Орёл перенёс Понимайку через скалу, спустил его, а сам тут же улетел обратно.
Пастушок нашёл своих прежних друзей на старых пастбищах. Но что стало здесь? Пастбища огорожены, полуголодное стадо бродит по пустому загону… А новый пастух удрал куда-то по своим делам.
Никто в стаде не узнал Понимайку. Да и Понимайка не сразу узнал своих прежних любимцев. Корова с колокольчиком, полуслепая, блуждала по загону. Белая ярочка Дяаря стала большой овцой. Понимайка обрадовался, увидев её:
— Милая малютка Дяаря, какая же ты стала большая!
Но Дяаря ответила холодно:
— Здравствуй, незнакомец! Только я не малютка Дяаря. Я уже овца. И все вот эти белые, как снег, и чёрные, как уголь, ягнята — мои дети.
Однако Понимайка не увидел ни белых, ни чёрных ягнят — все они были серыми.
Понимайка переходил от одного животного к другому и спрашивал у каждого:
— Неужели вы не узнаёте меня? Я — Юмми-Понимайка, ваш друг!
И он начал петь, чтобы животные вспомнили его. Но голос его изменился — он стал глубже и мужественней, а песни стали смелыми.
— Странно, — сказала Хилликки. Она уже была тучной и важной тётушкой-коровой, — Раньше Понимайка пел о том, какие мы были хорошенькие и милые в детстве, и о том, как хорошо у нас на пастбище… Если это Понимайка, то почему он поёт о каких-то неведомых краях, о какой-то стене, которую надо разрушить? Выдумки какие-то. Не так ли, бабушка?
И корова с колокольчиком ответила: „Так“, — хотя сама ничего и не слышала.
И вот все в стаде стали говорить, что это пришёл не настоящий Понимайка. Взрослые животные отгоняли молодых от него, потому что молодым очень нравились его песни. А песни эти звали и манили уйти за Понимайкой. Тучные коровы и отяжелевшие кони учили жеребят и телят лягать и бодать своего бывшего пастуха. А одна подлая свинья вот до чего додумалась: плюхнулась в большую лужу и забрызгала грязью Понимайке глаза. Другим свиньям это очень понравилось, и они тоже начали шлёпаться в лужу, чтобы обрызгать Понимайку. А тут ещё появился новый пастух с длинным кнутом. Что же оставалось делать Понимайке? Опечаленный, он повернулся и пошёл один по дороге.
Но не успел он пройти и нескольких шагов, как услышал сзади тихий звон. Кто же это бежал за ним? Да это Иммикки, постаревшая белая коза Иммикки! Праздничных нарядов уже не было на ней, только колокольчик всё ещё болтался у неё на рогах.
— Ухожу с тобой, — сказала она. — Ведь мне тоже не поверили, когда я рассказывала о том, как мы победили медведя. Но ты, Понимайка, не огорчайся: есть и такие, которые верят. А их немало. Слух о тебе и о лосе уже идёт всюду, и ты не думай, что песни твои пропадают впустую.
Так вот и начал Понимайка ходить с пастбища на пастбище со своими новыми смелыми песнями. Бывал он и в хижинах и в усадьбах. В одних местах его хорошо принимали, а в других поспешно прогоняли прочь. Лучше всего ему было в лесу, среди маленьких лесных животных. Но там ему приходилось опасаться хищных зверей.
Везде Понимайка пел свои песни о счастливой земле, которую он видел. Тем, кто слышал эти песни, казалось, будто они сами побывали в тех светлых и мирных местах. Понимайка вместе с песнями оставлял им свою тоску: отчего же и наша родина не может стать такой же прекрасной, как тот край, где побывал пастушок? А пастушок шёл дальше, и старая верная коза Иммикки шагала вслед за ним.
Понимайка и сейчас ходит по дорогам своей родины. Он ищет тех, кто поверит ему, и зовёт их разрушать построенную зверями каменную стену, которая загородила путь в счастливую землю, в Страну Доброй Воли. Пусть все тёмные леса и все медвежьи углы станут такой же светлой и счастливой землёй, как та, которая цветёт за каменной стеной!
И многие уже идут на его призыв, хотя он всех ещё и не знает. Но с каждым днём их становится всё больше и больше, и скоро их будет так много, что даже самые большие волки и медведи не справятся с ними.
