Валерий Гусев - Привет от верблюда

Глава I ЩА ЗМЕЙ НАЛОВИМ! Спор шел, как обычно, на кухне, за завтраком. Мама одной рукой нас кормила, а другой сердито жестикулировала. Мы с Алешкой помалкивали. - Это непедагогично, - говорила она папе. - Ты видел их дневники? Они же убежденные двоечники. А ты устраиваешь им в подарок такое путешествие! - Это не подарок, - отвечал папа, прячась за газетой. - Это наказание. Ведь мы летим в пустыню. В далекую страну Казахстан. К моим коллегам. Он отложил газету, допил свой кофе и добавил: - Кстати, как только мы там устроимся, ты прилетишь к нам. - И что я там буду делать? - возмутилась мама, убирая со стола посуду. - Куличики из песочка лепить? Папа мечтательно прикрыл глаза: - Вечерами, когда спадает жара, ты будешь сидеть на горячем песке самого высокого бархана и любоваться сказочными миражами. Знаешь, как красиво! - Мне этих сказочных миражей по телевизору хватает. - Мама брякнула грязную посуду в мойку и отвернула кран. - И потом, там же воды нет. Ни капли. - Зато знаешь, сколько там ядовитых скорпионов и змей! - обрадовал ее Алешка. - А бараны какие! - Вараны, - поправил его папа. - Большие такие ящерицы. - Ага! - с восторгом подхватил Алешка. - Один такой ба… варан может схватить человека за ногу и утащить в свою нору! - Зачем? - похолодела мама. Папа взглянул на Алешку и молча постучал себя пальцем по лбу. Алешка стал выкручиваться: - Ну… мало ли… Может, он… это… - Так! - Мама даже про посуду забыла. - Я все поняла. Это он так пищу на зиму заготавливает, да? - А там не бывает зимы, - брякнул я. - Там все время лето. Пятьдесят градусов в тени. Песчаные бури… Тут папа и в мой адрес постучал себя по лбу. В общем, дискуссия закончилась тем, что мы с Алешкой, в наказание за школьные «успехи», летим в пустыню - бегать от варанов и за тарантулами и любоваться миражами в натуре, а мама остается любоваться ими по телевизору. И она сразу же приступила к этому делу - уселась смотреть какой-то жутко нудный сериал из жизни иностранных влюбленных, которые двадцать лет не могли найти друг друга, хотя жили в соседних домах. А нас с папой мама выгнала в магазин, покупать продукты в дорогу. Папа тоже не сплоховал - тут же, конечно, сослался на свои ужасно важные служебные дела и заперся в кабинете. - Ма, - угрюмо спросил Алешка, - а чего покупать-то? Сникерсы? - Они не знают, что она его дочь, - прошептала мама в ответ, не отрывая завороженных глаз от экрана. - Кто? Сникерсы? - оторопел Алешка. - Нет. Томпсоны. Мы переглянулись, вздохнули и отправились в универсам. А там нас (вернее, Алешку) сразу же заловила его учительница, которую по молодости лет вся школа называла Любашей. Она раскинула руки и загнала Алешку в угол, к автомату с игрушками. - Стой, Алексей! Я тебя три дня ищу. Ты не забыл, что у тебя задание на лето по географии? - Я учебник потерял, - вильнул Алешка. - А я - нет! - Любаша вытащила из сумки учебник с торчащими из него закладками. - Вот отсюда досюда. Назубок! - Мы в пустыню уезжаем, - в голосе Алешки задрожали фальшивые слезы. - Вот и хорошо! В свободное от географии время поймаешь для школьного зоопарка черепаху. Только не очень большую. По Алешкиным глазам я понял, что он поймает злобного тарантула. Очень большого. Он с отвращением взял учебник и сунул его в сумку. Любаша с облегчением вздохнула и исчезла. Как дурной сон на рассвете. Сделав покупки, мы, с испорченным настроением, вернулись домой. Наша задумчивая мама была на кухне. - Томпсоны уехали в Австралию, - с печальным ужасом сообщила она. - А сникерсы - в Астрахань, - в тон ей отозвался Алешка. - Какие сникерсы? - Мама пришла в себя, с трудом вернулась в действительность. - Набрали всякой гадости! Надо было курицу купить! Мы дружно не согласились. Какая курица? Да она там в два счета протухнет, при таком климате. Пятьдесят градусов в тени. Песчаные бури… Вот сникерсы - это да! Им ничего не будет. Они ни в воде, ни в огне не гибнут, даже под асфальтовым катком. Мы пробовали… - Хватит трепаться! - оборвала нас мама. - Мойте руки, ложитесь спать и собирайте вещи в дорогу. Да… Эти Томпсоны серьезно маму беспокоят. Но мы не стали спорить (и руки мыть - тоже), а стали собираться. Сложили в старый папин дипломат сникерсы и зубные щетки. Алешка разыскал старый сачок (для ядовитых пауков) и несколько банок из-под варенья с крышками (для ядовитых змей), сложил это все в старую мамину сумку на молнии. Туда же запихнул и учебник географии. - Да сунь ты его под тахту, - посоветовал я. - Не, Дим, - отказался Алешка. - Там, оказывается, про пустыню написано - пригодится. Мы уже улеглись спать, а мама все еще хлопала дверцей холодильника на кухне и ворчала на всю квартиру: - Курица… Придумают тоже… Протухнет… Да она там изжарится… Пятьдесят в тени… Ни за что не поеду… Забегая вперед, скажу, что курица, за которой мама сама сбегала в магазин, изжариться не успела - она протухла еще в дороге. И в дороге же мы расправились со всеми непобедимыми сникерсами, а старый папин дипломат «забыли» при какой-то очередной пересадке на каком-то очередном аэровокзале. Пока мы летели до Астрахани и потом добирались до Аральска, Алешка успел изучить по учебнику географии многое. Он даже понял разницу между флорой и фауной. И пришел в восторг от своего открытия: - Дим! Флора - это, оказывается, все, что растет и цветет, понял? А фауна - это все, что бегает, прыгает, плавает, летает, ползает. И кусается. - Ну и какая флора в пустыне? - спросил я, чтобы он отвязался. - Бедная, - вздохнул Алешка. - Одни аксакалы. - Саксаулы, - с усмешкой поправил папа. - Они не бегают и не кусаются. Так же как и аксакалы…В Аральске папа задержался на несколько дней. Ему нужно было обсудить какие-то секретные проблемы с местными коллегами из милиции, а потом слетать в какой-то маленький городок Джусалы и в поселок Вейск. Это ведь мы с Алешкой летели любоваться флорой, фауной и миражами. А папа - по служебным интерполовским делам. - Встретимся в Вейске, - сказал нам папа, прощаясь, - а оттуда - в пустыню, на место раскопок у древнего мавзолея Тенгиз-кара. Оказывается, вокруг этого памятника старины работали археологи и случайно наткнулись на замаскированный тайник, который устроили современные международные преступники. Что там обнаружилось в этом тайнике, папа и сам еще толком не знал. А может, просто не имел права рассказывать даже собственным детям. В общем, он связался по рации с археологами, попросил их о нас позаботиться, а сам остался в Аральске, чтобы выяснить для следствия еще какие-то важные и тайные детали. Местный майор милиции отвез нас с Алешкой и со всеми нашими личными вещами (кошелкой для змей, набитой банками для тарантулов) в местный аэропорт. Ну, это только название такое - аэропорт. На самом деле это было чистое поле, заросшее мелкой флорой вроде травы. Оно даже огорожено не было. Там стоял только длинный сарай с пыльными окнами, который назывался гостиницей, и будочка с диспетчером. Над будочкой торчал высокий шест, а на нем болтался какой-то полосатый мешок вроде большого сачка. - Это колдун, - объяснил нам майор, вылезая из машины. - А чего он колдует? - с опаской спросил Алешка. - Вредность какую-нибудь? - Как раз наоборот. Летчику, когда он сажает самолет или поднимает его в воздух, нужно знать направление и силу ветра. Вот этот колдун и показывает, откуда дует ветер и с какой силой. Все понял? - Не все. Зачем он такой полосатый? Как зебра раскрашенный. - А это чтобы его лучше было видно. У нас здесь знаешь какие бури бывают песчаные? Даже солнце в небе теряется. Пассажиры тогда в гостинице прячутся. И сидят там много дней. - А едят кого? - Варанов. Они вкусные. Алешке это понравилось: оказывается, не только вараны людей едят, но и наоборот бывает. Во время песчаных бурь. - Ну все, пацаны. Вон ваш самолет. Валяйте на посадку. Счастливого полета. И мы побрели по высокой траве к самолету, гремя в маминой сумке пустыми банками из-под варенья, в которых еще не было ни тарантулов, ни пауков. Самолет был маленький, смешной, чем-то похожий на кузнечика - зеленым цветом, наверное. Он стоял в высокой траве, раскинув крылья и задрав курносый нос, словно прикидывал - куда бы ему прыгнуть. Пилот распахнул дверцу, сбросил трап и весело заорал: - Прошу занимать места, граждане пассажиры! Граждан пассажиров было немного: мы с Алешкой, какой-то лысый худой дядька в совершенно мятом белом костюме и с таким же мятым, но черным портфельчиком, еще трое каких-то геологов: двое здоровенных, с огромными рюкзаками, а один так себе, мелковатый. Но шустрый. Он первым вскарабкался по трапу на борт кузнечика, занял самое лучшее место, поближе к кабине пилота, и поставил между ног брезентовый чехол (наверное, с удочками), в котором что-то звякнуло. За ним забрались в горячее нутро самолета и мы. Это нутро было очень простенькое. Впереди - кабина пилота, даже без дверцы, вдоль бортов - две деревенские лавочки. А в хвостовом, багажном отсеке - железная бочка и большой брезент, скатанный в рулон, длинные трубы, вроде водопроводных, и еще какие-то железяки. Даже помятое ведро без дужки. Пилот захлопнул пассажирскую дверцу и запер ее на задвижку, совсем как у нас на даче, в туалете. Потом он прошел в кабину, уселся в кресло и, обернувшись, весело заорал: - Ну что, граждане, полетаем, что ли? Тут лысый дядька сорвался со своего места и спросил: - А когда будут выдавать парашюты? - А никогда, - засмеялся пилот. - Главно-дело - парашюты у меня кончились. Да и не нужны они - мы низко летаем. Тыща метров над уровнем моря. Лысый дядька сел на лавочку и задумался: много это или не очень. И почему у этого бравого пилота кончились все парашюты? Неужели он не высаживает своих пассажиров как положено, а сбрасывает их с тыщи метров на парашютах? Взревел мотор, самолет дрогнул и медленно пополз, приминая колесами высокую траву, к взлетной полосе. Взлетная полоса ничем не отличалась от остального поля - только трава на ней была пониже да виднелись кое-где следы от самолетных колес. Кузнечик приостановился. Пилот громко сказал в микрофон: - Вася, давай взлет. Борт двенадцать. Спасибо. Самолет снова вздрогнул, взревел мотором и поскакал по траве. Потом вдруг подпрыгнул и задрал нос. Мы с Алешкой уткнулись в иллюминаторы - круглые такие окошки, поменьше тарелки. Трава рядом с нами бежала все быстрее и быстрее и скоро слилась в одну зеленую полосу. Все выше задирая нос, самолет лег на левое крыло, и мы увидели уже далеко внизу зеленое поле, будочку диспетчера и полосатый сачок над ней, надутый ветром. Ну вот, путешествие началось. Скоро мы встретимся с папой в каком-то Вейске, а оттуда отправимся на археологическую базу. Потом туда, конечно, прилетит мама, и мы будем осваивать пустыню, осматривать всякие доисторические развалины памятников старины, Алешка будет ловить змей и тарантулов, папа - своих международных жуликов. А мама будет созерцать миражи с высокого бархана, сидя на горячем песке. Все прекрасно… Я снова расплющил нос о стекло иллюминатора. Но ничего особенного за бортом не увидел - никакой флоры и фауны, а только бескрайние просторы пустыни, все изборожденные застывшими песчаными волнами. Все прекрасно… Вот только мы не знали, что совсем недавно в одном городе… В одном черном-пречерном городе, в одном высоком черном-пречерном здании сидел на двенадцатом этаже в своем кабинете, обшитом черным деревом, Черный человек. А перед ним стояли и внимательно его слушали три типа - два из них здоровенные, как шкафы, а третий - так себе, мелковатый. Черный человек (сильно и надолго загоревший под горячим солнцем юга) говорил: -…Об этих документах что-то пронюхал Интерпол. И если он до них доберется раньше вас, я вам не советую возвращаться. Трое молча кивнули. А Черный человек продолжил: - Что за документы, объяснять вам не буду, все равно не поймете… Трое опять, соглашаясь, кивнули. -…Но если они попадут в руки ментов, вся наша организация лопнет, развалится и надолго поменяет дислокацию… - Не понял, - гулко сказал один из шкафов. - Я - тоже, - признался другой. - На Канары, что ли, рванем? - На нары, - терпеливо пояснил Черный человек. Трое переглянулись и закивали изо всех сил: поняли, мол, все сделаем. - Кроме документов заберете там же деньги. Их, правда, не очень много, килограммов семьдесят всего, но они мне нужны. И не забудьте про эти французские цацки. Мы за них приличные бабки с Парижа слупим. Черный человек выдвинул ящик стола, достал из него толстый конверт, протянул мелковатому: - Тут ваши паспорта, командировочные, билеты на самолет. Завтра вылетаете в Астрахань, затем морем до Гурьева. В Аральске возьмете самолетик и на нем - до места. - Самолетик за деньги взять? - уточнил мелковатый. - Как хотите, - буркнул шеф. - Но на вашем месте я бы сэкономил. - И я, - вставил один шкаф. - Чего это платить за то, что можно взять даром? - Силой, - вставил другой шкаф. Шеф поморщился: - Это ваши проблемы. Не грузите меня пустяками. - Шеф, - поинтересовался мелковатый, - а чего нам вообще-то с самолетиком связываться? У местных братков вертолет взаймы возьмем и все дела. - Ты умнее меня, Клоп, да? Знаешь, сколько они с нас за вертолет слупят? А нам для нашего дела сейчас даже малая копейка многого стоит. - Он постучал пальцами по столу, как бы требуя особого внимания. - Когда возьмете самолетик, в воздухе распечатаете маленький зеленый конверт. Там… - Баксы? - обрадовался шкаф. - Там маршрут следования. С указанием точки, куда вам надо во что бы то ни стало попасть раньше Интерпола. Объясните это летчику: убедительно и доходчиво… Да, оружие с собой не брать; здесь вы с ним в самолет не сядете. Оружие получите в Гурьеве. Все ясно? - Так точно! - ответили все трое. - А вот и не все! - уличил их черный шеф. - По глазам вижу. И еще раз поясняю. Если не привезете документы или слиняете с деньгами, я вас достану. Хоть где! Хоть на дне морском. И там вас оставлю. Навсегда. - Теперь все ясно! - радостно ответил за троих мелковатый командир. - Приступаем к выполнению задания! Глава II ПАЛЕЦ ПОД ОБЛАКАМИ Скоро нам надоело смотреть в окошки - ничего, кроме желтых песков, под крылом самолета не было. А змей и тарантулов с такой высоты разглядеть было трудно. Алешка, как обычно, принялся знакомиться с попутчиками. Для своих десяти лет он очень общительный. И всегда это общение умеет провернуть с пользой для себя. Вначале он направился к пилоту, сел с ним рядом на откидное сиденье (как в коридоре вагона) и стал задавать ему всякие вопросы. Пилот был очень симпатичный. У него были круглые щеки, похожие на красные яблоки, и полный рот белых зубов. И говорил он все время очень громко, наверное, по привычке, из-за шума двигателя. - Меня зовут Серж! - кричал он Алешке. - А тебя? - Меня тоже! - почему-то проорал в ответ мой братец. То ли не расслышал вопрос, то ли хотел сказать пилоту приятное. - Как у вас тут с фауной? - Полно! - Что-то не видно. - Высоко летим. Да вон, гляди! Алешка приник к боковому стеклу, а потом повернулся ко мне и заорал: - Гляди, Дим! Целая череда зайцев. Пилот расхохотался: - Череда зайцев! Во дает Серж! Это караван верблюдов, дитя! - Они у вас такие маленькие? - восхитился Алешка. - Вполне можно дома десяточек завести… Вскоре они так подружились, что даже поменялись местами. Алешка вцепился в штурвал, визжа от восторга, а пилот орал ему в ухо: - Так! Молодец! Главно-дело - убирай правый крен. Ты куда! Клади на левое крыло. Молодец! За компасом следи, а то в Турцию улетим. Вот так! Чуток еще к северу. Молодец! Самолет вихлялся в воздухе, как кленовый лист под ветром, нырял, выныривал и снова нырял. Дело кончилось тем, что он клюнул носом и резво вошел в пике, так взревев двигателем, что под нами задрожали лавки. Или это мы задрожали, побледнев? - Выводи! - весело орал пилот. - Круче на себя штурвал! Тут он сам взялся за управление, и самолет, завывая, чиркнув колесами бархан, задрал нос и снова полез в небо. Мы вздохнули с облегчением. Покинув кабину пилота, Алешка вернулся в салон и пристал к одному из шкафов, протянув ему руку. - Алексей, - представился он. - Из столицы нашей родины. А вы? Тот ничего не ответил, но по его глазам было видно, что он изо всех сил борется с тошнотой: то ли от воздушной болтанки, то ли от Алешкиной болтовни. Алешка сообразил, что от него лучше держаться подальше, и прилип к мелковатому, деловито потрогал его чехол: - Удочки? Мелковатый кивнул. - А где рыбу ловить будете? В песках? Что он ему ответил, я не разобрал, потому что уже сам, по Алешкиному примеру, знакомился с лысым пассажиром. Мы разговорились. - А вы кто, геолог? - спросил я. - Король, - скромно ответил он. - Это фамилия такая? - удивился я. - Нет. Должность. Я мгновенно проскользил по лавочке от него подальше. Ну и попали мы! Один мальцу самолет вести доверяет, другой в барханах рыбу ловить собирается, а третий - вообще король. Лысый заметил мой испуг, правильно оценил его и улыбнулся: - Я в самом деле король. Но мое королевство такое маленькое, что его почти никто не знает. Я придвинулся к нему. Становилось интересно. Правда, в моем представлении короли не летали на кузнечиках и носили не белый мятый костюм, а горностаевую мантию и корону, усыпанную бриллиантами. О чем я и сказал этому… королю. Он опять улыбнулся. - Мне надо экономить. Чтобы мой народ не голодал. Какой молодец. Кое-кому у него надо поучиться. Но тут меня отвлек повысивший голос мелковатый геолог. Видно, совсем уж его Алешка достал. - Кто, кто? - раздраженно отвечал мелковатый. - Фокусник я, вот кто! - Здорово! - восхитился Алешка. - Покажите чего-нибудь. Озверевший фокусник выпустил из рук чехол, покрепче зажав его коленями, и показал старый неинтересный фокус. Он выставил большой палец, обхватил его ладонью другой руки, сделал вид, что оторвал, дунул, плюнул и вернул на место. - Вот так вот! - гордо сказал он, снова вцепившись в свой чехол. - Подумаешь, - махнул рукой Алешка. - Я тоже так могу. - Ну-ка, ну-ка, покажи, - только чтобы он отвязался, согласился фокусник. - Пожалуйста. Алешка обхватил палец ладонью, подергал его - что-то хрустнуло - и доверчиво протянул фокуснику… оторванный палец. Совсем как настоящий. Даже с грязью под ногтем. И даже окровавленный на другом конце. Этот палец-страшилка сохранился у нас на память об одном приключении. Он совсем как настоящий, отвратительный на вид. - Я только обратно его приставлять еще не умею, - робко и невинно пожаловался Алешка. - Помогите мне, пожалуйста. Фокусник молча упал в обморок. - Чего у вас там грохнуло? - обернулся пилот. - Пассажир упал, - ответил Алешка, пряча палец в карман. - На землю? - с интересом уточнил пилот. - На пол. Его укачало. Пилот спокойно кивнул и вернулся к своим обязанностям. Только посоветовал: - Главно-дело, подложите ему что-нибудь под голову. Шапку, что ли. - Я ему палец подложу, - пообещал Алешка. - Главно-дело. - А тем временем товарищи фокусника подняли его с пола, усадили на лавку и похлопали по щекам. Мне подумалось, что от таких хлопков он еще глубже уйдет в обморок, вроде нокаута, но тот открыл глаза, поморгал и спросил: - Где летим? - Все там же, - ответили ему. - Пора, - сказал он таким тоном, будто собирался прыгнуть без парашюта. С тыщи метров над уровнем моря. - А малец жив? - Тут я, тут, - сказал Алешка. - И палец на месте. Прирос как новенький. - Иди отсюда, - сморщился фокусник и взялся за чехол. И показал свой главный фокус. Всем нам. Он размотал завязки чехла, вытащил из него что-то блестящее, щелкнул, звякнул - и в руках у него появился автомат. А в руках его приятелей - по пистолету. Я сразу все понял. И Алешка тоже. Только Король хлопал глазами. Фокусник встал и, покачиваясь, пошел к пилоту, приставил к его затылку ствол автомата. - Объявляю террористический акт! - важно сказал он. - Самолет захвачен! Меняй курс! Я было привстал со своего места, но увидел, что один из пистолетов смотрит в королевский лоб, а другой - в мой собственный. Но Серж не растерялся. Он был отважный человек. Судя хотя бы по тому, что смело отдавал Алешке штурвал самолета. - Я ничего не решаю сам, - спокойно сказал пилот. - Я лечу в Вейск. Мне надо связаться с базой, чтобы изменить курс. - Связывайся! Да в темпе! - и Фокусник снова ткнул его автоматом. Пилот Серж щелкнул тумблером и сказал в микрофон: - Вася! Борт двенадцать на связи. Как слышишь? Меня захватили какие-то жлобы. Требуют изменить курс. Понял тебя. Спасибо. - И чуть повернул голову к Фокуснику: - Сейчас диспетчер доложит по команде. Свяжется, как положено, с милицией и ФСБ. Потом сообщит решение. - Бюрократы! - проворчал Фокусник. - Куда будем лететь-то? - спросил его Серж. - В Турцию, что ли? Туда горючки не хватит. - Узнаешь… Тут на связь вышел диспетчер Вася, пилот выслушал его и ответил: - Добро. Будь на связи. - Он отключил рацию и повернулся к Фокуснику: - Мне посоветовали выполнять все ваши требования. Вам предложили добровольно отказаться от теракта. Это учтется… Когда вас арестуют. - Не каркай! - Фокусник ткнул пилота автоматом. - Меняй курс! - Он достал из кармана зеленый конвертик, вынул из него небольшой листок и показал пилоту. - Лады, - пилот, изучив листок, пожал плечами. - Мне без разницы. Топлива хватило бы. - А ты лети побыстрей, да повыше, - посоветовал Фокусник. Дело приняло скверный оборот. В кино мы такое видели. А вот самим оказаться в лапах террористов не приходилось. - Можно я пересяду к летчику? - вдруг спросил Алешка. - Вдруг он неправильно летит? От такой наглости террористы немного обалдели, а я тут же понял, что Алешка что-то задумал. - Только штурвал не трогай, - сказал Фокусник, возвращаясь на свое место, и погрозил Алешке автоматом. А потом сказал нам: - Всем сидеть смирно, иначе у вас будут большие проблемы. Когда Алешка сел рядом с пилотом, я заметил, что он что-то ему шепнул, а пилот чуть заметно кивнул. И через некоторое время Алешка завопил с возмущением: - Что я говорил! Не туда он летит! Фокусник тут же подскочил к кабине и взглянул на приборную доску. - Ты чего, малец, пугаешь? Правильно летим. На восток нам надо. Все путем. На компас смотри. - А вы на солнце посмотрите! - взвизгнул Алешка. - Оно где? - Где? - захлопал глазами Фокусник. - Где, где? Сзади! - Ну? - А должно быть впереди! - Чего ты путаешь? - Фокусник явно растерялся. - Все путем. Сзади солнце - справа восток. - Так мы же в Южном полушарии! - так уверенно заявил Алешка, что даже я начал сомневаться: где юг, где север? Потом Алешка мне объяснил, что он затеял и что подсказал пилоту. Вся эта перепутаница с полушариями нужна была для того, чтобы направить самолет совсем не туда, куда было нужно террористам. А по возможности к маленькому городку под названием Вейск, где в это время находился наш папа со своими коллегами из милиции. И тогда уже большие проблемы будут не у нас, а у террористов. - Ну и что? - совсем отупел Фокусник, даже автомат опустил. - Вон туда надо лететь, - махнул рукой Алешка. - Налево. - Точно знаешь? Откуда? - Из географии. Два часа назад прочитал. Фокусник на секунду призадумался, потом хлопнул пилота ладонью по плечу: - Ты что ж это, гад, играть со мной задумал? Большие проблемы ищешь? Пилот сделал вид, что очень смутился. - Главно-дело, похоже, что пацан прав. Это я оплошал. Совсем забыл, что мы часовой пояс пересекли. - Ну так верти баранку куда надо! - заорал Фокусник. - Застрелю! - Вот еще! - дернул пилот плечом. - И сам за штурвал сядешь? Ну, ну… - Пацана посажу. Он, видать, лучше тебя штурманит. Самолет стал разворачиваться влево, ложась на новый курс. - Боюсь, горючки не хватит, - пожаловался пилот. - А ты повыше лети, - посоветовал Фокусник и вернулся на лавку… Летели мы долго. Высоко. И молча. Даже Алешка примолк. А потом вдруг в самолете стало необыкновенно тихо, и он начал плавно спускаться к земле. А его винт косо застыл перед ветровым стеклом. И в этой тишине прозвучал спокойный голос пилота: - Все, ребята, садимся. Бензин на нуле. - Ты планировай! Планировай! - засуетился Фокусник. А его сообщники-амбалы мрачно смотрели в иллюминаторы на быстро приближающуюся землю. Самолет перед ней чуть приподнял нос, мягко коснулся песка и, облаком вздымая его за собой, покатился - все медленнее и медленнее. Встал. Пилот устало поднялся из кресла, прошел в салон, распахнул дверцу. Стояла полная тишина. Только с тихим шорохом струился по барханам желтый песок. Смеркалось. Замигали в небе первые звездочки вокруг месяца. Кругом была необъятная пустыня… Глава III СУМАСШЕДШИЙ КОРОЛЬ Мы вылезли из самолета на приятный свежий воздух. Горячий, как в печке у Бабы-яги. Кругом расстилалась одна песчаная пустота, а над ней - темно-синее небо, в котором висел белый месяц. Было тихо-тихо. Только все время шуршал песок, осыпаясь то ли под лапками скорпионов, то ли под брюхом змей. Да время от времени чем-то потрескивал и попискивал наш уставший самолет. - Ну, ща змей наловим! - обрадовался Алешка. - Я тебе наловлю! - пригрозил маленький террорист, которого мы уже называли про себя не Фокусником, а Шкорпионом. Потому что он именно так произносил это зловещее слово. И, кстати, когда он случайно услышал свое новое прозвище, оно ему понравилось. Хорошая кличка для бандита. К тому же он был такой мелкий, ползучий и злобный. Раздавить его, конечно, легко, если бы не жало в виде автомата. Он наставил это жало на пилота и заорал: - Говорил тебе, что надо повыше лететь! Включай рацию! Вызывай вертолет с бензином. - А у меня рация только от генератора работает, - развел руками хитрый Серж. - А генератор - от мотора, - продолжил я. - А мотор - от бензина, - не очень уверенно подсказал Король. - А бензина нет! - злорадно заключил Алешка. - Будет бензин, - буркнул Шкорпион, вытаскивая из кармана собственную рацию. - Придется свою батарейку на вас тратить. - Ну и не трать, - вспылил летчик. - Нам и так хорошо. Да, Серж? - Не знаю, не знаю, - не принял его дружеского тона Алешка. - Во-первых, меня Алексеем зовут, а во-вторых, вы плохо, дядя Серж, летаете. Сколько людей подвели. Даже целого короля. И отважных геологов. Сначала я не мог раскусить их хитрой игры. Алешка время от времени старался поддакивать террористам против летчика. А потом я сообразил, что он таким путем входит к ним в доверие. А уж их доверие при удобном случае Алешка сумеет использовать или нам на пользу, или им во вред. Шкорпион со своими амбалами отошел от нас подальше, чтобы мы его не подслушали, и стал связываться со своими сообщниками. - А что же мы теперь будем делать? - растерянно спросил Король. - У нас даже парашюта нет. Опять ему парашют понадобился! - А он вам зачем? - ехидно спросил Алешка. - С бархана на бархан прыгать? - Почему прыгать? - пожал плечами Король. - Мы бы из него навес от солнца соорудили. Шатер построили бы. Это ведь сейчас нам прохладно. А днем мы изжаримся. Это он верно заметил. Мы как-то из-за этих террористов совсем забыли, что оказались в пустыне, вдали от цивилизации. И никто не знает, где мы находимся. Даже наш папа. - Ладно, ребята, - сказал пилот Серж. - Зимуем здесь. Тащите башмаки. Мы с Алешкой уставились себе под ноги, на кроссовки: - А зачем вам наши башмаки? - Да не ваши, - улыбнулся Серж, - самолетные. Там, в багажном отсеке, треугольные такие железяки. Мы снова забрались в самолет, отыскали в его хвосте треугольные «башмаки» и сбросили их на землю. Пилот плотно загнал их под колеса самолета и пояснил: - Чтобы его ветром не укатило. Здесь такие бураны бывают! Не то что самолет - товарный поезд смести могут. Да, бураны здесь бывают… А вот товарных поездов нет. И не предвидится. А потом пилот сделал странную вещь: отлил из бочки воду в канистру, отнес ее подальше в сторонку и закопал в песок. - Неприкосновенный запас, - пояснил он нам. - Да и в песке вода не так будет нагреваться. Только вы об этом помалкивайте. Поняли? Мы не поняли, но помалкивать обещали. Тут вернулся Шкорпион, еще более злой и озабоченный. - Бензин будет, - хмуро сообщил он. - Нужно только точно указать место нашей вынужденной посадки. - Вот оно! - не выдержал Алешка и топнул ногой. - Не видишь, что ли? Или тебе пальцем показать? Шкорпион не обиделся, только немного побледнел. При упоминании о пальце. - Да не мне! - сказал он. - Вертолетчику с бензином нужно знать наше место. - У вас же карта есть, - напомнил пилот. А про свою промолчал. - И у меня есть карта, - подумав, признался Король. И как-то само собой получилось, что Алешка, пилот и Шкорпион склонились над одной картой, а я и Король стали рассматривать другую, королевскую. Амбалы же развалились на песке, закурили и стали рассматривать небо. На карте ничего особенного не было. Никаких королевских печатей. И не был на ней нарисован наш крошечный самолет среди необозримых пустынных пространств. И не стояли рядом с ним цифры координат нашей вынужденной посадки. В одном углу - круглая точка и возле нее надпись «Аральск». В другом углу, наискосок, какой-то значок, похожий на перевернутую чашку без ручки. Возле значка стояли всего две буквы - «Т. - К.». Кружочек и чашку соединяла пунктирная линия. Ну и еще извивалась там длинная лента - река, над которой мы пролетели так высоко и быстро, что даже не успели ее разглядеть. И еще мне показалось, что эта карта нарисована детской рукой. И Аральск был написан без мягкого знака. Король между тем водил над картой кончиком карандаша и что-то бормотал. Причем не громко. И еще мне показалось - так, чтобы его не услышали другие: - Вот - вылетели мы отсюда и шли этим курсом около двух часов. Потом свернули на запад и летели минут сорок. Если учесть верховой ветер, то, скорее всего, мы находимся где-то здесь. - И он поставил на листке чуть заметную точку совсем недалеко от перевернутой чашки без ручки. И кажется, ему это очень понравилось. А мне что-то не понравилось. Какое-то тревожное подозрение шевельнулось внутри. Но тут Король сказал каким-то учительским тоном: - Мне представляется, что мы верно решили эту задачу, друзья мои. В ответ заглядывать не будем - нам его подскажет сама жизнь. - Тут он вроде бы как опомнился, вздрогнул и как-то виновато, немного испуганно посмотрел на меня. - Это вы так своих подданных называете? - спросил я. - «Друзья мои». - Иногда. Когда они хорошо себя ведут. На уроках и в дортуарах. - И опять испуганно посмотрел на меня. Сумасшедший король… В пустыне… Что ж, бывает. Кажется, был какой-то сумасшедший король Карл во Франции. Но его вовремя казнили. Впрочем, казнили, кажется, английского Карла. Но этот псих вполне симпатичный. «Друзья мои» - это звучит. - А что такое дортуары? - спросил я. - Какие-нибудь ристалища? Король рассмеялся от души. - Что ж, в нашем королевстве дортуары порой превращаются в ристалища. Там сражаются подушками. Какой мирный народ. Этот король-псих становился мне все приятнее. Как же он здорово заботится о своем народе, если у него воюют только подушками. В каких-то дортуарах. [1] Не очень все это понятно, но опасения пока не внушает. А только симпатии… У второй карты между тем шло такое ристалище, что казалось, вот-вот эти дортуары возьмутся за оружие. И я переметнулся к ним с миротворческой миссией. - Тебе чего? - встретил меня вежливым вопросом Шкорпион. - Посмотреть. Может, и я что-нибудь полезное вспомню. И я ткнул свой нос в бандитскую карту. И прибалдел. Она была почти точной копией королевской карты. Только нарисована аккуратней. И Аральск был с мягким знаком, где ему положено. И перевернутая чашка без ручки. И буквы «Т. - К.». И смутное подозрение снова черной птицей мелькнуло передо мной. Ну, как бы перед моим внутренним взором. Но я эту птицу отогнал и постарался вникнуть в суть спора. А она была такова: каждый выбрал на карте свою точку. Свою любимую. И доказывал, что прав именно он. Больше всех горячился пилот. Его точка отстояла от чашки дальше всех других. И он доказывал свою правоту тем, что никто лучше него не разбирается в картах. Молчали только амбалы. Они уже разглядели все небо, и теперь один из них чесал пистолетом спину, а другой, усевшись, пересыпал теплый песок из ладони в ладонь. Очень умные ребята. - Жрать пора, - вдруг мрачно сказал в самый разгар спора один амбал. - И спать, - так же мрачно добавил другой. - Ставьте палатку, - приказал Шкорпион. - Я в самолете буду спать, - в один голос заявили амбалы. - В палатку может змей заползть. Тем не менее палатку свою эти жлобы нам не дали. Пилот Серж вытащил из самолета брезент, раскатал его во всю ширь. Мы улеглись и укрылись другим краем брезента. Практически мы устроились на ночлег посреди пустыни на голом песке. Но он был еще теплый и мягкий. Террористы забрались в самолет, и тот вскоре задрожал от двух мощных храпов и одного жиденького. - Эх, покурить бы, - помечтал перед сном дядя Серж. У него кончились сигареты, и он уже от этого начал страдать. - Погодите спать, - шепнул он. - Главно-дело, слушайте меня. И он потихоньку рассказал нам, что бензин в самолете есть. Что он нарочно перекрыл краник резервного бака. И что он точно знает, где мы находимся. А Шкорпиону здорово наврал про наше местонахождение. Нам нужно только какой-то хитростью всем вместе оказаться в самолете, когда в нем не будет бандитов. Тогда мы мгновенно взлетим, свяжемся по рации с кем надо и вызовем на них взвод милиции. Вот и все. Нужна только какая-то хитрость. - Хитрость я придумал, - сказал Алешка. - Им понравится. Глава IV ШКОРПИОН В БОЧКЕ К утру песок, на котором мы спали, был уже не мягким и не теплым. Он окаменел под нашими телами и охладился за ночь. У меня было такое ощущение, что я валяюсь на холодном асфальте, только что очищенном дворниками от снега. С этим приятным ощущением я и проснулся. Было уже светло. Наступило первое утро в пустыне. Прохладное, тихое. Совсем не наше, привычное, когда с рассветом шелестит листва и стоит вокруг птичий звон. А здесь в это время даже песок не шуршал. Он остыл и повлажнел за ночь и уже не струился, шурша, а застыл как каменный. В тишине только слышалось посапывание Короля да ворочался от донимавшего его холода пилот Серж, что-то бормоча во сне. Мне показалось, что он повторяет какие-то цифры. Наверное, наши координаты. Лешки под брезентом уже не было - наверное, отправился на утреннюю охоту за местной фауной. Пока она еще не совсем проснулась. Я с трудом выпрямился, осмотрелся. За ночь ничего вокруг не изменилось. Не вырос по соседству город со всеми удобствами, не появился прозрачный ручей с питьевой водой. Не возникли спасатели в оранжевых куртках. И милиционеры с папой во главе. Застывшие пески, уже почти белое небо с красным солнцем и самолет неподалеку, похожий на уснувшую птицу. Я подошел к нему и, подпрыгивая, попытался заглянуть внутрь. Мне ничего не удалось разглядеть - иллюминаторы запотели изнутри. А где же Алешка? Не заблудился бы! Приглядевшись, я заметил маленькие следы на влажном песке, идущие в глубь пустыни. И пошел по этим следам. Алешка нашелся скоро, он далеко не ушел. Сидел на песке, выстроив перед собой мамины банки. И задумчиво их разглядывал. Рядом с ним валялся сачок и скособочилась старая мамина сумка. Почему-то от этих домашних вещей мне стало грустно и тревожно. Они напомнили мне наш дом - теплый и безопасный. Пустыня мне уже разонравилась. Но Лешка, похоже, был далек от всей этой лирики. - Дим, - сказал он, - я соображаю: в какие банки каких зверей рассаживать. Чтобы не перепутать. На крышках банок маминой рукой были сделаны надписи маркером - тоже, наверное, чтобы не спутать, в какой банке какое варенье сидит. На одной крышке было написано «Ма» - значит, малиновое. На другой - «В» - вишневое. «Ш» - настой шиповника. «Я» - яблочный джем. Лешка еще немного подумал и сказал: - Запоминай, Дим. «Я» - ядовитые змеи. «В» - варанчики. А «Ма», как ты думаешь? - «Ма»? Ну, например, маленькие. Всякие паучки, жучки… - Точно! А «Ш» - шкорпионы. Тут к нам, позевывая, подошел дядя Серж. - Здорово, братцы! Как жизнь? - Как в пустыне, - ответил Алешка. - Главно-дело, не унывай. Вода у нас есть, целая бочка. Харчишки кое-какие наберутся. У меня целая сумка бутербродов. Не пропадем. - Он поскреб свои щеки, которые уже не были похожи на красные яблоки. Больше - на серую картошку, потому что за ночь пилот успел обрасти густой щетиной. - Пошли завтракать. А то Его Королевское Величество уже животом бурчит. Но с завтраком получился облом. Когда мы вернулись к самолету, под его крылом, в тени, развалились обожравшиеся террористы. Они, оказывается, нашли сумку пилота и слопали все, что в ней было. - Вы что натворили?! - заорал на них Серж. - Нам неизвестно сколько еще здесь сидеть, а вы сожрали все продукты. - Во-первых, не все, - лениво отозвался Шкорпион. - А только ваши. А во-вторых, ты чего орешь? Ты на кого орешь? Амбалы при этих словах с ленивой угрозой приподняли головы. - Вы - заложники, понял? И кормить вас никто не обещался. - Ведь здесь же дети! - воскликнул Король. - Они голодные! - Вот у этого, - Шкорпион показал на Алешку, - дохлый палец есть. Пущай погложет. Амбалы подумали и рассмеялись. Им эта шутка понравилась. - Дикари! - бросил им в гневе Король и вытащил из-под брезента свой мятый портфельчик, достал из него пакет с оладьями. - Идите кушать, - позвал он нас с пилотом. - Оладушки вку