— Проклятье! Не дайте ему схватить меч! — завопил барон, но тут же в него вцепились несколько белок. Барон завизжал, отрывая белок от своего лица. Алька же, не обращая внимания на боль, продолжал отламывать кусочки железной коры.
Наконец голубой меч открылся весь целиком и, тихо вздохнув, плашмя упал в руки Альки. Алька схватил его за рукоять. Меч блестел, отражая пламя свечи.
Глава 12
Королева Синих Туманов
— Беги вверх! — крикнул Алька Поле. — Я их задержу.
Но Поля словно остолбенела, не в силах сдвинуться с места. Со всех сторон к ней тянулись тонкие пальцы, усыпанные алмазами, косматые лапы, щупальца, острые когти, кривые клювы…
— Руби ступени! Скорее! — крикнула Седая Белка и укусила Альку за ухо. — Иначе они догонят вас.
Алька обеими руками ухватил тяжёлый меч и с размаху стал рубить деревянные ступени. Во все стороны брызнули сухие плоские дощечки.
Удар, ещё удар! Теперь между ребятами и страшными преследователями образовался глубокий чёрный провал.
Неистовый вопль донёсся снизу. Поля вздрогнула и выронила свечу. Свеча покатилась вниз со ступеньки на ступеньку и остановилась прямо у провала в пустоту, как будто её удержал полный отчаяния взгляд Поли.
— Девчонку хватайте! Она уронила свечу. Теперь девчонка наша! Наша добыча! — прогремел голос барона.
— Да беги же! — крикнул Алька.
— Погоди… Свеча… — простонала Поля. Вся дрожа, она спустилась на несколько ступеней и подняла свечу.
Алька обнял Полю за плечи, и они, шатаясь, вместе поднялись на последний виток. Лестница кончилась, они увидели круглую площадку. Пол её был выложен узорами из дерева цветных пород.
Здесь оказалась всего одна дверь. Но какая! На ней был изображён дуб, высокий, могучий, живой. Ветерок шевелил густую листву, птицы порхали с ветки на ветку. Белка выглянула из дупла и скрылась. На соседней ветке пристроился старый Ворон. Приподняв крыло, он деловито осматривал свой холщёвый мешочек, висящий на боку.
— Ну и дверь… — тихо и изумлённо проговорила Поля. — Не дверь, а настоящее чудо!
— Ладно, попробую открыть её. — Алька двумя руками толкнул створки двери.
Ребята замерли на пороге высокого зала. Даже не высокого — потолком ему сложило холодное ночное небо, усыпанное далёкими звёздами. А посередине была бездонная пустота, как будто оттуда вынули мерцающую звезду.
Но всё это ребята не успели толком разглядеть. Словно завороженные, они смотрели на высокое отблёскивающее зеркало в глубине зала. Да нет, даже не на зеркало, а на юную красавицу за тонким призрачным стеклом, приложившую руку к сердцу.
Её изумрудные глаза, казалось, излучали свой собственный свет. Кожа была свежа и нежна, как лепестки белой лилии, только чуть подсвечена на щеках розовым. Ребята замерли, поражённые этой невиданной, сказочной красотой.
Высокая алмазная корона украшала её голову. Шею оттягивали слишком тяжёлые для неё ожерелья. Всё платье сверху донизу было расшито драгоценными камнями.
Она казалась совсем юной — года на два, на три старше Поли.
— Я Королева Синих Туманов. — Голос у неё был певучий и нежный. Красавица улыбнулась чарующей, манящей улыбкой. Вдруг грусть мелькнула в её глазах. — Вам хорошо — вас двое. А я всё одна и одна. Так тоскливо, так печально — не передать. Как хорошо, что вы пришли. Но я вижу, вы устали, мои милые дети, и, наверно, проголодались.
И тотчас по движению её руки из сумеречной глубины зеркала появились столики, уставленные золотыми блюдами с невиданными фруктами и заморскими сладостями.
— Ну идите же, идите ко мне в зеркало! — ласково сказала красавица. — Вот глупенькие — боятся! Разделите же со мной мой скромный ужин!
— Вы такая добрая! — пролепетала Поля.
Служанки внесли шитые золотом пуховые подушки. И красавица своими белоснежными руками принялась взбивать их, продолжая улыбаться манящей, зовущей улыбкой и поглядывая на детей.
— Вы же устали, я вижу, идите ко мне, отдохните, — повторила она.
Ребята сами не заметили, как, обольщённые чарующей улыбкой, ласковым голосом, подошли совсем близко к зеркалу.
Свеча в руке Поли разгорелась ярче, заливая её пальцы горячим воском.
Вдруг одно пёрышко, вылетев из подушки, скользнуло сквозь зеркальное стекло и, почернев, словно обугленное, упало на мраморный пол прямо к ногам Поли.
— Ах, пуговка оторвалась! — вдруг вскрикнула Королева. На её белой ладони лежала серебряная пуговка. — Вот досада! Поленька Пришей Пуговку, помоги мне, светик! Держи иголку! Только не урони. Иголка тоненькая.
Полю будто холодом обдало от знакомых слов. Откуда она знает?
До зеркала оставался всего один шаг…
Но что-то останавливало Полю, мешало ей перешагнуть через раму и войти в зеркало навстречу объятиям красавицы Королевы. Она подошла совсем близко…
В тот же миг из прозрачного стекла высунулась старая сморщенная, наполовину истлевшая рука. Кожа свисала с неё клочьями. Это была рука Королевы, прошедшая сквозь зеркало.
Она ухватила Полю и потянула к себе.
— Ай! — отчаянно вскрикнула Поля. Она пыталась вырваться, но страшная мёртвая рука неумолимо затягивала её вглубь зеркала.
Алька оглянулся на её голос. Он увидел: колени Поли подгибаются, бледное личико запрокинулось назад, того гляди она упадёт.
— Бей мечом по зеркалу, крест-накрест! — крикнула Седая Белка, карабкаясь по спине Альки и впиваясь в него острыми когтями.
Алька, словно очнувшись, размахнулся и изо всех сил дважды крест накрест ударил голубым мечом по призрачному стеклу.
В тот же миг на него навалились люди, звери, чудища… Прорвавшись сквозь дверь, они наконец-то догнали их. Графиня, вся в белом шёлку, в кружевах, вцепилась в его руку, пытаясь разжать пальцы и отнять меч. Барон ухватил его за плечи.
Треснувшееся зеркало ещё одно мгновение, колеблясь, стояло, как будто цепляясь за края рамы, и вдруг со звоном и грохотом рухнуло на мраморный пол. Посыпались сверкающие осколки.
Графиня, барон и все чудища, путаясь головами, лапами и мохнатыми телами, в ужасе отшатнулись назад.
Поля прижалась к Альке, не замечая, что подпалила свечой его рукав.
Прямо у её ног лежал осколок зеркала, на нём — сморщенная зеленоватая мёртвая рука. Рядом другой осколок. На нём — половина лица страшной старухи, искажённая ненавистью. Полусгнившие почерневшие губы прошептали:
— Будьте вы прокляты…
— Да, я знаю, в это трудно поверить! — послышался юный ясный голос.
В глубине пустой рамы на миг показался красивый юноша с прямыми светлыми волосами, в старинном суконном кафтане. — Когда-то я был её женихом, но я разлюбил её. Своим чёрным колдовством она погубила меня, усыпила, лишила воли, держала в плену мою душу… Но теперь больше нет её власти. Душа моя свободна…
Тихий свет в глубине зеркала возник, пролился, и всё померкло.
— Звезда! Спасите звезду… — послышался замирающий голос юноши.
— Что это? Смотри, Алька! — прошептала Поля.
Из рассыпавшихся по полу осколков зеркала поднимались куски разбитого отражения, оживая, срастаясь. Но это была уже не ослепительная девочка-царица, а сгорбленная безобразная старуха. Казалось, её лицо составлено из древних окаменевших морщин, набегающих одна на другую. Из-под чешуйчатых век смотрели жуткие пустые глаза.
Лоскутами висел сгнивший ситцевый сарафан. На тощей сморщенной шее болтались засохшие бусы из ягод рябины.
А внутри пустой рамы в самой глубине разбитого зеркала появилась еле различимая ажурная серебряная лестница. Поблескивая, она уходила куда-то ввысь.
— Клянусь дьяволом, вам не уйти отсюда живыми! — услышала Поля позади себя хриплый голос барона.
— И сюда вам не пройти! — Старая ведьма, покачиваясь, раскинула иссохшие, потрескавшиеся руки и преградила ребятам путь к серебряной лестнице.
Поля выше подняла свечу и, преодолевая страх, шагнула вперёд, хотя ей казалось, что она не выдержит и рухнет сейчас на мраморный пол.
— Маленькая убийца! Знай, меня нельзя ни уничтожить, ни сжечь! — прошипела старуха. — Я — Вечное Зло, Великое Зло! Я всегда буду жить на земле, всегда буду искать местечко в сердцах холодных людей.
Но голос её с каждым мгновением слабел, замирал. Её очертания в лучах свечи стали бледнеть, размываться, она исчезала, пропадала, растворяясь в темноте.
— Поль, беги! Видишь лестницу? Нам туда! — крикнул Алька. — А я пока задержу этих!
Поля услышала позади себя звон скрестившихся мечей.
