– Эхк-хэх! Молодёжь пошла! Ничего не поймёшь – у кого что, кому, куда! – сторож Готлиб негромко сетовал прижимающейся к нему кормилице Ни. – Вот в наше время…
Кормилица Ни с непременным усердием соглашалась «Ну, да… Ну, да…»: ей никак не давал покоя давно топорщивший ширинку штанов сторожа кряжистый его хуй.
«Дия, а от кого у тебя будет ребёночек – от Лайта или от Деи?», Мальчиш справилась уже со всеми праздничными одеждами сидящей девушки и теперь блуждала ротиком в серебристом пушке её подмышек. «Ой, не знаю…», Дия всегда предавалась ласкам Мальчиша с лёгким отрешением чувств, «Наверное, от обоих… Мальчиш, я люблю тебя!». «Отъебать бы их обоих по разику… да всё недосуг…», Мальчиш делано вздохнула и отняла вылизываемую попку у Лайна, «Девочка моя хорошая, стань на лапки… я осторожно, самым маленьким… Он у меня трёхступенчатый, как ракеты древности!..». Дия встала на четвереньки и полукругом прогнулась в спинке. Мальчиш нежно ввела свой член-страпон в узкую дырочку попы.
Лайт обнимался с Деей, и им жутко мешали толкающиеся головками напряжённые члены обоих. И брату и сестре уже невмоготу хотелось засунуть их куда-нибудь, но оба не любили торопиться с достижением удовольствия.
Лайн ушёл к Техо, которое выглядело сегодня шикарного сложения женщиной с распущенными чёрными волосами и с небольшим эрегированным писюном. Он присел пиздой к Техо на коленки и постепенно натянулся на немного толстоватый для него член. Медленно Лайн начал двигать тазом над откинувшейся в кресле, замирающей Техо.
Силач-атлет Матвей немного смущался, по своему обыкновению, в углу, засовывая своего столь же крепкого, как и он сам, младшего силача в задницу уже вовсю сосущей у сторожа кормилицы Ни.
– Мальчиш, у тебя попа белая! – произнёс, наблюдая за двигающейся в Дие Мальчишом, Лайт.
– Не первое апреля, Лайт! – парировала Мальчиш. – Вы бы лучше засунули моей девочке что-нибудь в рот – она уже извелась вся дышать в пустоту!
Дия действительно несколько минут уже слегка задыхалась в страсти, прикрыв глазки и обеими ручками трогая себя за клитор. Лайт приблизился и молниеносно скользнул всем своим гибким телом под неё. Его хуй тут же оказался у так и не поднявшей век Дии в ротике, а губы ласково отстранили от пизды её лапки. Дея обняла сзади за плечи Мальчиша, прижимаясь к попке возбуждённым членом. Ладошки её нежно скользнули к возбуждённым сисечкам Мальчиша, и обе грудки Деи коснулись лопаток на спинке. Ласково обнимая, Дея вводила вздымающийся член Мальчишу во влагалище под раскачивающиеся над попкой Дии горячие яйца. Все знали об этой особенности Мальчиша – двойного возбуждения своих основных эрозон она долго переносить не могла…
– Эк..к! кха! Молодёжь… – не вынес интенсивного созерцания сторож Готлиб и вынул член изо рта кормилицы Ни. – Пойду, пособлю…
Но кормилица Ни не собиралась отпускать его далеко, она сжала в ладошке выпирающий ствол сторожа и отправилась “пособлять” вместе с ним. Силач-атлет Матвей накачивал её в задницу и в походе, поэтому кормилице Ни пришлось пробираться к покачивающейся всё напряжённей группе на широко расставленных четвереньках. Таким дружным артистическим «паровозиком» они и одолели в какую-нибудь минуту расстояние в пару метров.
– Пососите, красавицы! – сторож Готлиб стал размеренно ебать в два с ходу подставленных рта Мальчиша и Дею.
Ствол сторожа быстро вонзался в губки строго по очереди Деи и Мальчиша, Ни гладила Готлиба по яйцам, загнав свой пухлый пальчик в тугую дырочку его задницы, а внизу уже беспрерывно постанывала двигающаяся всё быстрей Дия.
– Ох ты! – Матвей покраснел всем лицом и почувствовал, как яйца его, прижимаемые ладонью Лайта к пизде Ни, начинают заходиться в первых порывах.
Через мгновенье одновременно салютовали сразу два ствола: Матвей и Дея кончили в пылающие недра Ни и Мальчиша. Мальчиш ойкнула и ухватилась губами за пришедшийся на её очередь член Готлиба, не отпуская уже, слыша радостное «Кха-эхм!» над собой и чувствуя тёплый разлив у себя во рту. В попку Дии врывалось порывисто испускаемое содрогающимся телом горячее молоко Мальчиша, которую захлёбывающаяся в оргазме Ни сосала в отвоёванный у ладошки Деи сосок. Дия отсасывала хуй у Лайта в полном беспамятстве – волны любви крепко увили её стройное тельце и не обещали скоро отпустить, а писька сильно пульсировала, брызгаясь любовным соком. Потоки любви Мальчиша, и обеих его сестёр стекали по лицу Лайта, когда и его накрыл ошеломляющий оргазм, заставивший полностью разрядиться сестрёнке в рот.
На ближайшие много минут праздничная комната погрузилась в счастливую тихо постанывающую тишину. Только в углу ещё слегка поскрипывало кресло, на котором до третьего оргазма доводил расслабленную Техо своей пиздой двигающий задницей Лайн…
«Мальчиш, доброе утро, моя крошка! – над Мальчишом склонилось улыбающееся в утренних лучах солнца ласковое лицо мамы. – Просыпайся, моё нежное сокровище, в школу проспишь!».
Мальчиш потянулась и приоткрыла глаза. Прямо над ней Ганни увлечённо рисовала солнце на стене, а Гелла скворчал яичницей на кухне. Голая грудь Ганни покачивалась в нескольких дюймах от лица Мальчиша, и Мальчиш ухватилась губами за надутый розовый сосок.
– Проснулась… Доброе утро, моя крошка! – Ганни обернулась улыбающимся лицом к не отпускающей её грудь Мальчишу.
– Ганни! – Мальчиш выпустила, наконец, изо рта обслюнявленный сосок. – Где мои мама и папа?
– Ну… ты же знаешь… – как обычно, в таких случаях, Ганни слегка терялась.
– Знаю! Давай, рассказывай заново про не возвращающихся космонавтов! – Мальчиш села на подушку и усадила в постели перед собой Ганни, приготовившись к внимательному прослушиванию.
– Видишь ли… Сверхдальние межзвёздные экспедиции ранней астронавтики нуждались в своих пионерах… – Ганни насколько могла несбивчиво приступила к многажды повторявшемуся повествованию. – И твои папа с мамой, Мальчиш, стали одними из таких пионеров…
– Когда они уже домой вернуться ко мне, эти пионеры? – перебила Мальчиш – сегодня ей было немножко грустно, и совсем не хотелось слушать всегда занимавшую её историю от начала и до конца.
– Никогда… – грусть Мальчиша легко и стремительно, как всегда, перекинулась в огромные серые глаза Ганни. – При скоростях близких к скорости света время смещается… И когда они вернутся, их встретят наши дети… или внуки… или…
Душевное расстройство у Ганни всегда проявлялось очевидней, чем у Мальчиша, чего Мальчиш в ней просто терпеть не могла и сразу же лизнула в блеснувший краешек глаза: «Не реви, балда! Я просто так спросила… Я больше не буду!».
– Гелла! Я больше не могу… – Ганни, видимо, тоже всерьёз повело этим ясным солнечным утром.
На пороге комнаты возник Гелла, поправляющий очки ручкой брызгающейся сковородки и щурящийся в лучах наполняющего комнату солнца. «Тоже мне, кулинар!», прыснула про себя Мальчиш, которой смеяться уже хотелось больше, чем Ганни, но пока было никак нельзя – нужно было утешать расстроенную ею обнажённую красавицу.
– Не можешь – кончай! – по утрам Гелла был непревзойдённым мастером идиотских афоризмов.
– Кончаю… – печально вздохнула Ганни, – Гелл, я всё расскажу нашей девочке, а?
– Обо что? – Гелла моментально сосредоточился и поставил шипящую сковородку на полированный столик электронной почты.
Ганни смотрела на него с нежной преданностью нечаянно влюблённой пятилетней малышки.
– Ну расскажи, конечно… Хотя… Да, ладно… Я давно говорил, что пора… – забормотал в несвойственном ему смущении Гелла и присел на пол, как стоял, почти у порога.
“Девочка”, которой шёл двадцать первый год и которая-то и девочкой себя никогда не считала, с выражением неимоверного интереса на засверкавших глазах поудобней устроилась, подмяв под попу подушку: явно намечалось что-то сверхинтересное, как порнографический этюд «Сёстры XXX-милосердия», ставившийся недавно в драматической студии их жилого района.
– Мальчиш! – Ганни строго, как могла, посмотрела на неё, целуя в лапки, и приступила к повествованию. – Когда-то давно мы жили с Геллой в соседних отсеках и были совсем маленькими…
«Само собой мы влюбились друг в друга с первого взгляда без памяти: он, сидя на горшке в нашей песочнице, я – испекая песочные пасочки на выдуманный ему день рожденья.
Мы росли вместе, вместе ходили в садик, в школу и вообще. Потом мы выросли и несколько раз поженились ненадолго, что нам обоим очень понравилось. Тогда мы решили пожениться на всю жизнь, и Гелла стал астронавигатором по классу “Di-Dzen” седьмого уровня, а я пошла работать в детский садик воспитательницей. («Каким ещё астронавигатором по классу?», Мальчиш посмотрела на протирающего очки Геллу, всегда меньше всего походившего именно на космонавта. «Ну, пилотом корабля их какого-то… Я не разбираюсь… “Канаверал”, кажется, штурмовик какой-то там… Галактику штурмует…», как смогла пояснила Ганни).
