Ознакомительная версия.
Вот и опочивальня короля Унгера. Белоснежка толкнула дверь. Печальная картина предстала её глазам! Король Унгер лежал, откинувшись на подушки. Его лицо было словно выточено из белого мрамора, глаза закрыты. Юный паж Гримли стоял на коленях, прижавшись лицом к бессильно упавшей руке короля.
У стены на низкой скамеечке в глубоком унынии сидели семь гномов. Погасшие фонарики они прислонили к стене. Гном Малыш, не в силах сдержаться, горестно всхлипывал.
– Гримли, мой мальчик, скорее принеси мне кубок вина! – дрожащим голосом попросила Белоснежка.
Гримли со всех ног бросился из зала. Он вернулся бегом, стараясь не расплескать вино.
Белоснежка бросила в золотой кубок кристалл исцеления. Тёмно-алое вино забурлило, словно закипело. Мгновение, и вино стало прозрачным, как воды Серебряного Озера.
Белоснежка поднесла кубок с вином к губам короля Унгера. Он с трудом сделал один глоток и медленно открыл глаза.
– Это ты, моя милая дочурка? – еле слышно прошептал он. – Нет, наверно, это всего лишь чудесный сон…
Ещё один глоток, и слабый румянец появился на щеках короля Унгера. Он приподнялся на локте, оглянулся.
– Что вы все такие грустные и напуганные? – с удивлением спросил он.
– Батюшка, допей до дна этот кубок! – не отвечая ему, попросила Белоснежка.
Король Унгер допил остаток вина, потянулся и сел на постели.
– Чудесное вино! Право же, никогда такого не пробовал, – сказал он. – А где была ты, моя Белоснежка! Верно, опять гуляла с принцем Теодором в лесу Грюневельт. Напрасно, напрасно! Там ещё сыро. Недолго и простудиться. Но скажу вам, славно я выспался. Давно я не чувствовал себя таким бодрым!
Гномы вскочили со скамейки и, схватившись за руки, закружились в весёлом хороводе. Мышонок Обжоркин тоже присоединился к их пляске. Один за другим сами собой зажглись разноцветные фонарики.
– Пожалуй, и я не прочь сплясать вместе с вами, дорогие гномы! – рассмеялся король Унгер. – Такой чудесный денек, так ясно светит солнышко. Подойди ко мне, моя бесценная дочурка, я хочу поцеловать тебя. Почему так сияют твои глаза сегодня? Что я вижу, ты плачешь?
– Это слёзы радости, батюшка, – сказала Белоснежка, обнимая короля Унгера.
В это время королева Морганда подошла к воротам замка Тэнтинель.
Стражники, погружённые в печаль и задумчивость, не заметили, как в полуоткрытые створки ворот скользнули чёрные бархатные туфельки.
Мимо Морганды прошёл старый придворный. Плечи его тряслись от рыданий. Весть о чудесном исцелении короля Унгера ещё не облетела весь замок. Морганда видела испуганных поварят и заплаканных служанок, и сердце её переполнилось злобной радостью.
«Что ж, всё получилось ещё лучше, чем я хотела, – подумала она. – Если бы огненный дождь спалил Белоснежку, она умерла бы сразу и мучилась не долго. Теперь всё будет иначе. Наверно, король Унгер уже выпил отравленное вино, и душа его отлетела. Отныне Белоснежка будет страдать и скорбеть, виня себя, что своими руками поднесла яд любимому отцу. Да, она будет страдать и безутешно плакать, пока не умрёт. Наконец-то я победила Белоснежку…»
Морганда поднялась по лестнице и направилась прямо к опочивальне короля Унгера. Вдруг до неё донесся радостный переливчатый смех Белоснежки.
«Верно, девчонка сошла с ума от горя и отчаяния, – подумала Морганда. – Что ж, пусть будет так!..»
Морганда толкнула дверь и замерла на пороге.
Король Унгер, держа за руку Белоснежку, весело танцевал. Корона лежала на ковре, и семь гномов, а вместе с ними мышонок Обжоркин водили вокруг неё хоровод. Юный паж Гримли играл на флейте.
«Проклятье! Что случилось? Почему не подействовал мой смертоносный яд? – вне себя от ярости подумала королева Морганда. – Но всё равно ты умрёшь, король Унгер!»
Морганда выхватила из-за пояса тонкий, остро отточенный кинжал и шагнула к королю. Но тут, к её досаде, перед ней оказался весёлый хоровод гномов, и она замешкалась.
«Сейчас король Унгер упадет мёртвым, и никто не узнает, кто его убил».
Морганда уже занесла кинжал…
В этот миг на окно прыгнула белка госпожа Пушистый Хвост. Она кокетливо оправила кружевной чепчик, но вдруг вытаращила глаза и закричала что есть мочи:
– Туфельки! Смотрите, смотрите! Чёрные бархатные туфельки!
Принц Теодор выхватил меч и остановился, озираясь по сторонам.
– Туфельки! Где они? Покажите мне, где чёрные туфельки? – закричал Прохладный Ветер, влетая в распахнутое окно. Мелькнули его блестящие глаза и рука с растопыренными пальцами.
– Вон! Вон они! – Госпожа Пушистый Хвост протянула дрожащую лапку.
И в тот же миг затрепетали тяжёлые шторы. Взвился угол парчовой скатерти на столе, со звоном посыпалась золотая посуда. Ветер закружился по залу. Мгновение, и он сорвал шапку-невидимку с головы королевы Морганды.
Хоровод гномов распался. Все замерли, глядя на Морганду, стоящую с поднятым кинжалом.
Глаза королевы пылали, как раскалённые угли. Ветер вздыбил волосы Морганды, и казалось, её голова окружена живыми шевелящимися змеями.
Ветер, свистя и смеясь, понёс шапку-невидимку кругами по залу.
– Опомнитесь, королева! – сказал принц Теодор, преграждая ей путь обнажённым мечом.
Но королева Морганда даже не взглянула на него. Она выронила кинжал, и он со звоном упал на мраморный пол.
– Шапка-невидимка! Моя шапка-невидимка! – прохрипела Морганда.
Прохладный Ветер, напевая озорную песенку, завертел шапку-невидимку вокруг Морганды. Морганда протянула руки. Казалось, она вот-вот схватит заветную шапку, но не тут-то было! Шапка-невидимка проплыла мимо неё по воздуху и скрылась за дверью.
– О Боже! Я надеялся, что уже больше никогда не увижу эту ужасную женщину! – падая в кресло, простонал старый король Унгер. – Сколько несчастья она принесла тебе, моя ненаглядная дочурка!
А королева Морганда бежала тем временем из зала в зал, стараясь поймать порхающую перед ней шапку-невидимку.
Но вот Прохладный Ветер вынес шапку-невидимку на лестницу, ведущую в сад. Он поднял шапку высоко-высоко, прямо к облакам, а потом опустил так низко, что она заскользила со ступени на ступень.
Морганда бегом спустилась с лестницы в сад.
Прохладный Ветер, словно дразня, подкидывал шапку-невидимку прямо перед её лицом.
Морганда подпрыгивала, подскакивала, пытаясь схватить бесценную шапку. Один раз она даже коснулась её скрюченными от жадности пальцами…
– Прыг-прыг! Скок-скок! – не выдержав, засмеялся маленький поварёнок и тут же, испугавшись, спрятался за спину старого повара, закрыв рот ладошками. Но уже смеялись другие поварята и сам повар. Хихикали служанки и толкали друг друга локтями. Задыхаясь от смеха, мышонок Обжоркин упал на спину, дрыгая лапками.
Только гномы молчали, прижавшись друг к другу, потому что знали, как опасна Морганда в ярости и гневе.
И ни разу не улыбнулись Белоснежка и принц Теодор.
– Гордая, несчастная женщина, мне жаль тебя… – еле слышно прошептала Белоснежка.
А Прохладный Ветер в последний раз пронёс шапку-невидимку мимо Морганды. Потом вместе с шапкой он взмыл вверх и исчез за бледно-зелёными верхушками леса Грюневельт.
Королева Морганда выпрямилась, перекинула свои тяжёлые косы на грудь. Она подняла голову и посмотрела вверх на Белоснежку, стоявшую в дверях замка. Казалось, вся ненависть мира скопилась в её глазах, так страшен был её огненный взгляд. Потом она повернулась и молча вышла из ворот. Скоро она скрылась среди тёмных, отсыревших за зиму стволов деревьев.
– Ох, и натерпелась же я страху, – поёживаясь, сказала белка госпожа Пушистый Хвост, поправляя свой чепчик, съехавший на одно ухо. – Но я подоспела, как всегда, вовремя, вы не находите? Если бы я не увидела чёрные туфельки, могла бы случиться большая беда! Кстати, Белоснежка, не найдётся ли у тебя сладкого сухарика? Я что-то проголодалась.
– Я тоже не прочь подкрепиться! – подхватил мышонок Обжоркин, поглаживая лапками свой толстый животик.
– Эй, Гримли, мой верный Гримли, принеси своему королю кубок доброго старого вина! – приказал король Унгер. – Только без всякого там волшебства и всего прочего! Просто кубок вина из моих погребов.
При этом король Унгер хитро посмотрел на Белоснежку и ласково ей улыбнулся.
– Похоже, батюшка о чём-то догадался, – шепнула Белоснежка принцу Теодору.
– Белоснежка, Золотое Сердечко… – Принц Теодор с нежностью обнял свою прелестную жену.
Тем временем Прохладный Ветер летел над лесом Грюневельт прямо к своей повелительнице фее Серебряного Озера.
Фея стояла, поставив ножку на голубую волну. Маленькая морщинка между её бровей говорила о тревоге и нетерпении.
– Наконец-то ты здесь, Прохладный Ветер, – с облегчением проговорила она, глядя, как прозрачные руки Ветра сгибают прибрежный тростник.
Ознакомительная версия.
