– Спасибо тебе, зайка! – Шон побежал дальше.
Навстречу шла лиса.
– Привет, Рыжая! – поклонился медвежонок. – Ты, случайно, не знаешь, что у меня лучше всего получается, и чем я радую других?
– Ты веселый и рассказываешь смешные анекдоты, – хохотнула лиса. – Мне нравится смотреть, как ты забавно бегаешь. Кстати, твои стишки и песенки – ты их сам сочиняешь?
– Конечно, сам! – улыбнулся Шон.
– Так вот – они очень здорово получаются! И от них всем вокруг становится хорошо! – подытожила лиса.
– Благодарю! – поклонился Шон и побежал дальше.
На дереве он увидел мудрую сову.
– Доброе утро! – поздоровался медвежонок. – Можно спросить вашего совета?
– Конечно! – кивнула сова.
– Как вам кажется, что у меня выходит лучше всего, и чем я делаю других чуточку счастливее? – спросил Шон.
– У тебя очень доброе сердце, малыш, – улыбнулась мудрая старушка. – Ты, кажется, пишешь стихи? Много я слышала о том, как они исцеляют душу. Может, в этом и есть твое призвание? Ты ведь его ищешь, правда?
– Да, я его искал, – подтвердил медвежонок. – Да вот, кажется, уже нашел. Спасибо, мудрая сова! Побегу домой писать волшебные утренние строчки!
– Беги с богом! – сова помахала ему крылом.
Медвежонок Шон побежал быстро-быстро. Его ждало любимое дело. И он точно знал, какое.
В темно-синем лесу жил да был старый Шелкопряд. Обычно представители данного вида живут только один сезон – нашему же каким-то образом удалось перехитрить природу и остаться на годы. Сколько лет – не знал никто. Хотя жители леса догадывались, что очень много – ведь он был старше даже самого Потапыча. А тот считался долгожителем.
По утрам Шелкопряд, как водится, прял свои тончайшие нежно-розовые нити. Нет, он не оставлял их себе. Зачем, ведь в одежде Шелкопряд совершенно не нуждался. Плоды своего труда он отдавал зверям. Они приходили к нему толпами, без выходных и отпусков.
«Что же такого особенного находят другие в общении со старым Шелкопрядом? – задумался однажды зайчонок. – Пойду, погляжу, чем они там занимаются!» И поскакал на поляну.
Шелкопряд как раз с кем-то беседовал.
– Что вам соткать, уважаемая? – спросил он старую кобылу.
– Мне бы хорошее будущее для моих детей! – ответила та.
– Заказ принят! – сказал Шелкопряд и отвернулся. Вскоре появилась первая полупрозрачная ниточка. Пару минут – и нитки сложились в удивительной красоты полотно.
– Сделано! – кивнул создатель красоты заказчице. – Посмотрите, что увидели?
Вдруг на полотне замелькали картинки. Все увидели маленьких жеребят, резвящихся на лугу. Потом изображение стало меняться и мы видим их повзрослевшими, у каждого есть семья, и уже их детки радостно прыгают вокруг дома.
– Я же просила хорошее будущее! – раздраженно бросила кобыла. – А ты мне что сделал? Разве я для того их рожала, чтобы они просто достались в копыта каким-то вертихвосткам?
– Не нравится? – немного расстроился Шелкопряд. – Погодите, я сейчас переделаю.
Еще через несколько минут с полотна смотрели важные молодые жеребцы с толстыми борсетками в руках. Перед ними слуги распахивали двери дорогих ресторанов.
– Опять не то! – еще сильнее возмутилась заказчица. – Разве я ночами не спала, качала детей, чтобы они превратились в бездушные машины, которые только и знают, что зарабатывать себе деньги?
– Давайте, я еще раз попробую, – грустно сказал мастер.
В этот раз на картине не было ничего лишнего. Только трое молодых монахов, медитирующих на вершине горы. Восходило яркое солнце, и жеребцы умиротворенно улыбались.
– Отшельники? Ты что, в гроб меня свести хочешь? – брыкнула копытами лошадь. – Издеваешься, да?
– Вы же сами о душе заговорили, – напомнил Шелкопряд. – В конце концов, что вам хочется увидеть?
– Говорю же, хорошее будущее для детей! – сердито буркнула кобыла.
– А что для вас значит – хорошее?
– Тоже мне – мастер. Таких простых вещей не знаешь! А говорили, чудеса творит! – Лошадь развернулась и поскакала прочь.
– Ну вот, – пробормотал под нос Шелкопряд. – Еще одна не ведает, чего хочет.
– Дедушка Шелкопряд! Дедушка Шелкопряд! – услышал он голос из-за забора.
– Кто там? Сегодня я больше никому не помогаю! – устало выкрикнул хозяин.
– Это я, – забежал во двор Зайка. – Простите, пожалуйста, я нечаянно услышал ваш разговор с тетей Кобылой.
– Подслушивать стыдно! – строго взглянул на мальчишку Шелкопряд. – Ладно, коль уже пришел, расскажи, чего хочешь?
– Я это… хочу узнать, что значит хорошо, – взволнованно ответил Зайка. – И еще, почему тетенька так нервничала.
– Малыш, хорошо у каждого свое. Я не могу ни за кого решить, что для него будет лучше. Главное, чтобы вот здесь, внутри, отзывалось, – Шелкопряд указал на сердце Зайки. – Только многие не понимают, чего на самом деле, по-настоящему хотят. Так и тетя Лошадь не знает. В таких случаях я бессилен.
– А если я знаю, чего хочу? – заинтересованно спросил Зайка. – Вы можете мне соткать такое будущее?
– Попробуем, – подмигнул старик. – Хотя… Тебе вряд ли нужна моя помощь. Ты и сам сможешь соткать свое полотно.
Через несколько минут картина была готова. Зайка радовался и прыгал вокруг него, ведь там было изображено именно то, о чем он мечтал. А значит, вся Вселенная ему поможет.
– Ой, сейчас начнется каменный дождь! Быстрее прячьтесь в дом! И запирайте окна! – закричал папа, схватив нас за руки и таща за собой к крыльцу.
С неба сыпались настоящие камни – серые, большие, тяжелые.
«Да, надо спешить, а то недолго и до беды», – подумала я и помимо воли немного прищурила правый глаз.
– Куда же ты так бежишь? Давай полетаем вместе со мной! – тепло прошептал голос прямо над моим ухом.
Я остановилась и выпустила папину руку. Он что-то мне кричал, но до меня долетали только обрывки слов и фраз: «Не слушай… «Коварные…», «Затягивают..».
«О ком это он?» – только и успела подумать я, прежде чем течение мыслей резко оборвалось. Вернее, слова из стройного мягкого потока были явно НЕ МОИ. Будто бы в голове звучал чей-то голос. Признаться, это показалось немного странным, но не более. Голос Проводника (назовем его пока так) был невыносимо приятен. У меня не было ни сил, ни желания анализировать слова, которые он произносил. Я просто села на крыльцо и стала слушать.
– Милая, не стоит бежать! Ты можешь спрятаться, сделать вид, что ничего не происходит. Но я не исчезну. Возможно, ты примешь решение не замечать меня, не позволишь к тебе достучаться. Но сейчас просто прислушайся, – журчал голос над ухом.
– Кто ты? – только и переспросила я.
– Называй, как тебе удобно. Можешь придумать какое-то свое имя. Но обычно люди нас зовут Музами.
– Вас? Значит, вас много, да?
– Подними голову вверх!
Над головой открывалось чудное зрелище. Дождь из… больших пестрых цветов. Все они были разной формы, что делало их еще прекраснее. Вот летел сиреневый колокольчик, с прозрачной капелькой росы на тычинке.
– Он к кому-то спешит, да?
– Верно, Колокольчик прижился у твоей соседки Маши. Помнишь, той, которую ты считаешь странной.
Чего там говорить, я и правда так думала. «Маша не от мира сего», – не раз доводилось мне слышать от мамы, и я обходила эту девочку стороной. Нет, ну правда – разве будет нормальный человек писать стихи? Чушь собачья! Это чтобы не учиться! То ли дело я – полным ходом готовлюсь к поступлению. В юридический, между прочим. Стану великим специалистом, с большой буквы. А все эти розовые сопли – так они не по мне.
– Что ты там говорила по поводу розовых соплей? – собеседник вырвал меня из размышлений.
– Чепуха это все, говорю я вам. Так не бывает.
– Как – так?
– Ну, не по-настоящему. Цветы не растут в небе. И, естественно, оттуда не падают. Даже ради этой Машки.
– Но… ты же видишь сама.
Да, я видела. И от этого почему-то стало грустно. Над головой тем временем пронеслась большая розовая хризантема. Она источала такой горьковато-травянистый аромат, что немного закружилась голова..
– Предупреждаю твой вопрос. Хризантема полетела к Олегу. Он, кажется, твой бывший одноклассник?
– А что с ним?
– Он рожден великим музыкантом…
– Олег? Да он два слова толком связать не может, какая музыка? Ему в дворники только, – вынесла я вердикт.
– Разве ты имеешь право судить и решать, кто чего в этой жизни заслуживает? – уточнил голос.
– Так видно же. Я ведь не слепая.
– Да? Тогда что ты видишь? Обернись!
Я с плохо скрываемым любопытством посмотрела назад. И увидела… Фиалку. Розовую, с нежными лепестками. На миг я умилилась, а потом спросила:
– А почему розовая? Ненавижу этот цвет – сюси-пуси какие-то.
– Тогда какой цвет тебе нравится? Я ведь твоя – поэтому ты и руководи.
– Голубой.
Фиалка вмиг приобрела цвет неба.
