом созвал Хакки всех зверей пустыни и проревел:
– Не могу ли я растерзать пантеры так же легко, как хорька? Следовательно, передо мной все равны. Почему же волки считают себя выше овец? Объявляю всем свою волю: пусть овцы живут под моей властью так же спокойно, как волки. И если с этого часа волк посмеет растерзать овцу, – он будет тут же разорван мною на части. Идите и не бойтесь отныне никого, кроме меня! Овцы радостно заблеяли. Волки разошлись, повесив хвосты. В пустыне настала тишина.
Больше не было слышно овечьих предсмертных криков. Только волки по ночам выли, подняв морды вверх и жалуясь небу на несправедливость. И плакали о прежних добрых временах: – Когда в пустыне жилось хорошо! Овцы от спокойствия плодились несметно. Волки ходили поджарые и щелкали на них голодными зубами.
Однажды Хакки, играя, занозил себе лапу шипом дикого терновника и лежал, не мог двигаться.
К нему подошло десять волков и начали его издали дразнить. Хакки поднялся, чтобы одним прыжком кинуться на дерзких и растерзать.
Но со стоном опустился на песок: у него болела лапа. В это мгновение на него, сзади, кинулась стая оголодавших волков и растерзала его.
И жалобно пронесся по пустыне последний стон, полный бессилия, больного льва.
Этот вопль услыхал его брат, лев Гази, – что значит Победитель, и ответил могучим ревом вступающего во власть льва.
Как вихрь, примчался он к растерзанным останкам брата и печально опустил голову, и задумался:
– Ты был мне повелителем, старшим и любимым братом, мы играли вместе на песке, когда были маленькими, и рядом сосали молоко матери. Но тебя звали Хакки, – что значит Справедливый, – и быть справедливым над твоим трупом – значит наилучше почтить твою память. Справедливость выше дружбы и должна быть выше рабства. Ты поступил неумно. Если мы будем со слабыми, мы будем слабы сами. Чтобы быть сильными, надо быть вместе с сильными. Ты погиб из-за своей ошибки!
Он созвал зверей и прорычал:
– Что такое лев, потерявший силу? Вы видите! На силе основана моя власть. И только сила должна быть мне близкой и родной. Поистине, я не знаю лучшего способа почтить память умершего брата, как исправить сделанную им ошибку. Отныне мы возвратимся к божественным законам, данным нам самою природой. Пусть волки терзают овец, сколько им угодно. На то овцы и бессильны. Только сильные мне близки. Только волки могут рассчитывать на мое покровительство.
Овцы, слыша это, многие умерли от страха. А волки, еще окровавленными от крови Хакки мордами, провыли:
– Да здравствует лев Гази! Могучий покровитель силы!
С этих пор в пустыне от восхода до заката солнца стояли сплошные вопли и стоны.
Волки спешили наверстать потерянное и резали овец даже когда не были голодны.
