Ознакомительная версия.
Мэй, держи себя, помни о границах…
Ваш голос слабеет, мастер, он уже не так отчетлив, но я – все еще Мэй Вонг, я помню о своем долге. Жаль только, что вы не видите, как здесь красиво…
Небо дрогнуло, Мэй удивленно подняла взгляд. Опять молнии? Придумали бы что-нибудь новенькое…
Небо расступилось, и огненный дождь обрушился на миньона Альберта Фреймуса, железный ураган закружился над центром огненной дуги, взрывы слились в один колоссальный удар, проминающий истерзанную землю…
Огненная стена вздрогнула, заколебалась, словно в недоумении – откуда этот новый огонь, почему уже испепеленная земля встает на дыбы, опрокидывая во тьму танки, мешая вместе бензин, кровь и серебристый ихор, бегущий по жилам кукол. Крылья дуги, протянувшейся через весь остров, затрепетали и с грохотом ревущего воздуха стали отступать, будто растянутая до предела пружина наконец не выдержала и рванулась обратно, в исходное состояние.
Наверное, крик радости пронесся по всему острову и выплеснулся за его пределы, но длился он недолго – пламенные крылья сошлись, стена схлопнулась в одной точке – там, куда все еще продолжала сыпаться взрывчатая смерть с небес – пушки и артустановки корабля в тылу грохотали, посылая снаряд за снарядом по указанным координатам, и бойцы даже не очень понимали, по кому они стреляют, а просто выполняли приказ.
Столб пламени, переливающегося всеми цветами, поднялся до облаков, жадно глотая все, что швыряли в его пасть – воздух, воду, камень, сталь, взрывчатку, – и рванулся к Башне Дождя.
А внутри его, в самой сердцевине, в белом пламенном зерне, хохотала Мэй Вонг, которая получила нежданный подарок.
Ее наконец освободили от этой обузы, от этих людишек и их неуклюжих металлических коробок, ей подарили столько нового пламени, столько силы – ах, Ловцы, ведали ли вы, что творили?!
– Господин Фламмель, мы продвигаемся согласно плану операции, – рапортовал старший оператор.
– Официальное прикрытие?
– Мы рядом с буферной зоной, но лишних глаз здесь нет. Армейские патрули отозваны, воздушное наблюдение с района снято. Официально здесь спецоперация. Отработка средств дезактивации зараженных территорий.
Эжен кивнул. Прикрытие Темной Ложи пока работало. Президент и министр обороны у них под контролем, одна ошибка – и компромат на них станет достоянием общественности. К тому же сейчас симплы заняты войной с Абу Наджибом, и что происходит в зоне отселения, вообще никого не интересует.
Эти циркачи никому не нужны.
– До точки прибытия десять минут. Штигель сообщает, что Стая почти закончила окружение деревни. Они успели выставить Кольцо Магуса, господин Фламмель.
– Пусть выставляют, – равнодушно сказал Эжен, глядя на дисплей. Перевертыши были на взводе. Еще бы. Гильдия предпочитает не распространяться о своих провалах, но прошлая их стычка с этим Магусом стоила Стае очень дорого. Говорят, земли не было видно под телами погибших. К тому же Аурин вынудил их обратиться днем, что противно самой природе оборотней.
Так что перевертыши были злы как черти.
Хорошо. Когда он проломит Кольцо Магуса, их ярость понадобится.
– Пять минут до прибытия, десантируем големов, – сообщил оператор.
Махина «Агамемнона» дрогнула, с боковых стапелей, один за другим, покатились на землю черные шары, развернулись, как чайные листья в кипятке, освобождая четыре руки, вытягивая мощные ноги. Черные металлокерамические клинки сверкали в руках.
– Големы развернуты в боевой порядок, построение «черепаха», начинаю выпуск беспилотников. Орфист уже в поле, он вывел свою свору. Бойцы «Балора» начинают высадку.
– А что это там? – Эжен указал на далекую точку, которая мчалась по полю к деревне. За ней по пятам летели перевертыши – очень много перевертышей. Они прыгали под колеса, рвали зубами железо, но никак не могли остановить этот бешеный фургон.
– Не знаю, господин Фламмель. Отправить беспилотник?
– Не стоит, – сказал Эжен. – Ее там нет. Она в деревне.
О да, она была там – кровавая стрела, которую передал ему мастер, горела перед его внутренним взором. Он точно знал, что Дженни Далфин в этой деревушке и теперь ей некуда бежать.
– Главный излучатель починили?
– Да, господин, однако эффективная дальность действия всего четыреста метров.
– Передайте Аурину – мы выдвигаемся к деревне, пусть обеспечит внешнюю охрану «Агамемнона». Пусть его звери перестанут гоняться за мелочью.
– Так точно. Господин, сбой системы наведения. Деревня… она исчезает.
Эжен взглянул на экран.
Дома вдалеке дрожали, отрывались от земли как мираж, их очертания искажались. Деревня растворялась в воздухе.
– Сначала Кольцо Магуса, затем светлый сон, – улыбнулся он. – Все как в архивах Темных войн. Опирайтесь на данные спутников, мы не видим деревни, но она точно находится там. Я в башне.
Фламмель поднялся в орудийную башню, лег в ложемент кресла. Руки его легли в управляющие желоба, с тихим шипением сработала автоматика, и тонкие огнеупорные иглы вошли в вены. Эжен поморщился – он с детства терпеть не мог иголок, как жаль, что профессор пропал, так и не успев доработать систему.
– До границы зоны эффективной работы излучателей Беренгара восемьсот метров, – доложил оператор.
Фламмель и сам видел – на тактическом дисплее мерцала граница зеленой зоны стрельбы. По телу пробежала дрожь, кровь миньона активировала систему излучателя.
– Стая знает ее запах? – спросил Эжен, стараясь отвлечься. Далекая волна ярости и боли поднималась на краю его сознания, звала присоединиться к неистовому танцу пламени. Что там устроила Мэй?
– Мы отослали образцы Аурину, перевертыши ее не тронут.
– Хорошо, – Эжен облизнул губы. – Остальных убить.
Пятьсот метров, а потом он сможет дать волю огню, сможет насладиться пляской распада и созидания, круговоротом форм существования…
Фламмель дернулся потереть лоб, с недоумением посмотрел на пучок трубок, подведенных к венам. По ним текло жидкое пламя его крови.
Если Мэй не остановится, то закончит так же, как Зорич.
– Это свиноферма? – спросил Михаил недоверчиво.
– Ну да, – Роджер поглядел на крытый ангар, каменный дом с пристроенным амбаром, огороженные поля. – Похоже, они у них тут были на вольном выпасе. Не врали братья Дюбуа, элитная свининка, черная спинка. А что?
Михаил только головой покачал, выпрыгнул из машины. Роджер выбрался следом, держа арбалет наготове. Мало ли… Свинок тут не видно, но могут обнаружиться те, кто всех свинок извел.
– Рядом держись, – велел он Этьену.
– Ага, – сказал мальчик, вынул из машины вилы и деловито направился к дому.
– Жить надоело? – Роджер нагнал его, схватил за плечо. – Пацан, я тебя по кускам маме привозить не хочу.
– Да нет тут перевертышей, – Этьен смотрел на него спокойными темными, как вишни, глазами.
– Откуда знаешь? – насторожился Роджер. – Артефакт есть?
– Дожди всю неделю шли, – пояснил мальчик, – а вокруг дома никаких следов.
– Умный, – вздохнул Ловец. – Умных они любят, сразу мозги едят. Они могли и в человеческом облике пройти.
– Прав он, – сказал Ермаков. – Нет там оборотней. От них смердит. Ловец, а не чуешь.
Роджер скривился:
– Так иди первым, смелый.
Михаил пожал плечами, вынул мечи из-за плеч – просто и быстро, один обычный, второй белый, почти прозрачный.
– Давно хотел спросить – где ты взял этот меч?
– Этот? – Миша покачал белый клинок. – На озере. Во время боя. На земле лежал.
– На земле, – повторил Роджер. – Один из клинков туата.
– А что с ним не так? – спросил Миша. – Легкий, как пушинка, и режет на диво.
– Ничего, – пожал плечами Ловец. – Береги. Редкая штука такой меч.
Ермаков кивнул, пошел вперед.
Прошел три шага и остановился, вглядываясь в темноту зашторенных окон.
– Ты чего встал?
– Ошибся я, – сказал юноша. – Оборотней нет. Люди там.
– Да ну?! – изумился Брэдли, дал знак Этьену – дескать, сдай обратно, к машине, и жди там. Принял вправо, прошел вдоль ограды, пригибаясь и поглядывая в окна – глухо, тихо, ни шороха, ни звука. Остановился, прислушался.
Мыши возятся в саду, кроты двигаются по норам в постоянном поиске еды, вечно голодные твари, в гнезде на старом платане беспокойно прыгает малиновка, а вот в доме…
– Верно, – пробормотал Роджер. В доме он четко ощущал присутствие двух человек. Какой-нибудь Властный наверняка бы и отблеск их пламени уже считал, но Роджер только понял, что они явно не рады визиту.
Он выпрямился, подошел к распахнутым воротам, поднял руки:
– Эй, есть кто дома?
Глупый вопрос – сам же знает, что есть, но как-то ничего другого в голову не пришло.
Ознакомительная версия.
