Малфой схватил мелкую Пэнси за плечи и тряс её, красную от ярости и злости. Паркинсон и правда была похожа на болотную злобную ведьму, даже ее нос, раньше торчащий, как кнопка, выглядел, как вороний клюв. Картинка малоприятная.
— Ты дура? Что ты несёшь? Я спасал не её, а тебя!
«Хм, что и следовало ожидать!» — сжала губы раздосадованная Гермиона.
— Конечно-конечно, можешь врать кому угодно!
— Серьёзно, Пэнс! Зря ты это сделала! Если бы поранила её или не дай, Мерлин, убила, сидеть тебе в Азкабане! Ты этого хочешь, истеричка? — он ещё раз её встряхнул.
— Пошёл ты! Мне не жалко её!
— А себя?
— И себя! Я ничто! Зачем мне жить? Ни денег, ни родителей! А так избавилась бы от мерзкой твари! Которая испортила нам жизнь!
— Глупая! — в голосе Драко вдруг появились странные нотки. Что это, понимание? Участие?
Гермиона никогда не слышала такого от холодного слизеринца.
— Ты не сидела в Азкабане, ты не знаешь, что это такое… А я сидел там, три месяца! Три гребаных жутких месяца! Это не место для юной девушки! У тебя вся жизнь ещё впереди! Закончишь школу, поступишь куда-нибудь или замуж выйдешь, и весь этот кошмар останется в прошлом!
Стоявшая за дверью Гермиона горько вздохнула — не сладко пришлось этому чистокровному засранцу. И как бы он не старался принять уверенный и самодовольный вид, внутри него что-то сломалось. Теперь она поняла: он, как и Пэнси, не знал куда идти, что делать и как дальше жить. Это неприятное чувство всепоглощающей неуверенности, которое она тоже в последнее время ощущала.
— Драко! Я хочу отомстить! Я хочу крови! — упрямо твердила маленькая ведьма, хватаясь хоть за какую-то цель в своей жизни.
«Я сейчас стою здесь и понимаю их боль, зачем мне это? — думала Гермиона. — Мне это не нужно! Они взрослые люди и сами выбирают свой путь! Это жестоко, но правильно.»
— Остановись сейчас, потом будет только хуже! У тебя и так палочку на месяц забрали!
— И это все ты виноват! Как я теперь отомщу этой сучке Уизли?
— О чем ты?
Гермиона встрепенулась: «При чем тут Джинни?»
— Это она наколдовала этот мерзкий нос! — взвизгнула Пэнси.
«Я убью тебя, Джинни!» — зарычала про себя гриффиндорка. Если выплывет наружу, что это её рыжая подруга так поступила, то разнос от Макгонагалл обеспечен. Тем более, что сестра Рона занимала должность старосты Гриффиндора. И возможно, весь факультет лишат выходных прогулок в Хогсмид на месяц.
— Или нет! — продолжала визгливо слизеринка. — Знаешь, я просто побью её! Подловлю в темном коридоре! И побью кулаками, как маггла! Просто вырву её рыжие патлы и засуну ей!..
— Никуда ты ничего не засунешь! — повысил голос Драко. — Давай спокойно доучимся! Я не могу с тобой нянчиться! А мне нужно закончить хренов Хогвартс!
— Спокойно доучимся?! А то, что тебя бьют парни в масках из нашей школы? Это нормально?
Гермиона напряглась — вот оно — интуиция не подвела её! Над слизеринцами и правда издевались!
— А то, что кто-то пугает младшекурсников? А недавно напали на Дафну во время вечернего обхода? А если бы они успели сделать, что хотели? С нашей Дафной? А?
Драко молчал.
— Ну да, конечно! Ты же под защитой великой грязной Грейнджер! Кстати, как посидели в «Трёх метлах»?
— Пэнс, не начинай! — угрожающе предупредил парень.
— А это мне решать! Иди, целуй свою защитницу в её мерзкую…
Кажется Малфой что-то быстро сказал и Пэнс замычала не имея возможности открыть рот.
— На тебя надо было не заклятье Длинного носа наложить, а старое доброе Силенцио и так, чтобы надолго, на пару лет! Может быть тогда твои мозги встали бы на место… — Он помолчал. — Но это не точно!
Грейнджер еле успела отскочить в сторону, как дверь резко открылась, Малфой вылетел из палаты и с неприятным удивлением воззрился на девушку. Одновременно с ним к дверям подошла мадам Помфри.
— Что за очередь? Вы оба ко мне?
Малфой подозрительно посмотрел на Гермиону как бы спрашивая — да, что ты здесь делаешь?
— Я… Мне нужно антипохмельное зелье… — сказала она первое, что пришло в голову.
Мадам Помфри недоуменно подняла бровь и пошла искать зелье в своей кладовой с лекарствами.
— Меньше пить надо, — съязвил, смерив её взглядом, слизеринец.
Девушка почувствовала, как краска заливает лицо:
— Это не мне! Это моему другу!
— Твоему другу? Поттеру что-ли?
— Нет!
— Аааа! Твоему недодругу, понятно. — протянул он.
— Да что это значит?! — как он смеет так говорить о Роне!
— Да я видел, как ты смотришь на него. Совсем не по-дружески. Так на друзей не смотрят. Ты думаешь, никто не замечает, но люди-то не слепые… — он глумливо хохотнул. — Ты смотришь на него, как брошенная собачонка!
«Нет, он не дождётся моих слёз! “ — но сердце вдруг застучало с огромной скоростью, словно Малфой подкинул дров в огонь её отчаянья.
— А что это ты следишь за мной? Неужели влюбился? — выплюнула Гермиона, она сжала кулаки, чтобы хоть как-то сдержать свою ярость.
Кажется это заявление привело его в ещё большее веселье.
— Какая же ты жалкая! Ты свою больную фантазию-то поумерь!
Она не сдержалась и врезала ему в живот, мазнув кулаком по ребрам, от чего тот громко застонал, и на его лице появилась мученическая гримаса:
— Грейнджер, драккловы яйца, что ты делаешь?!
Мадам Помфри выскочила из кладовой услышав крики слизеринца.
— Мисс Грейнджер, что вы делаете? — возмущённо запричитала женщина.
— Она избивает меня! — заныл Малфой, явно переигрывая.
Школьный лекарь подняла его черную рубашку резким профессиональным движением, и вместе с Гермионой приглушенно охнула. Правая часть его тела была сплошным синяком. На фоне аристократично-белой кожи это выглядело достаточно устрашающе.
— Это не я! — прошептала Гермиона в ужасе, прикрыв рот рукой.
— Я знаю, что не вы! Синяк поставили вчера, да, мистер Малфой, — деловито проговорила мадам Помфри, проводя палочкой у тела пострадавшего слизеринца для диагностики его состояния. — И у вас, дорогой мой, трещина в ребре.
— А ещё он хромает… — добавила Гермиона так же тихо.
Малфой закатил глаза.
— Я просто упал, ничего страшного. Такое бывает, когда выпьешь больше двух бокалов сливочного пива, правда, Грейнджер?
Гермиона покачала головой, как бы говоря — ага, я знаю, как ты просто упал!
— Мисс Грейнджер, держите ваше зелье, а мистеру Малфою придётся задержаться. — скомандовала мадам Помфри, оттесняя девушку к выходу.
====== 5. Гром и молнии. ======
Такое ощущение, что Джинни чувствовала, что её ждёт нагоняй. Она весь день исчезала, как только Гермиона успевала приметить её рыжий хвост. Но вечером Грейнджер все-таки поймала младшую Уизли в пустом коридоре, чтобы наконец поговорить наедине. Она специально ждала её там полчаса, сидя с книгой у окна. Красотка шла с тренировки по квиддичу, беззаботно махая спортивной сумкой и напевая песенку. Влажные после душа длинные рыжие волосы качались в такт её шагам.
— Стой, а то заколдую! — приказала Гермиона подруге.
Та изменилась в лице и замерла.
— Что случилось, Гермиона? Если что, то это не я! — хитро улыбнулась она.
Грейнджер чуть не зарычала, она подскочила к подруге и затащив ее силком в арку около окна, сердито зашептала:
— В том-то и дело, что именно ты!
— Да что случилось? — так же шёпотом спросила рыжая, делая огромные глаза.
— Случилось твоё заклятие, которое сделало Пэнси красоткой… Среди болотных ведьм!
Джинни хихикнула и покраснела:
— Ну здорово же вышло! Я видела Пэнси с этим носом, такая умора!
— Это не умора, это нарушение правил! Я должна тебя наказать! Нельзя пользоваться палочкой в коридорах Школы, ты разве не помнишь это, староста Гриффиндора?
— Ну, Гермиона, она же первая начала!
— Джинни, ты как маленькая! Она напала — её наказали! Что мне делать с тобой?!
— Может простить и забыть? — мило улыбаясь предложила рыжая бестия.
