— Кто там стучится в такой поздний час? — отозвался Ли Тхунг.
— Открой! Это я, твой младший брат.
— Какой такой брат?
— Как какой? Названый брат, Шинь. Ты же сам посылал меня в храм к царю драконов!
Услыхал это Ли Тхунг и обмер от страха: не иначе, явилась душа невинно загубленного Шиня.
— Тебя же проглотил царь драконов, Шинь! Скажи, зачем твоя душа явилась ко мне? Уходи подобру-поздорову, ступай в храм, оставь меня в покое! Завтра я устрою по тебе похоронный обряд, как полагается, а сейчас уходи!
— Послушай, Ли Тхунг! — молвил Шинь. — С чего это ты взял, будто меня нет на свете? Ты думаешь, меня проглотил царь драконов? Отвори-ка поскорее дверь, взгляни, что покажу тебе!
Впустил Ли Тхунг юношу в дом, увидел голову царя драконов и остолбенел. Потом немного успокоился и придумал новую хитрость.
— Как ты посмел! — воскликнул он. — Зачем загубил царя драконов? Горе нам всем! Теперь его душа будет мстить не только тебе, но и мне. Убирайся из моего дома, пока не грянула беда!
Что тут поделаешь? Вернулся Шинь в старое дупло, опять стал дрова рубить, хворост собирать, на продажу носить. Тем и кормился.
Узнал Небесный властитель, что Ли Тхунгу удалось спастись от царя драконов, и очень удивился. Решил, что Ли Тхунг — человек с головой, да и смельчак, каких мало, и повелел ему отправляться в путь да разыскивать пропавшую принцессу.
— Тот, кто вернет мне мое чадо, получит от меня столько добра, сколько пожелает, — пообещал Небесный властитель.
Не растерялся Ли Тхунг.
— О всемогущий, я придумал одну хитрость. Надобно устроить пир на весь мир. Пусть гости пируют ровно девять дней и девять ночей. А мы заприметим, кого не будет среди гостей. А не будет того, кто похитил дочь Небесного властителя, он-то наверняка побоится прийти на пир.
Такая хитрость пришлась Небесному властителю по душе, повелел он заколоть быков да свиней, сколько нужно для пира, а пиру шуметь ровно девять дней и девять ночей. Все-все должны явиться на пир: и те, чьи селения спрятались в лесах, и те, чьи селения забрались высоко в горы.
Ли Тхунг потому и надоумил Небесного властителя устроить пир на весь мир, что хотел расспросить гостей о пропавшей дочери Небесного властителя. Глядишь, думал Ли Тхунг, кто-нибудь посоветует, где ее искать. А тут попробуй разыщи ее, если даже самому Небесному властителю неведомо, куда она подевалась. «А потом вся надежда на Шиня, — размышлял Ли Тхунг, — лишь он может помочь мне. Уж он-то разыщет дочь Небесного властителя. Только слава-то мне достанется!»
Поскакали гонцы во все концы, передали всем людям повеление явиться на пир, который устраивает для них сам Небесный властитель. И стар и млад, и мужчины и женщины — все тронулись в путь, все потянулись в гости к Небесному властителю. Опустели ближние и дальние селения — каждому хотелось отведать яств и вдоволь поплясать под звуки кхена[36].
Шесть дней и ночей пируют гости Небесного властителя. Веселятся да беседуют. Каких только историй не рассказывают! А вот о пропавшей дочери Небесного властителя никто ничего не знает, не ведает. И Шиня все нет и нет. Лишь на девятый день явился, да и то не с утра, а после полудня.
У Ли Тхунга сразу отлегло от сердца. Велел он жене встретить Шиня поприветливее, а сам обнял его, как родного брата после долгой разлуки, и собственноручно вынес ему поднос с яствами. А потом повел его к Небесному властителю.
— Не встречалась ли тебе моя дочь? — спросил Шиня Небесный властитель.
— О всемогущий, — ответил Шинь, — этого я не ведаю. Да посудите сами, откуда мне знать, как выглядит дочь Небесного властителя? Живу я один, в лесу. Облюбовал там дупло в большом дереве, оно мне вместо хижины.
Стал тогда Небесный властитель рассказывать, как выглядит его дочь, во что она одета. Вспомнил тут Шинь, как когда-то ранил огромного ворона, который нес в когтях девушку. Пожалуй, та девушка очень похожа на дочь Небесного властителя.
Обрадовался Небесный властитель, стал просить Шиня разыскать принцессу. Но потом вдруг спохватился: как это он, Небесный властитель, перед земным человеком унижается! И повелел:
— Найди мне дочь, а не найдешь — пеняй на себя: велю тебя казнить! Коли найдешь и доставишь принцессу целой, отдам тебе ее в жены.
— Хорошо, — молвил Шинь, — только уж не забудьте о своем обещании.
А Ли Тхунг слушал и думал про себя: «Славно все получается! Пусть этот дурень лазает по горам и лесным чащобам, пусть разыщет дочь Небесного властителя! Да ему на роду написано до конца жизни собирать хворост в лесу! Какая девушка позарится на парня, который до того беден, что даже хижины не имеет, в дупле живет!»
Решил Ли Тхунг, что присвоит себе заслугу Шиня, если тому посчастливится разыскать дочь Небесного властителя.
Отправился Шинь в путь. На высокие горы взбирается, сквозь лесные чащобы продирается, а разыскал все-таки то место, где ранил когда-то огромного ворона, нашел и пещеру, где ворон выпустил из когтей девушку. Видит, вход камнями завален. Плотно лежат камни, один к другому, но все-таки углядел Шинь крошечное отверстие, в него разве что муравей пролезет.
Превратился Шинь в муравья и юрк в пещеру, там и в самом деле дочь Небесного властителя сидит! А вход в пещеру завалил, оказывается, ворон. В одном углу девушка сидит, в другом — ворон дремлет. Подобрался муравей к самому уху девушки и что-то ей шепнул. Вздрогнула она от неожиданности, встрепенулась и тихо молвила:
— Будь осторожен, а то проснется ворон и проглотит тебя.
Взяла она шпильку и дотронулась ею до лапы ворона, тот не шелохнется, спит себе крепким сном.
Тогда Шинь снова обернулся человеком, выхватил из-за пояса острый нож и одним махом отрубил ворону голову. Заплакала девушка от радости и принялась благодарить Шиня.
— Теперь спускайся под землю, — говорит, — подсоби Подземному владыке, у него много дел накопилось, одному никак не управиться. В семь дней, глядишь, обернешься. Подземный владыка в долгу не останется, да только не бери у него ни денег, ни одежды, возьми одну лишь лунную лютню.
Снова превратился Шинь в муравья, пополз под землю, помог Подземному владыке: за все дела брался с радостью, любую работу делал споро.
Как семь дней миновало, Подземный владыка и говорит, что хочет наградить юношу за честный труд. Шинь и попросил тогда лунную лютню.
Вернулся Шинь в пещеру и отправился в далекий путь вместе с дочерью Небесного властителя.
А Ли Тхунг тем временем вошел у Небесного властителя в большое доверие, пожаловали ему чин сановника. Как узнал Ли Тхунг, что Шинь отыскал дочь Небесного властителя, как увидел ее красоту, совсем покой потерял. Пошел к Небесному властителю и говорит:
— О всемогущий, да ведь это Шинь похитил вашу дочь и спрятал ее в пещере. А теперь еще осмелился явиться за вознаграждением!
Услышал это Небесный властитель и повелел заточить Шиня в темницу. А дочь Небесного властителя как узнала об этом, словно окаменела — на вопросы не отвечает, на слово не отзывается, ни с кем не разговаривает. Онемела, да и только!
Лишь тогда веселеет девушка, когда слышит, как в темнице Шинь на лунной лютне играет.
Прознал Небесный властитель, что во всем виноват Ли Тхунг, и тотчас прогнал его в бренный мир — на землю, а Шиня сделал своим зятем, как и обещал.
Пришлось Ли Тхунгу отправиться восвояси. Идет он домой, а сам весь от злости кипит и думает только о том, как бы отомстить Шиню. А тут налетел ветер, засверкали молнии, загрохотал гром, ударила в Ли Тхунга молния — злодей так и упал замертво.
Не успел Шинь порадоваться счастливой жизни с красавицей женой, как на владения Небесного властителя напали вражеские полчища. Храбро сражались воины Небесного властителя, но враг был слишком силен, и войско Небесного властителя терпело поражение за поражением. Со всех сторон окружили враги крепость Небесного властителя, разрушили все семь ее ворот. Перепугался Небесный властитель не на шутку, от страха сна лишился. Зовет он Шиня, просит совета, как беды избежать.
Велел Шинь воинам Небесного властителя отдыхать, а сам взял лунную лютню, поднялся с ней на крепостную стену и запел. Насторожились вражеские воины, прислушались. Нежная призывная мелодия волновала душу, будила воспоминания.
Стемнело, а Шинь все пел свои песни, все перебирал струны. Наступила поздняя ночь, а с крепостной стены все лилась чудная мелодия, не давала она заснуть вражескому войску. Всю ночь воины глаз не сомкнули, каждый вспоминал родную хижину с очагом: трещат весело дрова, тепло от очага идет, хорошо возле очага холодными вечерами. Напоминала лютня и о весне, о ласковых солнечных деньках.
Уже близился рассвет, а лютня не умолкала. Звуки ее убаюкивали, а пение Шиня щемило сердце, брало за душу. Нежные звуки лютни согревали сердца, звали домой, к родному очагу. Расхотелось вражеским воинам сражаться, сложили они оружие.
