– Вот! Вот тебе! Вот! Но Крокодил извернулся и схватил Львёнка зубами.
– А-а-а!.. Носоро-о-о-г! – крикнул Львёнок.
– О! Погодите! Я сейчас! – кинулся Носорог. – Я виноват! Я! Я! О! Разожми пасть, кому говорят! – и схватил Крокодила за хвост.
– Хе-хе!.. Брось хвост, говорю! – не выпуская Львёнка, прохрипел Крокодил.
– О! Всё! Не брошу! Хвост сломаю – отпусти!
– Мой хвост! – взвыл Крокодил и выпустил Львёнка.
Львёнок снова вцепился в Крокодила, а Носорог вдруг тихо, страшно сказал:
– Хвост сломаю – разевай пасть!
Вскинул Крокодила в небо и стал крутить его над пустыней.
– О! О! – дважды разинул пасть Крокодил, и на песок выскочили Мартышка и Черепаха.
– Солнышко! Солнышко! – заплясали они. А Носорог ещё сильнее раскрутил Крокодила и бросил его в океан.
– Я на солнышке лежу, –
запела Черепаха.
– Я на солнышко гляжу, –
подхватила Мартышка.
– Все лежу и лежу, –
крикнул Львёнок.
– И на солнышко гляжу! –
спели все.
– Носорог-рог-рог идёт... –
пела Черепаха.
– О! Я иду! Иду! И – не боюсь! Никого! Ничего! О! Львёнок! Прости меня! Прости меня, Черепаха!
И тут появился в скорлупке под парусом Заяц.
– Носорог! – крикнул он. – Я вспомнил! Вспомнил! «Греби лапами!» Это ты! Другой Африки нет! Это – ты!
И все кинулись к Зайцу, и Носорог упал на песок и заплакал.
– Я так рад! Так рад!.. – гладил Заяц Носорога по голове. – Это ты! Смотри, какие у тебя молодые глаза! Это – ты!..
Как хорошо, что песня есть у нас! – запели все. –
Столько крепких лап,
И столько добрых глаз
К нам в песенку,
Как в дом родной, придут
И вместе с нами
В песенке споют:
И в зубастом крокодиле
Можно жить,
Только песню
В крокодиле
Не сложить!
И тут из воды высунулся
Крокодил и закричал:
– И я! И я! Я тоже хочу! Ведь про меня – целая строчка! Я – плыву!
Но на него никто уже не обращал внимания.
К О Н Е Ц
Никогда раньше с Ежиком не случалось такого. Никогда раньше ему не хотелось петь и веселиться без причины. А вот теперь, когда наступил месяц май, он целыми днями пел и веселился, и если кто-нибудь у него спрашивал, отчего он поет и веселится, Ежик только улыбался и начинал петь еще громче.
– Это потому, что весна пришла, – говорил Медвежонок. – Поэтому Ежик и веселится!
А Ежик достал из чулана скрипку, позвал двух зайцев и сказал им:
– Пойдите возьмите свои прошлогодние барабаны и возвращайтесь ко мне!
И когда зайцы пришли с барабанами через плечо, Ежик велел им идти позади, а сам пошел первым, наигрывая на скрипке.
– Куда это он идет? – спросил Первый Заяц.
– Не знаю, – ответил Второй.
– Нам бить в барабаны? – спросил он у Ежика.
– Нет, бить пока не надо, – сказал Ежик. – Разве вы не видите: я играю на скрипке!
И так они вошли в лес.
У опушки, перед высокой сосной, Ежик остановился, задрал мордочку и, не сводя глаз с Белкиного дупла, стал играть самую нежную мелодию, какую только знал. Она называлась: «Грустный Комарик».
Пи-пи-пи-пи-и!.. – пела скрипка. И Ежик даже прикрыл глаза – так ему было хорошо и печально.
– Зачем мы здесь остановились? – спросил Первый Заяц.
– Разве вы не понимаете? – удивился Ежик. – Здесь живет Рыжее Солнышко!
– А в барабаны нам бить?
– Подождите, – проворчал Ежик. – Я скажу когда...
И снова прикрыл глаза и заиграл «Грустного Комарика».
Белка сидела в дупле и знала, что это Ежик стоит под сосной, играет «Грустного Комарика» и называет ее Рыжим Солнышком... Но ей хотелось подольше послушать скрипку, и поэтому она не выглядывала из дупла.
А Ежик играл целый день, до вечера, и когда уставал, кивал головой зайцам – и они потихонечку барабанили, чтобы Белка знала, что Ежик все еще стоит внизу и ждет, когда она выглянет.
* * *
Как Ежик с Медвежонком приснились Зайцу
По первому снегу Заяц прибежал к Медвежонку.
– Медвежонок, ты лучший из всех, кого я знаю, – сказал Заяц.
– А Ежик?
– Ежик тоже хороший, но ты – лучше всех!
– Да что с тобой, Заяц? Ты сядь, успокойся. Чего ты прыгаешь?
– Я сегодня проснулся и понял, – сказал Заяц, – что лучше тебя нет на свете.
Вошел Ежик.
– Здравствуй, Медвежонок! – сказал он. – Здравствуй, Заяц! Вы чего сидите в доме – на улице снег!
– Я собрался идти к тебе, – сказал Медвежонок. – А тут прибежал он и говорит, что я лучше всех.
– Верно, – сказал Ежик. – А ты разве не знал?
– Правда, он самый лучший? – сказал Заяц.
– Еще бы! – Ежик улыбнулся Медвежонку и сел за стол. – Давайте чай пить!
Стали пить чай.
– Вот слушайте, что мне сегодня приснилось, – сказал Заяц. – Будто я остался совсем один в лесу. Будто никого-никого нет – ни птиц, ни белок, ни зайцев – никого. «Что же я теперь буду делать?» – подумал я во сне. И пошел по лесу. А лес – весь в снегу и – никого-никого. Я туда, я сюда, три раза лес обежал, ну, ни души, представляете?
– Страшно, – сказал Медвежонок.
– Ага, – сказал Медвежонок.
– И даже следов нет, – сказал Заяц. – А на небе – вата.
– Как – вата? – спросил Ежик.
– А так – ватное, толстое небо. И глухо. Будто под одеялом.
– Откуда ты знаешь, что глухо? – спросил Медвежонок.
– А я кричал. Крикну и прислушаюсь... Глухо.
– Ну! Ну! – сказал Ежик.
– И тут... И тут...
– Что?
– И тут... Представляете? Из-под старого пня, что на опушке...
– За холмом?
– Нет, у реки. Из-под старого пня, что на опушке у реки, вылез...
– Ну же! – сказал Медвежонок.
– Ты, – сказал Заяц. – Медвежонок.
– Что же я там делал, под пнем?
– Ты лучше спроси, что ты сделал, когда вылез?
– А что я сделал?
– Ты вылез и так тихонько-тихонько сказал: «Не горюй, Заяц, все мы – одни». Подошел ко мне, обнял и ткнулся в лоб... И так мне сделалось хорошо, что я – заплакал.
– А я? – спросил Медвежонок.
– И ты, – сказал Заяц. – Стоим и плачем.
– А я? – спросил Ежик.
– А тебя не было, – сказал Заяц. – Больше никого не было. Представляешь? – Заяц обернулся к Медвежонку. – Пустой лес, ватное небо, ни-ко-го, а мы стоим и плачем.
– Так не бывает, – сказал Ежик. – Я обязательно должен был появиться.
– Так это же во сне, – сказал Медвежонок.
– Все равно. Просто вы плакали и не заметили, как я вышел из-за куста. Вышел, стою, вижу – вы плачете; ну, думаю, плачут, значит, есть причина, и не стал мешать.
– Не было тебя, – сказал Заяц.
– Нет, был.
– Не было!
– А я говорю – был! – сказал Ежик. – Просто я не хотел мешать вам плакать.
– Конечно, был, – сказал Медвежонок. – Я его видел краем глаза.
– А что же мне не сказал? – сказал Заяц.
– А видел, ты потерянный. Сперва, думаю, успокою, а уж потом скажу. И потом – чего говорить-то? Ежик, он ведь всегда со мной.
– А по-моему, мы все-таки были одни, – сказал Заяц.
– Тебе показалось, – сказал Ежик.
– Примерещилось, – сказал Медвежонок.
– А если так, что у меня с собой было?
– А у тебя что-нибудь с собой было?
– Ага.
– Мешочек, – сказал Ежик.
– С морковкой, – сказал Медвежонок.
– Правильно! – сказал Заяц. – Вы знаете, кто вы для меня? Вы для меня самые-самые лучшие из всех, кто есть на земле!
