О, как жестоко он ошибался! За ним всё время следили четыре миллиарда пятьсот миллионов глаз. Это были пчёлы, собиравшие мёд на двух новых липах, а у каждой пчелы — это всем известно! — три циклопических глаза на темени и ещё десять тысяч немигаюших глаз по бокам. Дружным роем пчёлы неожиданно накинулись на волшебника.
Защищаясь, Абракадабр попробовал их стереть и даже стёр несколько десятков. Но разве под силу одному простому волшебнику бороться против целого роя разъярённых пчёл? Хватаясь то за нос, то за глаз, Абракадабр пустился наутёк. А кисть осталась лежать там, где лежала.
«Да, этот двор заколдован...» — думал Абракадабр. Теперь он в этом окончательно убедился. Он сидел у себя в мастерской и никак не мог отдышаться. Один глаз у него закрылся, а губа распухла. «Надо действовать иначе. Если не удастся самому проникнуть во двор, — значит, надо выманить оттуда мальчиков. Это ясно как ночь! И заманить их к себе! Как это сделать? Очень просто, через Федькину сестру!»
Приняв это решение, Абракадабр повеселел. И, как мы увидим дальше, повеселел не зря: новый план, хотя и не сразу, всё же принёс ему победу. Но об этом после. Пока же Абракадабр покинул свою мастерскую, опять на костылях вошёл в подъезд и, покосившись на лифт, стал подниматься пешком.
«Интересно всё-таки, в чём дело? — думал волшебник, взбираясь по лестнице. — Может быть, в чёрной бороде управдома? Может быть, она заколдована? А может быть, всё дело в его фамилии?»
— Па-па-ва, — сказал он. — Очень похоже на заклинание! Но надо действовать!..
А во дворе из-под машины всё ещё торчали шесть ног. Из этого можно заключить, что Варфоломей пробыл в дворницкой совсем недолго. Несколько успокоившись, дворник вышел из дому и всей грудью вдохнул в себя запах свежей краски, всегда доставлявший ему радость. «Где ремонт — там жизнь», — мог бы сказать Варфоломей, если бы был немного философом. «Значит, так... — озабоченно думал он. — Маляр обещал докрасить карниз под крышей к двум часам. В три тридцать придёт машина за мусором. Ах, да, совсем забыл — надо побелить столбик у ворот».
Он собрался вернуться за ведёрком с извёсткой, когда взгляд его упал на злосчастный забор. От неожиданности Варфоломей пошатнулся, прикрыл глаза рукой, потом опять посмотрел. В заборе зияла дыра. Побледнев, Варфоломей сделал два шага назад. Дыра не исчезла.
Не спуская с неё глаз, словно боясь, что она пропадёт, Варфоломей вытянул шею и осторожно, не останавливаясь, пошёл к дыре. Подойдя, он просунул в неё дрожащую руку. Рука проходила! Он просунул голову и увидел направо и налево улицу, столь знакомую, что сомнений, увы, быть не могло.
И всё же Варфоломей не верил себе. Спотыкаясь, он побежал за метлой, принёс её, просунул метлу сквозь дыру, выбежал через ворота на улицу, убедился, что кончик метлы торчит. И помчался со всех ног в домовую контору.
Товарищ Папава был окружён посетителями. Монтёр требовал дополнительно семь красных лампочек — осветить флаги. Какая-то женщина из квартиры двадцать два кричала про кривое стекло, что ей вчера вставили, «Через твоё стекло, — кричала она стекольщику, — вместо одной бочки у ларька я вижу две бочки!..» А стекольщик стоял тут же и делал вид, что это его не касается. Уполномоченный конторы «Заготживсырьё» стучал кулаком по столу и требовал, чтобы под праздник на каждой лестнице поставили добавочные вёдра для очистков. «Кормление свиней не роскошь, — гудел он, — а общественная необходимость!» Домовый активист, трудившийся над стенгазетой, уже пятый раз спрашивал товарища Папаву, как лучше написать: «Первомайский привет аккуратным плательщикам» или «С Первым мая, дорогие аккуратные плательщики!» Посетители кричали, размахивали руками.
Хлопнула дверь. Товарищ Папава поднял от стола страдальческие глаза и увидел дворника: на нём не было лица.
— Пожар?! — спросил управдом.
— Дыра! — сказал дворник чужим голосом. — В заборе.
— Врешь, - сказал товарищ Папава.
— Если я вру... — начал дворник. Он уже собрался клясться самыми страшными клятвами, но неожиданно для себя ещё раз сказал: — Дыра!
Управдом встал, раздвинул посетителей, пошёл к выходу.
Первое, чего не увидел дворник, подходя к забору, — конца метлы, которая должна была торчать из дыры. А когда они вошли во двор, Варфоломей убедился, что и дыры не было. Её, как не трудно догадаться, опять заделали мальчики волшебной кистью. Управдом безмолвно поглядел на дворника. Варфоломей заплакал, сказал:
— Увольте меня! — И, рыдая, ушёл в дворницкую.
— Два года! — вдруг завизжал управдом. — Два года строите гараж и никак не достроите!..
Ромашкин высунулся из-под машины.
— Да, да! Это я вам, товарищ Ромашкин! Если сегодня до двенадцати ноль-ноль не достроите, мы его снесём!
Управдом показал кулак в сторону дворницкой и пошёл к воротам.
— Нет того, чтобы самому помочь достроить, — проворчал вслед Ромашкин.
Управдом мрачно оглянулся и ушёл.
Мальчики глядели на дядю Сеню. Они горячо ему сочувствовали. Хоть он и скрывал, они ведь знали, что его сегодня уволили со службы за то, что целый месяц не было дождя, а тут ещё грозятся гараж разломать!
— Дядя Сеня! — сказал Федя. — Мы достроим гараж. Честное слово. Только скажите, — из чего?
— А-а, — сказал Ромашкин, махнул безнадёжно рукой и ушёл домой.
Подняв с земли волшебную кисть, Федя звонко сказал:
— Кисть, а кисть, хочу гараж последней конструкции!
И кисть опять запрыгала в его руках, так запрыгала, что Мише пришлось прийти на помощь. Вдруг во двор вбежала Люся.
— Мальчики! — крикнула она. — Скорей!
Но для того чтобы знать, зачем она это крикнула, надо знать, — откуда она прибежала.
Вы помните, что злой волшебник пошёл к Кате за помощью? Когда он поднимался по лестнице, Катя выбежала на площадку и стала спускаться: она опять шла к Люде Беловой, чтобы ответить друг другу всё про Африку.
— Ой, извините! — сказала Катя, чуть не налетев на старичка.
— Ты не видела?.. — начал он.
— Вы не видели?.. — начала она.
— Тише! — сказал он. — Что ты хотела спросить?
— Сначала вы задайте вопрос, — вежливо сказала Катя. — Вы старше.
— Нет, уж спрашивай ты.
— Не видели ли вы двух мальчиков?
— С кистью? — спросил старичок, радуясь, что так быстро встретил ту девочку, которая была ему нужна.
— С кистью, — сказала она.
— Ой, девочка, — заплакал Абракадабр. — Ты одна меня можешь спасти. Ты и те два мальчика...
И он рассказал ей историю, услышав которую нельзя было не заплакать.
— Я очень бедный, — грустно начал старичок. — Однажды мне сшили шинель, и её украли...
— Это показывали по телевизору , — сказала Катя.
— Показывали? — спросил он сквозь слезы. — Ну, ладно... Как-то раз в горах Кавказа я боролся с барсом!
— И убили его? — перебила Катя.
— А что? — сказал старичок подозрительно.
— Ничего, я это учила наизусть.
Волшебник был невежественен. Он не знал других литературных примеров и злобно смотрел на Катю, не находя слов. Он понял, что вызвать сочувствие у этой девочки труднее, чем вызвать гром и молнию. Поэтому Абракадабр перешёл прямо к делу.
— Девочка! — сказал он тоном строгой учительницы. — Ты сейчас пойдёшь во двор и приведёшь ко мне в мастерскую тех двух мальчиков с кистью. А я тебе дам шоколадку.
— Благодарю вас, — вежливо сказала Катя. — Не могу. Я дала себе слово выучить все уроки, чтобы на праздники погулять. Правда, я молодец?
— Молодец, молодец, — сказал волшебник.
Катя чинно спускалась по лестнице. Абракадабр поглядел ей вслед и подумал: «Не стереть ли её волшебной резинкой?» — и тоже начал спускаться.
Но в это самое время открылась дверь и на лестницу вышла нарядная Люся.
— Здравствуйте, добрый волшебник! — сказала она.
— Здрасте-здрасте, — сказал старичок.
— Правда, мне идёт ваше платье? — и Люся повернулась на одной ножке.
— Идёт-идёт, — сказал старичок. — Слушай, Люся! Знаешь ли ты, что злые волшебники задумали нас всех погубить? Они решили стереть с лица земли всё: твой дом, и твою улицу, и весь город.
— И бабушку?
— И бабушку, — сказал Абракадабр. — Ты одна можешь всех спасти. Ты и те два мальчика с кисточкой. Повтори!
— Я и те два мальчика с кисточкой, — поспешно повторила Люся.
— Так вот... Беги со всех ног и приведи мальчиков ко мне — вон туда! — Он показал через окно лестницы на мастерскую дырок.
— Сейчас! — сказала Люся и побежала вниз по лестнице.
Когда Люся вбежала во двор, перед мальчиками только что вырос гараж, сверкая изогнутой крышей, с водопроводным краном и широкой решётчатой дверью из дюралюминия.
