Ознакомительная версия.
Машка же по деревне пошла: подвиги самоварные себе приписывать стала да хвастаться.
А мать вечером головой покачала и сказала:
– В нехорошую ты сторону, Мария, к самовару привязалась – вся в деда с бабкой пошла.
Дочь ртом, набитым баранками, что то бурчала и пила, и пила, и пила чай из самовара цветастого расписного узорчатого! Дед аж устал горшок во двор выносить.
Маша влюбилась
Долго ли коротко росла Маша, наконец, доросла до школы. И в школу пошла. Всё ей там нравилось: шторы бархатные, стены в плакатах, парты свеженькой краской выкрашенные и учительница нарядная. Даже сосед по парте – Васька сильно Марии нашей понравился, хороший был мальчик – соседский, давно она его знала, да рядом не сидела ни разу. А тут как уселась и всё! Влюбилась наша Маша, сильно влюбилась. Да так влюбилась, что Васю в гости позвала к своим: к дедушке с бабушкой – чай пить с самовара старого любимого, разными красками разукрашенного, цветастого. А Вася взял и согласился погостить.
Идут они с Машей по деревне, а слухи впереди самовара бегут: «Жених и невеста тили-тили тесто!» Ну и т. д.
Но молодым плевать, они так друг другом увлеклись, что не слушая свиста малышей, до дома машиной бабушки дошли. Бабушка руками всплеснула:
– Ба, Машуха, никак, жениха привела!
А Маша Васю уже в хату ведёт, самовар ставит, сапог на самовар вешает, угли раздувает (хозяюшкой себя показать хочет) и говорит строго:
– Дед, где баранки наши любимые?
Дед, глядя на такое дело, руками развёл:
– Ба, Машуха, чай, жениха привела? – и бегом в магазин поскакал. Через пять минут вернулся с баранками.
Зато продавщицы до самого закрытия будущую машину свадьбу обсуждали:
– Полезно, однако, в школу ходить, бабоньки!
Но нам все эти разговоры побоку! Ведь, мать с отцом позже всех обо всём узнают.
Маша с Васей, тем временем, чай пьют и о школьных проблемах разговаривают:
– Я так решил: пойду космонавтом работать! – говорит Васька.
А Машка отвечает:
– Я вот думаю, надо в класс побольше цветочков принести – всё нарядней будет!
Так прошло часов пять или десять. Напились дети чаю, блинов наелись. По домам пошли. А во дворе темно, прохладно. А и ладно!
Как Маша баянному делу училась
Маша росла девушкой деятельной – за все дела сразу хваталась, во всех кружках, секциях перебывала по месяцу, по два.
Подходит она как то к маме и говорит:
– Хочу я, мамулечка, баянному делу обучаться в клубе нашем у худ.рука Потапыча!
Мама поморщилась:
– Машуль, ты ж ни в один кружок долго не ходила. А музыкалка ведь платная.
– Ну, мамочка, мамулечка, мамулечка-красотулечка, я стараться буду и не брошу никогда, никогда; уж больно баян люб сердцу моему!
Усмехнулась мать на слова таки мудрёные и думать ушла. Думали они вместе с отцом недели две.
Наконец придумали:
– Дадим дочке шанс!
И пошла Маша в клуб баянное дело изучать у деда Потапыча, за отдельную плату, через кассу проведённую.
Долго ли, коротко, выучила Маша ноты, кнопочки на баяне запомнила, музицировать научилась композицию «Дождик» – совсем простенькую мелодию. И тут одна заковырка образовалась: оказалось, что у Маши нет музыкального слуха.
– Слух баяну не помеха! – сказал Потапыч, он как мог, старался – на пенсию не хотел.
Маша тоже старалась – родителям пообещала музыкантшей стать.
Прошёл год. Выучила Маша таки композицию «Дождик» наизусть. Сыграла её парадно – на сцене клуба перед дедом, бабкой, мамой и папой.
А потом встала, положила баян на стул, откланялась низко и сказала:
– Спасибо вам, милые мои, за тепло, за заботу, за деньги за меня заплаченные, но сил моих женских больше нет!
Усмехнулись родственнички на слова такие, заранее предполагаемые, и поаплодировали.
Потом дед машин поднялся на сцену, покрутил ус и гутарит: – Пойдем, внучка, к самовару любимому, чай пить с баранками!
Сдала семья баян худ.руку Потапычу на хранение пожизненное. Старик даже не заплакал, лишь перекрестился слегка.
И попёрлась вся дружная, честная компания домой чаи гонять. И Потапыча с собой взяли.
Тот шёл и бурчал ласково:
– Не быть тебе, Маша, баянисткой, зато в космос полетишь, видимо, как Гагарин!
– У меня есть кому лететь. – буркнула Маша, вспомнив Ваську своего (и побежала жениха к чаю звать).
Ну на том и порешили.
Как Маша дружбу водила
Заскучала наша Машка на каникулах – надоело ей одной по деревне ходить, а вечерами с самоваром своим возиться. Есть один у неё дружок – Васька. Но опять же, какой из него друг, когда любовь такая прёт?
«Нет, надо что-то в жизни менять!» – подумала Маша и пошла в калитку тёти Любы стучаться:
– Тёть Люб, выдавайте сюда вашу Светку, дружить с ней буду!
– Ну дружить, так дружить. – выдала тётя Люба Марии свою Светку, плюнула в огород и пошла грядки полоть, поливать.
– Чего хотела? – спросила Светка.
– Да так, ничего, – ответила Машка. – Пойдём на речку, там пацаны рыбу удят.
– Ну пойдём!» – обрадовалась Светка, ей в огороде сидеть надоело.
Пришли девки к реке, а там и правда мальчишки мелочь всякую ловят: карпов да карасей. Но самое главное, среди этой оравы и Васька машин стоял. Он как свою красавицу увидел, так вцепился в неё и стал рыбачить учить. Учил долго – до вечера.
Светка поскучала, поскучала одна, плюнула в воду и домой пошла. А нашу Марию было кому до дома проводить да половину улова отдать.
На следующий день Машка опять до тёти Любы побежала и стала уже целенаправленно Светку кликать.
– Нет уж, дудки, иди сама к своему Ваське! – ответила Светка, развернулась и поплелась к матери в огород – огурцами хрустеть да из лейки их водищею заливать.
А когда Светка отходила от калитки, то какую то нехорошую женскую зависть почувствовала Маша в этой уплывающей в огород спинище.
«Тебе показалось, дочка, – услышала Мария голос с неба. – Маленькие вы ещё обе.»
Ужинала Мария вечером дома одна и думала: «Так что это всё-таки было: детские обиды или женская зависть?»
Думала она, думала, пока у матери не спросила.
Мамулька в ответ расхохоталась:
– А ты поди к нашему деду, обними свой самовар и жди, что тебе посудина медная расскажет!
Не обиделась на мать Маша: «А почему бы и нет?» – подумала (ведь она голос с неба уже слышала).
Закряхтела молодица, вылезла из-за стола и поперлась к деду – самовар обнимать да медную посудину слушать (шесть часов вечера – чай не ночь).
«Иди, Маша, да не плюй на дорогу, не то лёгких путей тебе не видать!» – предостерег её голос с неба и умолк до поры до времени.
Как Маша на квас перешла
Маша и сама понимала, что ей давно пора слезть с самовара и присесть на что-нибудь другое. И Маша присела на квас! Квас у её бабушки и без того был вкусный. Но тут старая придумала модернизацию: повадилась корки чёрного хлеба в духовке обжаривать – от этого квас делался терпким, коричнево чёрным, почти как тёмное пиво.
Полюбился Машеньке этот квас (ко взрослой жизни, видимо, готовилась), стала она его не только сама пить, но ещё и матери в огород носить, отцу в поле, деду в амбар, а бабушке в курятник. Всех замучило дитятко этим квасом! Из-за этого квас в кадушке быстро заканчивался, и бедной бабулечке приходилось настаивать новый.
А в перерывах между квасными делами, Машуха скучать и не думала. Ведь летом куда ни пойди – везде хорошо! Повадилась она с девочками на качелях кататься: кач-кач-кач… Весело. Девки орут! Пацаны в кустах стерегут: смотрят у которой из «баб» платье выше задерётся (наверное, мужиками поскорей стать хотят).
Хороши каникулы в деревне летом! Можно до звёзд ночных гулять, о замужестве мечтать и женихов делить до драки и дёрганья волос. Ведь каждая хочет непременно за такого, как Юрий Гагарин, замуж выйти! Каждая, но не Маша. У нашей девушки уже свой будущий космонавт растёт – Васька. «Васька! – вспомнила Маша. – Как же так, я всех квасом поила, окромя Васьки!»
Побежала она, набрала из кадки ядрёненького кваска и понесла его любимому. Принесла:
– На, Вася, пей!
Попил Василь и говорит:
– Мария, а может, лучше чайку? Самовар то у деда твоего поди поспел.
Ну вот так Маша с кваса и слезла. Вася помог, космонавт будущий всё-таки. Да не просто космонавт, а самой лучшей стране, которую потом все ругали: «Плохо нам жилось, плохо!» – говорили.
Маша и родители
Не знала Маша почему ей так плохо живётся в Советском Союзе: деревня как деревня, лес как лес, поле как поле.
Но машин папа точно знал, что во всём виноват Хрущёв и его политика, направленная на маленькую папину зарплату добросовестного колхозного тракториста. Папа называл Хрущева клоуном, и Маше это почему-то нравилось:
– Хрущев клоун! – девочка очень любила клоунов.
А мама только вздыхала и говорила отцу:
Ознакомительная версия.
