– Кто нас туда возьмёт? – снова спросил Петров.
Васечкин очнулся.
– Положись на меня, Петров! – покровительственным тоном произнёс он. – Это я беру на себя. Ты меня знаешь!
На это Петров не нашёлся что сказать. Васечкина он действительно знал. С первого класса. Однако другая мысль озаботила его.
– А Маша? – спросил он.
– Чего Маша? – не понял Васечкин.
– А Маша как же?
– А Маша, когда узнает, что мы это открытие сделали и что ракобраза нашими именами назвали, обалдеет! Тогда она, наконец, всё поймёт!
При этом, что именно поймёт Маша, Васечкин уточнять не стал.
Но въедливому Петрову этого ответа оказалось недостаточно.
– А как она узнает? – поинтересовался он. – По Интернету, что ли?
Эта идея Васечкину не очень понравилась. Он бы предпочёл, чтобы Маша была непосредственной свидетельницей его триумфа.
– Мы её на церемонию пригласим! – нашёлся он.
– Какую ещё церемонию? – нахмурился Петров.
– На церемонию вручения Нобелевской премии! – торжественно объявил Васечкин.
– А где эта церемония проходит? – на всякий случай уточнил Петров.
Васечкин задумался. Он смутно помнил, что Нобелевскую премию вручает король. Только какой именно король – то ли шведский, то ли датский, то ли ещё какой-то, он сейчас никак вспомнить не мог.
– Где надо, там и проходит! – деловито сказал он. – Ясно где – во дворце!
И прежде чем Петров открыл рот, чтобы уточнить в каком именно дворце, торопливо добавил:
– Мы ей билет дадим в первый ряд. Пусть сидит и любуется!
Петров прикусил губу.
Он обдумал всю ситуацию, а потом решительно покачал головой.
– Это не прокатит! – сказал он.
Настала очередь Васечкина удивляться.
– Как это, не прокатит? – поразился он. – В первом ряду не прокатит? Ну, тогда можно в ложу. В королевскую.
– Дело не в этом, – вздохнул Петров. – Она нам не простит.
– Чего не простит? Премии?
– При чём тут премия! Что мы без неё в экспедицию поедем, вот чего!
Васечкин вытаращил глаза.
– Ты, что ли, хочешь, чтобы она с нами в Антарктиду попёрлась?
– А ты, что ли, не хочешь? – уставился на него Петров.
– А ты знаешь, что там может быть очень даже опасно? А мы будем без оружия!
– Почему без оружия?
– Потому что Антарктида – зона мира и дружбы! – гордо повторил Васечкин папины слова. – Понял теперь?
– Понял. Только мне эти разборки потом не нужны. Я знаю, что будет.
– Тебе мало было вчера на лыжах? То ей холодно, то ей голодно, то надо папе звонить. А это тебе не Подмосковье, это – Антарктида. Там, небось, и телефон не работает.
– Почему это не работает? – возмутился Петров. – У меня «Билайн», он везде работает.
– А там – не будет. Никакой связи! Только по радио. Азбука Морзе – пи-пи-пи… Знаешь азбуку Морзе?
– Ты её зато знаешь! – с сарказмом заметил Петров. – Что-то не верится!
– А вот и знаю!
– Ага! Ещё бы! Так же, как коньковый ход.
– А при чём тут коньковый ход, – обиделся Васечкин. – Просто не было возможности показать!
Петров решил уступить. Этот спор всё равно ни к чему привести не мог.
– Ладно, – сказал он. – Коньковый ход здесь ни при чём. Только без Маши я не поеду. А ты как хочешь.
Васечкин посмотрел другу в глаза. Петров был непоколебим.
Васечкин решил отступиться. Одному, без Петрова, ехать в экспедицию было совершенно неохота. Дружба есть дружба.
– Ладно, – в свою очередь сказал он. – Пусть едет. Она, может, даже пригодится. Раны там перевязать или ещё чего.
– Вот именно, – обрадовался Петров. – Пойдём, расскажем ей.
Но тут раздался звонок на урок, перемена закончилась.
На уроке Васечкин послал Маше записку. В том смысле, что им предстоит важный разговор.
Маша поняла эту записку по-своему. Повернулась, выразительно посмотрела на Васечкина и покрутила пальцем у виска.
Поговорить им с ней удалось только после уроков, на пути домой. Васечкин предупредил Петрова, что разговаривать будет он. В конце концов, это была его идея. Петров согласился.
Некоторое время они шли молча.
– Слышь, Старцева, – наконец издалека начал Васечкин. – Ты мою записку прочла?
– Прочла, – сказал Маша. – Только не поняла ничего. О чём ты поговорить хотел? Чего такого важного?
– Не знаю даже, с чего начать… – солидным голосом произнёс Васечкин. – Дело непростое!
– Начни сначала, Васечкин! – посоветовала Маша. – Я тебя слушаю. В чём это непростое дело-то?
Васечкин откашлялся.
– Понимаешь, Маша, – принизив голос, начал он. – Дело в том, что мы с Петровым уезжаем.
– Куда это? – удивилась Маша.
– Далеко! Считай, на край света!
Маша вытаращила глаза.
– На край света?
– Ну да.
Васечкин переглянулся с Петровым.
Тот молча покивал, подтвердил.
– Ты вообще-то как ко всему этому относишься? – продолжил Васечкин.
– К чему? – уточнила Маша.
– Как к чему? Ну, к нам, например? Ко мне, к Петрову?
– А-а. Я к вам нормально отношусь. Как к друзьям. А что?
– Да ничего. Мы к тебе тоже нормально. Скажи, Петров?
– Ну да! – выдавил из себя покрасневший Петров. – Безусловно!
– И что же? – нетерпеливо спросила Маша. – Дальше что?
– Короче, поедешь с нами? – выпалил Васечкин. – Говори, да или нет?
– Куда это?
– Как куда, я ведь уже говорил. На край света, можно сказать!
– Поеду! – не задумываясь, ответила Маша.
– Ну да? – обрадовался Васечкин. – Правда?
– Правда, – подтвердила Маша. – А чего тут такого?
– Да ничего, конечно! – Васечкин радостно заулыбался. – Ну ты молоток, Старцева!
Петров снова закивал. Он был согласен с тем, что Маша – настоящий молоток.
– Только я в пять часов обязательно дома должна быть, – сказала Маша.
Друзья снова переглянулись.
– Да нет, ты не поняла, – сказал Васечкин. – Это не сейчас.
– А когда же? – удивилась Маша.
– Ну, летом. На каникулах.
– А-а. Ну хорошо. Тогда и поговорим.
Было похоже, что Маша потеряла интерес к этой теме.
Петров, несмотря на договорённость, решил вмешаться.
– Мы с Васечкиным едем в экспедицию в Антарктиду, – объяснил он. – Там водятся неизвестные науке звери. Будем их открывать.
– Только это пока тайна. Так что никому! – строгим голосом добавил Васечкин. – Ясно?
– Ясно, – посерьёзнела Маша. – А что это ещё за экспедиция?
– Это папа мой организует. Поедешь?
– Конечно. Куда вы, туда и я! – белозубо улыбнулась Маша.
Петров просиял.
– А нас возьмут? – засомневалась она.
– Положись на Васечкина! – опередил друга Петров.
– Возьмут, – подтвердил Васечкин. – Куда они денутся! Я поставлю вопрос ребром!
Какой именно вопрос он будет ставить и почему именно ребром он это сделает, никто уточнять не стал. Маша по каким-то неизвестным причинам вполне удовлетворилась этим ответом. А Петров – что Петров? Он всегда и во всём доверял своему другу.
Но сказать одно, а сделать – совсем другое. И Васечкин очень хорошо это понимал. Теперь важно было не упасть в грязь лицом перед друзьями. Дело было за Васечкиным-старшим, от которого и зависела вся затея. Нельзя было сбрасывать со счетов и маму, её веское слово также имело большое значение. Короче, предстоял серьёзный разговор. Но для этого надо было выбрать подходящий момент.
Подходящий момент настал недели через три. К тому времени прошло уже дней десять с момента возвращения экспедиции Рябова, и Игорь Петрович пребывал в приподнятом настроении, поскольку накануне на заседании учёного совета в институте было принято окончательное решение о новой экспедиции, которую лично он, профессор Васечкин, и должен был на этот раз возглавить.
Семья собралась за ужином, когда папа Васечкин поделился с домашними этой радостной новостью.
– Мы, Ира, отправимся гораздо дальше, чем Рябов, в район, который лежит к югу от Земли Королевы Мод! – восторженно говорил он. – Это, между прочим, довольно обширная территория. Представляешь сектор между нулём и шестьюдесятью градусами восточной долготы, от семидесяти пяти градусов южной широты до самого полюса?
– Представляю, – не совсем уверенно сказала мама, филолог по образованию.
Её представления о географии ненамного превышали познания самого Васечкина, который до недавних пор путал Арктику и Антарктику.
– А что о ней известно, об этой территории? – осторожно поинтересовалась она.
– В том-то и дело, что очень мало что известно! – восторженно ответил папа. – Известно, что страна эта горная, с вершинами до четырёх тысяч метров и выше, что к полюсу высота несколько понижается. Аэрофотосъёмка с самолёта, который пролетел более пятисот километров к юго-западу от нашей полярной станции «Полюс недоступности», дала совершенно неожиданные результаты. В ясный день антарктического лета при безоблачном небе во время полёта обнаружилась новая небольшая горная область, целиком окутанная облаками. Экспедиция Рябова это подтвердила. Но она не дошла до этой местности, не была достаточно подготовлена, к тому же и припасы не рассчитывались на такое долгое путешествие. Так что им пришлось вернуться. Но как бы Зильберман ни старался это отрицать, от фактов никуда не денешься. И фотографии убедительно это доказывают!
