Через просвет в перилах она увидела, как человеческая рука опустилась на голову Макса и увела его от края палубы.
– Эрик! Ты меня не слушаешь. Я говорил, что настало твоё время вернуться домой и приступить к своим прямым обязанностям, – раздался сверху мужской голос. – Как надеялся твой отец.
– Да, он надеялся, что я запрусь в замке, окружённый одиночеством и всеобщим страхом, – саркастично ответил юноша. – Я на это не пойду.
Что-то ёкнуло внутри у Ариэль. Из невольно подслушанной беседы она поняла, что юношу зовут Эрик и, судя по всему, он принц. Его слова откликались у неё в душе. Казалось, она понимает его лучше, чем кто бы то ни был другой. Это одновременно и успокаивало её, и пугало. Как странно, что в этом огромном человеческом мире есть кто-то, кто чувствует себя точно так же, как она, – растерянным, загнанным в угол. А может, так чувствуют себя все дети королей?
В отличие от его собеседника, русалочка прекрасно понимала, что творится в душе у Эрика.
– Иногда страх бывает даже полезен, – ответил мужчина.
– Гримсби, – простонал принц. – Ты меня не слышишь. Не таким правителем я хочу быть. Именно в этом была цель моего путешествия. Чтобы наш остров процветал, нам нужно быть открытыми для этого мира.
Эрик перегнулся через перила и обвёл взглядом бескрайние просторы тёмного моря. Русалочка ещё сильнее вжалась в дно шлюпки. Грубо обработанные доски царапали её чешую.
– Я не могу объяснить это, Гриме. Это в моей крови, это часть меня. Даже прямо сейчас я слышу этот зов. Я точно знаю, меня ждёт что-то большее, чем вечное просиживание штанов на троне.
Ариэль не смогла удержаться и на миг выглянула, чтобы разглядеть лицо юноши. Она впервые видела человека вблизи. И он был просто восхитителен. Щёки русалочки запылали. Эрик смотрел на горизонт тем же голодным, ненасытным взглядом, которым она смотрела на поверхность океана. А в его голосе и в его словах слышалась непреодолимая жажда новых открытий. Никакой жестокости, никакой ненависти и острых хищных зубов – он совершенно не соответствовал тому, как описывал людей-варваров отец Ариэль. И чем дольше русалочка смотрела на него, тем более прекрасным он ей казался.
Несколько холодных капель упали на её лицо. Она увидела, как задумчивый взгляд юноши вдруг сделался напряжённым и серьёзным. Он сосредоточенно смотрел на тяжёлые тёмные облака, которые быстро заволокли небо, скрыв за собой Коралловую луну.
– Надвигается шторм! Он уже близко! – закричал Эрик, и матросы тут же принялись за работу. Принц бросился прочь от перил, на ходу раздавая команды. А секунду спустя небо разразилось ливнем. Поднялся ветер. Море, которое совсем недавно казалось безмятежно спокойным, взбунтовалось. Огромные волны обступили корабль, раскачивая и подбрасывая его как игрушку.
От вида шторма у Ариэль скрутило живот. А он продолжал набирать обороты, становясь с каждой секундой всё более пугающим и грозным. Она почти ничего не видела за бесконечной пеленой дождя. Огромное судно, которое казалось русалочке безопасным и надёжным, явно проигрывало в схватке со стихией. Она обожала исследовать места кораблекрушений, но никогда не задумывалась о том, как они происходят. Оказывается, это намного страшнее, чем встреча с акулой.
Только одно могло отвлечь Ариэль от бури. Она осторожно поднялась со дна шлюпки, припала к перилам и осмотрела палубу. Эрик спокойно и уверенно командовал матросами.
– Задраить люки! – закричал он. И несколько моряков в ту же секунду ринулись выполнять его приказ.
Русалочка с восхищением следила за юношей, поражённая его смелостью. Казалось, он провёл свою команду по меньшей мере через дюжину штормов. Она гадала, неужели его решимость и правда сильнее его страха или, будучи принцем, он просто привык держать свои эмоции при себе.
Судно вновь накренилось. Спасательная шлюпка, где пряталась Ариэль, прыгала из стороны в сторону, будто стараясь избавиться от незваной гостьи. Русалочка решила не дожидаться, когда та наконец перевернётся, и спрыгнула в бушующее море. Ей пришлось отплыть на безопасное расстояние от корабля, но всё же она не сводила с него глаз. Люди метались по палубе, закрепляли канаты и сворачивали паруса.
«Должен же когда-нибудь закончиться этот шторм, – с надеждой подумала Ариэль. – Пожалуйста, пусть всё обойдётся».
* * *
Эрик старался казаться спокойным, но на самом деле страх завладел каждой клеточкой его тела. Он никогда не любил шторма. В детстве, заслышав вдалеке хоть один раскат грома, он тут же нёсся прятаться в спальню к родителям. Может, это знак, что ему пора возвращаться домой? Не зря же эта буря налетела так внезапно. Да ещё и сразу после наставлений Гримсби. Похоже, природа тоже решила высказать своё недовольство поведением принца. Но если наставник делал это мягко и терпеливо, то беспощадное море явно не привыкло ни с кем церемониться.
– Поднять шкотовый угол и держать курс! – приказал Эрик.
– Очистить фок-мачту! – прохрипел на другом конце палубы Маллиган, стараясь перекричать грохот дождя.
Матросы ловко взобрались по такелажу и принялись сворачивать передний парус. Ослепительная вспышка молнии озарила море. Ветер на мгновение стих, а затем с новыми силами набросился на корабль. Гигантская волна захлестнула палубу и сбила рулевого с ног. Больше никто не контролировал штурвал, и тот крутился как бешеный, стряхивая с себя ледяные солёные капли. А сбившееся с курса судно тем временем неслось прямо на скалы, возвышающиеся среди обезумевших волн. Эрик со всех ног бросился к штурвалу и попытался избежать столкновения, но было уже слишком поздно.
Судно с оглушительным треском врезалось в скалу. Принца буквально швырнуло на штурвал, и он ударился головой об одну из рукояток. Острая боль пронизала мозг, а затем всё погрузилось во мрак.
На корабле царил хаос. Отброшенные ударом матросы катились по накренившейся палубе. Один из огромных ящиков сорвался с места, врезался в перила и рассыпался, как карточный домик. Скрытая в нём статуя принца безучастно наблюдала за происходящим из-под завалов щепок. Праздничные фонарики сыпались с мачт, поджигая паруса.
Эрик тихо застонал и с трудом открыл глаза. Он не слышал ничего, кроме пронзительного звона в своей голове. А его замутнённый взгляд мог различить лишь тёплый оранжево-жёлтый свет. Он напомнил принцу согревающее тепло камина, перед которым они с матерью часто сидели в холодные зимние вечера. На какой-то миг ему стало тепло и уютно от этих радостных воспоминаний. Но как только глаза Эрика наконец смогли сфокусироваться на оранжевом пятне света, он пришёл в ужас: палубу пожирали огромные языки пламени. Адреналин пронёсся по его венам, и принц вскочил на ноги:
– Спустить шлюпки! Всем покинуть корабль!
Часть команды бросилась к перилам и спрыгнула в море, в то время как их товарищи принялись опускать на воду спасательные шлюпки. Юнга, которому на вид было не больше двенадцати, замер от страха в паре метров от огня, не в силах сдвинуться с места.
– Мальчишка, ну-ка живо в воду! – окликнул его Маллиган. Но мальчик, похоже, не слышал ни слова. В его глазах читалась паника.
– Чтоб тебя, – проворчал Маллиган. Он подбежал к юнге, закинул его на плечо и сбросил за борт. А затем и сам прыгнул следом.
Белый как простыня Гримсби дрожащими руками взялся за перила. Он несколько минут собирался с духом, а затем перемахнул через них с тем же благородным изяществом, с которым совершал любое действие в своей жизни.
Пока члены экипажа один за другим покидали тонущее судно, Хокинс боролся с одной из шлюпок.
– Заклинило, будь она неладна! – ворчал старый матрос.
Эрик, не теряя ни секунды, вытащил из-за его пояса мачете и, закричав «Поберегись!», перерубил канат. Шлюпка грохнулась на воду, разметав вокруг себя крупные брызги. Моряки поплыли к ней и принялись карабкаться внутрь, пока остальные один за другим покидали корабль. Кожу Эрика покалывало от жара огня, он с трудом мог дышать из-за густого дыма, но не оставил корабль, пока не убедился, что всем членам его команды удалось спастись.
