Зоя ТУМАНОВА
АГУТЯ
"Агу - не могу, засмейся - не хочу!" - это меня пацаны дразнят. За то, что сестренку в коляске транспортирую да еще разговариваю, я ей "агу!", а она вся сощурится и хохочет - хохочет, без голоса, просто так - лицом, руками, ногами - если тепло, если не запеленута...
Я тоже так раньше думал: футбол гонять или собаку прогуливать это вот дело, а с ребятишками - пусть бабки возятся или, на худой конец, девчонки. А у нас бабушка - московская, не хочет приезжать, квартиру терять. Родители, понятно, работают. Вот и стал я нянькой. Пускай во дворе смеются. Не знают они, как это бывает - когда вот такое малое, и не говорит еще, и не ходит, и руками не владеет, а уже тебя узнает и т_е_б_е - лично - улыбается.
------
Подросла Ксанка, еще интереснее стало с ней гулять Никогда не угадаешь, что у нее с языка слетит. Идем раз по бульвару, кто-то таксу на поводке ведет. Ксанка всполошилась: "Боря, смотри, этой собаке забыли ноги приделать!". Или еще было: идем с ней через двор. Вместе с бельем на веревке висит кошка тряпичная: кто-то игрушку вымыл и повесил сушиться, прищепкой за хвост прищемив. Ксанка это видит - и опять ко мне: "Боря, смотри! Так нельзя! Прицепи ее за ухо, а то у нее головка закружится!"
------
В общем-то, нельзя сказать, чтобы Ксанка проказила по-крупному, да и хитрости ее были такие прозрачные, что старшие только смеялись и не сердились на нее. Но однажды случилась большая неприятность. И как ее, Ксанку, угораздило разбить окно в детской? Ладно бы еще снизу - могла стукнуть чем-нибудь, заигравшись. Но нет, отверстие было в верхней фрамуге, да такое круглое, будто от хоккейной шайбы.
Конечно, родители не обрадовались, поди найди стекольщика! И ведь не лето на дворе.
Как только мама раскрыла рот на тему разбитого окна, Ксанка пустилась в горькие слезы и сквозь рев приговаривала:
- Это не я! Вовсе это не я!
- Так кто же? Может, я? Или папа? Или Борис?
Мамин голос с каждым вопросом поднимался все выше и выше, как по ступенькам. Ксанка отчаянно мотала головой: нет, нет!
- Так кто же? Изволь объяснить, Оксана!
- Это... это Агутя! - едва выговорила Ксанка.
- Значит, Агутя... - протянула мама. - И каким же образом эта самая Агутя попала в твою комнату? Никто из нас никого не видел!
Ксанка продолжала упорствовать.
- Он - Агутя! Влетел через окно... Он не хотел разбивать! Он нечаянно!
- Опять твои "кабытабы"! Знаешь, хватит с меня! - взорвалась мама. - Натворила дел - будешь наказана по заслугам!
"Кабытабы" - так произносит Ксанка "как будто бы", это ее любимое слово в играх: "Кабытабы я рыба, а ты меня поймаешь и съешь!" Но тут была не игра, и мама рассердилась не на шутку.
Словом, за то, что не созналась по-честному, за то, что придумала несусветицу да еще цеплялась за нее с непонятным упрямством, Ксанка получила весь комплект: до конца недели - без двора и без подружек, в воскресенье - без цирка, и чтоб каждый день к приходу родителей игрушки были в идеальном порядке!
Но вот что интересно: вся мамина свирепость не отбила у ребенка вкус к новой выдумке. Уютное словечко "Агутя" не сходило у нее с языка.
Сижу, делаю уроки, а Ксанка играет в детской. Дверь приоткрыта, и до меня порой доносится ее голосишка:
- Ах, если б у меня была комната, которую не надо убирать! Агутя, ты здоров? Почему не ешь? Это кушанье для тебя не приспособлено? Ладно, принесу морковку...
Я привык к сестренкиным разговорам с игрушками. У них у всех есть имена - которую же переназвала она Агутей?
- Ксанка! - не вытерпел я. - А кто такой Агутя, зверушка или человек?
- Он не человек, - говорит. - Он маленький. Так, челик... Подумала и уточнила: - Челобок.
Я, конечно, расхохотался.
- А что это... за челобок?
- Это человек, как колобок! - исчерпывающе ответила Ксанка.
Далее удалось выяснить, что Агутя в ее представлении - кругломохнатенький, ушастенький пучеглазик. Тут, видимо, сфантазировать помогли мультики - что-то среднее между Винни-Пухом и Чебурашкой. Но Ксанка добавляла и свое - время от времени: разное выдумывала.
Вот так и поселился у нас Агутя, прочно, усидчиво. Если верить Ксанке, продолжал он и проказить, по мелочам. Перепутал нитки маминого вязанья - "хотел довязать". Ну, и так далее, вплоть до того, что у меня пропал компас, маленький, ручной, на ремешке. Спрашиваю Ксанку, ответ один: "Агутя взял, ему надо".
Надоел мне этот шкодный Агутя, и решил я от него избавиться. Простым образом - разоблачить Ксанку.
- Ладно, - говорю, - Агутя так Агутя, а ты мне его покажи!
Смотрю, потупилась, ногой стала загребать. И пробормотала:
- Он не хочет. Он не пойдет к тебе.
Я ей дал щелчка по затылку:
- Ай, лукавишь, сестрица!
- Честное детское! Честное октябрятское! Всякое честное! Не хочет он!
Клянется дрожащим голосом, а я не отступаюсь:
- Мало ли что не хочет! Он же маленький: возьми и принеси!
Вся вспыхнула, слезы заблестели.
- Он сказал: нельзя! Вы все... ошеломеете!
От такого словечка я расхохотался, и злость на Ксюшку-врушку прошла. Ну, пусть себе играет в таинственного Агутю, если ей так нравится. Тем более, что компас на другое утро нашелся.
Проскочил месяц, стал придвигаться Новый год.
Я обещал Ксанке, что добуду елку (у меня было свое на уме!), и стал уже приглядываться, где очереди поменьше. И тут, неожиданно, Ксанкин Агутя облегчил мою задачу. Сестрица вдруг заявила:
- Настоящую - не надо! Агутя сказал, что она, как мы, живая и не хочет сохнуть-дохнуть!
Капроновую купить куда проще! Притащил ее - маленькую, ростом с полвеника. Ксанка обрадовалась:
- Как раз для Агути! Ничего, что игрушки для нее велики! Повесим мамины драгоценности и стеклянности!
- А мама разрешит? - засомневался я.
- Мама сказала, что бог с нами, папа все равно нам все разрешает!
Украсили елку - повесили на жесткие ветки мамины бусы, клипсы, бисер, цепочки с бомбошками. А свечку - таллинскую, витую - поставили рядом, в чугунном подсвечнике. Отлично получилось - ай да Агутя, ай да мы!
Я начал второй тайм: уговаривать родителей, чтоб гостей не звали, а сами в компанию пошли. Они - с полным удовольствием, а Ксанку, даже и не спрашивают, оставляют на меня.
Ну, человечек она не вредный, и мы с ней в дружбе живем. Договорились по-хорошему: я в детской накрываю ей стол - чай и сладкое - для нее, для кукол и Агути, потом она "немножечко" смотрит телевизор и в десять часов отправляется в постель. И спит, как умница, так, что пушкой не разбудишь.
Обговорив все это, начал я по телефону компанию сбивать. Первой, конечно, позвонил Римме. "Алло-у?" Сердце, как мяч, подпрыгнуло, а сам говорю, этак небрежно:
- Ну, что, старуха, тридцать первого - у меня?
Она молчала минуты три, потом отозвалась:
- Меня уже Давидянц приглашал... и Лолка... да ладно, ни нашим, ни вашим. У тебя, так у тебя. "Маг" будет?
- ВСЕ будет! - заорал я в трубку.
Ну, если Римма обещала...
Все покатилось, как по гладкому льду. Гарик достал такие пленочки - закачаешься! Рашид получил из Ферганы посылку с гранатами. Все ладилось, все дела в руках горели.
И вот он - вечер... Жданный. В первый раз с Риммой - не в школе, не в кино, а в одной компании. Все-таки она согласилась - с нами... со мной. Это что-нибудь да значит?
...Брякает звонок. Шум, голоса в прихожей. Басит Гарик, повизгивают от смеха девчонки. Голос Риммы...
Я чувствую, что улыбка моя расползается от уха до уха. И ничего не могу с этим поделать - так я счастлив...
Все начиналось хорошо. Крутился "маг". Плыли, покачивая танцоров, томные мелодии зарубежного происхождения. Парни острили напропалую. Я незаметно поглядывал на Римму - какая она была в этот вечер! "Как мальчик кудрявый, резва, нарядна, как бабочка летом..." (Это не я сочинил, но очень подходит...)
Я хотел танцевать только с ней - и не мог подойти, сказать запросто, как другим: "Пошли, сбацаем танчик, а?"
Я искал другие слова - и почти нашел. Набирался решимости - и почти уже решился. Но в эту минуту...
Да, отворилась дверь детской. Тихо-тихо - из-за нее выказалась Ксанка.
Это после всех наших уговоров! И в каком виде она была!
Нарядное, новогоднее платье надевать не стала, любимое накинула бумазейное, линяло-голубенькое, украшенное пятнами вишневого варенья. И штаны ее драгоценные - пушистые, с пролысинами на коленках. И щеки в шоколаде.
Тем не менее, выступала она очень важно и улыбалась - ну, не как Чеширский кот, а как Чеширский котенок.
Я моргнуть не успел - сестрица уже рядом с Риммой и отвешивает ей такой комплимент:
- Ой, ты такая красивая! Прямо как декоративная собака!
У Риммы брови отпрыгнули от глаз и рот стал как буква "о", а Ксанка уже подобралась к Гарику, который как раз выдавал свою коронную роль - "Арлекино", под Аллу Пугачеву, и заявила сходу:
- Хватит изображать из себя двухлетнего ребенка! Если большие будут вести себя, как маленькие, то маленькие - вообще, как микробы?
