Выглядывая из окошек вагонов, пассажиры следили за этим красным огоньком, который сиял, как далекая надежда.
Три марионетки предположили хором:
— Кажется, это звезда!
Это были сентиментальные марионетки: они умудрялись видеть звезды даже в снежную ночь. И, пожалуй, они были счастливы, не так ли?
Но вот загремели крики «ура». Люди Главного Инженера и стрелки достигли берега: мост был готов!
Подъемный кран поднял Голубую Стрелу и поставил ее на мост, на котором, как и на всех железнодорожных мостах, уже были проложены рельсы. Начальник Станции поднял зеленый семафор, давая сигнал к отправлению, и поезд с легким скрежетом двинулся вперед.
Но не успел он проехать несколько метров, как Генерал снова поднял тревогу:
— Потушить все огни! Над нами вражеский самолет!
— Тысяча сумасшедших китов! — воскликнул Полубородый Капитан. — Съесть мне мою бороду, если это не Фея!
С грозным гулом огромная тень спускалась на площадь. Беглецы уже могли различить метлу Феи и сидевших на ней двух старушек.
Фея, надо вам сказать, уже почти примирилась с потерей своих лучших игрушек. Она собрала все игрушки, оставшиеся в шкафах и на складе, и отправилась по своему обычному маршруту, как всегда вылетев из трубы на метле.
Но она не добралась еще и до половины площади, как восклицание служанки заставило ее повернуть обратно.
— Синьора баронесса, посмотрите вниз!
— Куда? А, вижу, вижу!.. Да ведь это фары Голубой Стрелы!
— Мне кажется, что это именно так, баронесса.
Не теряя времени, Фея повернула ручку метлы на юго-запад и спикировала прямо на свет, отражавшийся в воде лужи.
На этот раз Генерал поднял тревогу не напрасно. Свет погасили. Машинист включил мотор на полную скорость и в одно мгновение переехал через мост. Платформа, на которой стоял парусник Капитана, и два последних вагона едва успели стать на твердую землю, как мост с грохотом рухнул.
Кто-то предположил, что Фея принялась бомбить мост, но оказалось, что это Генерал, никого не предупредив, заминировал мост и взорвал его.
— Я лучше проглочу его по кускам, чем оставлю неприятелю! — воскликнул он, покручивая усы.
Фея уже спустилась почти к самой земле и с огромной скоростью приближалась к Голубой Стреле.
— Быстрее налево! — закричал один из ковбоев.
Не дожидаясь, пока Начальник Станции подтвердит приказание, Машинист свернул влево, да так быстро, что поезд чуть не разорвался пополам и вошел в темный подъезд, в котором мерцал красный огонек трубки Серебряного Пера.
Голубую Стрелу поставили как можно ближе к стене, дверь подъезда закрыли и заперли на засов.
— Интересно, она нас увидела? — прошептал Капитан.
Но Фея не заметила их.
— Странно! — бормотала она в этот момент, описывая круги над площадью. — Можно подумать, что их проглотила земля: нигде никаких следов… Голубая Стрела была лучшей игрушкой моего магазина! — со вздохом продолжала Фея. — Ничего не понимаю: может быть, они убежали от воров и ищут дорогу домой? Кто знает! Но не будем терять времени. За работу! Нам нужно разнести бесчисленное множество подарков. — И, повернув метлу на север, она исчезла в снегопаде.
Бедная старушка, представьте себя на ее месте: ее магазин обворовали как раз в новогоднюю ночь! А она знает, что в тысячах домов в этот день ребята подвешивают к камину чулок, чтобы утром найти в нем подарок Феи.
Да, есть от чего схватиться за голову!.. А вдобавок еще этот снег: он бьет в лицо, залепляет глаза, уши. Что за ночь, синьоры мои, что за ночь!
Глава IX
ПРОЩАЙ, КУКЛА РОЗА!
— Здесь темно, как в бутылке с чернилами, — бормотал Начальник Станции.
— Неприятель может устроить нам здесь любую ловушку, — добавил Генерал. — пожалуй, лучше зажечь фары.
Машинист включил фары Голубой Стрелы. Беглецы осмотрелись. Они находились в подъезде, загроможденном пустыми ящиками из-под фруктов. Это был подъезд фруктового магазина.
Куклы вышли из вагонов, собрались в уголок и подняли там невероятный шум.
— Тысяча китов-болтунов! — заворчал Полубородый Капитан. — Эти девчонки ни минуты не могут помолчать.
— Ой, здесь кто-то есть! — воскликнула кукла Роза своим милым голоском, похожим на трель кларнета.
— Мне тоже кажется, что здесь люди, — сказал Машинист. — Но кому могла прийти в голову глупая мысль сидеть в подъезде в такую холодную ночь? Что касается меня, то я отдал бы колесо моего паровоза за хорошую постель с грелкой в ногах.
— Это девочка, — заговорили куклы.
— Посмотрите, она спит.
— Как она замерзла! У нее ледяная кожа.
Самые смелые куклы протягивали свои ручки, чтобы пощупать, какая холодная у девочки кожа. Делали они это очень тихо, боясь разбудить девочку, но та не просыпалась.
— Какая она оборванная! Может быть, она поссорилась с кем-нибудь?
— А может быть, подруги побили ее, и она боится теперь вернуться домой в такой грязной и изорванной одежде?
Незаметно они стали говорить громче, но девочка ничего не слышала, оставаясь неподвижной и белой как снег. Она сжала руки под подбородком, как бы желая согреться, но и руки ее были ледяные.
— Попробуем согреть ее, — предложила кукла Роза.
Она ласково коснулась своими ручонками рук девочки и стала растирать их. Бесполезно. Руки девочки были как два куска льда. Один стрелок спустился с крыши вагона и подошел к девочке.
— Э-э-э, — протянул он, бросив взгляд на маленькую, — много я видел таких девочек…
— Вы ее знаете? — спросили куклы.
— Знаю ли я ее? Нет, именно эту не знаю, но встречал похожих на нее. Это девочка из бедной семьи, и все тут.
— Как мальчик из подвала?
— Еще беднее, еще беднее. У этой девочки нет дома. Снег застал ее на улице, и она укрылась в подъезде, чтобы не умереть от холода.
— А сейчас она спит?
— Да, спит, — ответил солдат. — Но странный у нее сон.
— Что вы хотите этим сказать?
— Не думаю, чтобы она проснулась когда-нибудь.
— Не говорите глупостей! — решительно возразила кукла Роза. — Почему она не должна проснуться? А вот я останусь здесь до тех пор, пока она не проснется. Я уже устала путешествовать. Я домашняя девочка, и мне не нравится бродить ночью по улицам. Я останусь с этой девочкой и, когда она проснется, пойду вместе с ней.
Кукла Роза совершенно преобразилась. Куда только делся ее глупый и хвастливый вид, который так раздражал Полубородого Капитана! Удивительный огонь зажегся в ее глазах, и они стали еще более голубыми.
— Я останусь здесь! — решительно повторила Роза. — Конечно, это нехорошо по отношению к Франческо, но вообще-то я не думаю, чтобы его огорчило мое отсутствие. Франческо — мужчина, и он даже знать не будет, что ему делать с куклой. Вы передадите ему мой привет, и он простит меня. А потом, кто знает, может быть, эта девочка пойдет в гости к Франческо, возьмет меня с собой, и мы еще увидимся.
Но почему это она говорила и говорила без конца, как будто в горле у нее было полно слов и ей приходилось выбрасывать их наружу, чтобы не задохнуться?
Потому, что она не хотела, чтобы заговорили другие. Она боялась услышать отрицательный ответ, боялась, что ей придется покинуть одинокую девочку в темном подъезде в такой холод. Но никто не возразил ей. Кнопка вышел из подъезда на разведку и, вернувшись, объявил, что дорога свободна и можно отправляться в путь.
