СПОР
Мы плыли в Братск
на пароходике.
Давило нас
безделья бремя.
Машина тикала,
как ходики,
Винтом отбрасывая
время.
Ловили седенькие
мальчики
На спиннинг Ангару
за холку.
Дразнили солнечные
зайчики
Залетного морского
волка.
К нему я приставал
с вопросами,
Куда, мол, нас несет
теченье?
Он думал как-то
непричесанно
О двух уплывших
поколеньях,
О людях в кожанках
и ватниках.
Дул в беломорину:
«Не важно,
Что высидели вас
в курятнике,
А важно —
из яиц лебяжьих!»
Мы о врагах народа
спорили,
О культе спорили
часами…
Вставало колесо
Истории
Без смазки кровью
и слезами.
Не награжден я был
терпением
Да и мышленьем
не наказан:
Стихал наш спор, —
и поколения
Тем колесом
сминались сразу…
Он был не против
революции,
Но обнажал
сквозные драмы.
А у меня познанья
куцые —
Я шпарил школьную
программу…
Он не смеялся,
слушал пристально,
Глядел в меня
со страхом, с болью…
Наш пароход притерся
к пристани.
…Его ссадили тут,
в Усолье.
И увели его
служивые,
Одетые по форме
полной…
Баржа прошлепала
ленивая,
Плевки задергались
на волнах.
И чайки белыми
барашками
Взлетели за баржой
груженой,
И город прыгал
вверх тормашками,
В реке сибирской
отраженный.
Я увижу умершую мать,
Обниму, расплачусь: мол, прости меня!..
За руку возьмет меня опять
Мама, молодая и красивая.
Поведет по звездной синеве
В детский сад, посадит там на лавочку.
Буду гладить я по голове
Самолеты, лебедей и ласточку.
Весь в игрушках, зареву сквозь гром:
«Забери меня отсюда, ма-а-амочка!..»
И проснусь: стучаться в стену лбом,
И шептаться с мамой
в черной рамочке...
Перечеркнул сатрап поля
Могильными крестами,
Хрипит и булькает земля -
Шевелится местами.
То мертвецы наверх ползут
И шепчутся с тревогой:
«Пора вставать на Страшный Суд –
Сдает терпенье Бога!»
Годы – гиды,
Годы – глады,
Годы – гуды,
Годы – гады…
Как-то раз ко мне зашла
Выпускница-цаца:
– «Нету в жизни ремесла,
Чем бы мне заняться?»
Следом парень, как медведь,
В дверь вломился с текстом:
«Как бы мне разбогатеть,
Только, чтоб без секса?»
Отвечаю из сеней:
«Годы, как на марше,
Делают одних – умней,
А других – постарше…
Надо б всем нам, вашу мать, –
Говорю я сирым, –
Некрасиво поступать,
Чтобы жить красиво…»
Лечу на подножке трамвая,
Забыв про заботы и дом,
И улица вслед мне виляет,
Как пес, добродушным хвостом.
Лечу на подножке ума я (у мая)
Туда, где забыв про мороз,
Подснежники рты открывают,
Увидев коленки берез.
Лечу от подножки, а в спину
Вонзает весна острие –
Стрелой лебединого клина
Пронизано сердце мое!..
Торговцы цену ломят смело –
Плати, рабочий, не злословь:
Свои вампиры ближе к телу,
Ведь в них твоя клокочет кровь!
Отец твой – нищий, сын твой – голый,
Ты лишь кулак сжимаешь злой,
От молота с серпом тяжелый,
Наколотых на нем иглой…
Холодина вроде бы,
Вместо правды – шиш.
Но зато ведь – Родина,
Разве убежишь!
Но зато нам куцее
Царство правовое
Всем по конституции
Дарит право воя…
Наташу с Колей
На уроке «Физики»
В магнитном поле
Силы тока сблизили.
Потом при свете –
Завуч и родители
Их лишь на педсовете
Размагнитили…
Ах, лето! Это здорово –
То носимся, то ляжем
На вафельную корочку
Поджаренного пляжа.
Твое смеется личико,
Смеюсь и я – о боже! –
Смеется из-под лифчика
Кусочек белой кожи.
И, плавниками гибкими
Сверкая на просторе,
Всплывает Солнце рыбкою
Навстречу нам из моря.
Проси у рыбки золота,
Проси любой награды, –
Но мы по-царски молоды,
Нам ни-че-го не надо!
Не мирюсь я с рыбьею судьбою,
Не клонюсь к безмолвному жилью,
И, как окунь с рваною губою,
На красивых женщин не клюю.
Я молюсь единственной иконе! –
И с портрета Девы наяву
Ласковые лодочки ладоней
По волнам морщин моих плывут.
По волнам дорогою нетленной
Мы уйдем без страха утонуть:
С Девой мне
и море – по-колено,
Ей со мною –
Небеса по грудь!
Куда исчез могучий кит –
Людская Доброта?
Как, черт возьми, Земля стоит
Без этого кита?!
Земля в цветах, слезах, крестах,
В росе,
в поту,
в крови
Качается на двух китах –
Богатстве и любви.
Мы этой истиной простой
Убили уйму дней
И называем Добротой
Одну тоску
по ней…
Покуда спускалась ты с Неба,
Я снял два разлучных кольца,
Я ждал тебя битых три снега! –
И пробили полночь
сердца…
Целую – ты слаще свободы!
Сгораю, не веря тебе –
Небесная ложечка меда
В моей
полной дегтя
судьбе…
Народный, наградной,
Объездивший полмира,
Учитель нам урок
Зачитывал до дыр:
«Вороне где-то Бог
Послал кусочек сыра…»
Но Колька перебил: «А что такое сыр?»
«О сыре, может быть,
Вам расскажу в десятом.
По теме есть вопрос? –
Отрезал педагог. –
Вороне где-то Бог…»
Тут Васька конопатый
Не выдержал, вздохнул:
«А что такое Бог?»
«Не в том урока цель!
Учите, охламоны…»
Я вызубрил стихи
Со всею детворой,
Но так и не спросил:
«Как мне попасть в Воронеж,
В который Бог послал?..
И почему – сырой?»
В Воронеж где-то Бог
Послал кусочек.
Сыро…
Урок учительницы новой
Был "Пестик и тычинка" -
И срисовал в тетрадку Вова
С доски ее картинку.
Учительница-практикантка
В тетрадку ту взглянула -
Упала, выпив валерьянку! -
Сломала ножку стула.
Вмиг прибежал директор школы:
"Я вызван к вам с постели!
Володя, мне твои приколы
Вот так осточертели!
Вместо того, чтобы долдонить
Про Бульбу и Тычину,
Ты на доске напикассонил
Нескромную картину!
Какой пример ты подал детям?..
Учителям?.. и прочим?..
Мы разберем на педсовете
Тебя и пропесочим!"
На педсовете том суровом
За не его картинку
Разобран завучами Вова
На пестик
и тычинку...
Не сажай кривую ветку –
Встанет дерево кривое,
А мечту посадишь в клетку –
Выйдет пламя грозовое.
Согнуты в тюремных грядках
Теплокровные коллеги.
После липовой посадки
К воле тянутся побеги…
Есть на свете право:
Без врагов – не жить.
Ненависть, как славу,
Нужно заслужить!
Коль забудет близкий,
Для тебя, без слов,
Встанет обелиском
Ненависть врагов…
«Р-р-рыба» – воспитатели твердили,
«Лы-ыба» – повторяли мы в ответ.
Нас три года говорить учили,
А молчать учили тридцать лет…
Лебеди поплыли
По небу сторонкой.
От гребущих крыльев
В облаках – воронки.
Словно гусь домашний
В лебединой стае,
Я лечу над пашней,
Но не улетаю.
И над клином хлебным
Белый клич мой тонет
В ледовитом небе,
В лебедином стоне…
С растрепанными патлами —
Потеха из потех, —
Вбегает клоун, падает,
Запнувшийся о смех.
Под соло барабанщика
Он вскакивает, злой,
И слезы — в два фонтанчика,
И всем грозит пилой!
Гримаса — убедительна,
Работает пила:
Отчаянного зрителя
Он пилит пополам.
И брызжет кровь морковная
На солнечный песок,
И публика прикована
К товарищу без ног.
Идет игра незримая:
Калека — человек…
Оп-ля! Две части зрителя
Опять срослись навек!
Грохочет цирк, качается,
Как утренний трамвай.
Волшебник улыбается:
«Кого еще, давай?!»
И смехом цирка залитый,
Влетел мальчишка в круг.
Трибуны дружно замерли:
Какой-то новый трюк?
Бежал мальчишка к ящику,
И падал, и вставал,
В прожекторах горящая
Искрилась голова.
И крик пилою адовой
Артиста по лицу:
«Отцу верните, дяденька,
Афганскому бойцу,
Верните, дядя, дяденька-а,
В больнице
о-он…
без но-ог…»
Упал
мальчишка
маленький,
И клоун, тусклый
старенький,
Сел рядом
на песок…
