З Топелиус - Зимняя сказка

Сакариас Топелиус

Зимняя сказка

В большом дремучем лесу, далеко на севере Финляндии, росли рядом две огромные сосны. Они были такие старые, такие старые, что никто, даже седой мох, не мог припомнить, были ли они когда-нибудь молодыми, тонкими сосенками. Отовсюду были видны их тёмные вершины, высоко поднимавшиеся над чащей леса. Весной в густых ветвях старых сосен пел весёлые песенки дрозд, а маленькие розовые цветы вереска поднимали свои головки и смотрели снизу вверх так робко, будто хотели сказать: "Ах, неужели и мы будем такими же большими и такими же старыми?"

Зимой, когда метель закутывала всю землю белым одеялом и цветы вереска спали под пушистыми снежными сугробами, две сосны, словно два великана, сторожили лес.

Зимняя буря с шумом проносилась по чаще, сметала с веток снег обламывала вершины деревьев, валила наземь крепкие стволы. И только сосны-великаны всегда стояли твердо и прямо, и никакой ураган не мог заставить их склонить головы.

А ведь если ты такой сильный и стойкий - это что-нибудь да значит!

У опушки леса, где росли старые сосны, на небольшом пригорке ютилась хижина, крытая дёрном, и двумя маленькими оконцами глядела в лес. В этой хижине жил бедный крестьянин со своей женой. У них был клочок земли, на котором они сеяли хлеб, и небольшой огород. Вот и все их богатство. А зимой крестьянин работал в лесу - рубил деревья и возил брёвна на лесопильню, чтобы скопить несколько монет на молоко и масло.

У крестьянина и его жены было двое детей - мальчик и девочка. Мальчика звали Сильвестр, а девочку - Сильвия.

И где только нашли для них такие имена! Наверно, в лесу. Ведь слово "сильва" на древнем, латинском языке значит "лес".

Однажды - это было зимой - брат и сестра, Сильвестр и Сильвия, пошли в лес, чтобы посмотреть, не попался ли в силки, которые они расставили, какой-нибудь лесной зверёк или птица.

И верно, в один силок попался белый заяц, а в другой - белая куропатка. И заяц и куропатка были живы, они только запутались лапками в силках и жалобно пищали.

- Отпусти меня! - пролопотал заяц, когда Сильвестр подошёл к нему.

- Отпусти меня! - пропищала куропатка, когда Сильвия наклонилась над ней.

Сильвестр и Сильвия очень удивились. Никогда ещё они не слышали, чтобы лесные звери и птицы говорили по-человечьи.

- Давай-ка и вправду отпустим их! - сказала Сильвия.

И вместе с братом она принялась осторожно распутывать силки. Едва только заяц почуял свободу, как со всех ног поскакал в глубь леса. А куропатка полетела прочь так быстро, как могли нести её крылья.

- Подопринебо!.. Подопринебо всё сделает, о чём вы ни попросите! - крикнул заяц на скаку.

- Просите Зацепитучу!.. Просите Зацепитучу!.. И всё у вас будет, чего только не захотите! - прокричала куропатка на лету.

И снова в лесу стало совсем тихо.

- Что это они говорили? - сказал наконец Сильвестр. - Про каких это Подопринебо и Зацепитучу?

- И я никогда не слыхала таких странных имён, - сказала Сильвия - Кто бы это мог быть?

В это время сильный порыв ветра пронёсся по лесу. Вершины старых сосен зашумели, и в их шуме Сильвестр и Сильвия ясно расслышали слова.

- Ну что, дружище, стоишь ещё? - спросила одна сосна у другой. - Ещё держишь небо? Недаром ведь лесные звери прозвали тебя - Подопринебо!

- Стою! Держу! - загудела другая сосна. - А ты как, старина? Всё воюешь с тучами? Ведь и про тебя не зря говорят - Зацепитучу!

- Что-то слабею я, - прошелестело в ответ. - Нынче вот ветер обломил у меня верхнюю ветку. Видно, и вправду старость приходит!

- Грешно тебе жаловаться! Тебе ведь всего только триста пятьдесят лет. Ты ещё дитя! Совсем дитя! А вот мне уже триста восемьдесят восемь стукнуло!

И старая сосна тяжело вздохнула.

- Смотри, вон возвращается ветер, - прошептала сосна - та, что была помоложе. - Под его свист так хорошо петь песни! Давай-ка споём с тобой про далёкую старину, про нашу молодость. Ведь нам с тобой есть о чём вспомнить!

И под шум лесной бури сосны, качаясь, запели свою песню:

Мы скованы стужей, мы в снежном плену!

Бушует и буйствует вьюга.

Под шум её клонит нас, древних, ко сну,

И давнюю видим во сне старину

То время, когда мы, два друга,

Две юных сосны, поднялись в вышину

Над зыбкою зеленью луга.

Фиалки у наших подножий цвели,

Белили нам хвою метели,

И тучи летели из мглистой дали,

И бурею рушило ели.

Мы к небу тянулись из мёрзлой земли,

Нас даже столетья согнуть не могли

И вихри сломить не посмели...

- Да, нам с тобой есть о чём вспомнить, есть о чём порассказать, - сказала сосна - та, что была постарше, - и тихонько заскрипела. - Давай-ка поговорим с этими детьми. - И одна её ветка качнулась, как будто показывая на Сильвестра и Сильвию.

- О чём это они хотят с нами поговорить? - сказал Сильвестр.

- Лучше пойдём домой, - шепнула Сильвия брату. - Я боюсь этих деревьев.

- Подожди, - сказал Сильвестр. - Чего их бояться! Да вон и отец идёт!

И верно, по лесной тропинке пробирался их отец с топором на плече.

- Вот это деревья так деревья! Как раз то, что мне нужно! - сказал крестьянин, останавливаясь около старых сосен.

Он уже поднял топор, чтобы подрубить сосну - ту, что была постарше, - но Сильвестр и Сильвия вдруг с плачем бросились к отцу.

- Батюшка, - стал просить Сильвестр, - не тронь эту сосну! Это Подопринебо!..

- Батюшка, и эту не тронь! - просила Сильвия. - Её зовут Зацепитучу. Они обе такие старые! А сейчас они пели нам песенку...

- Чего только ребята не выдумают! - засмеялся крестьянин. - Где же это слыхано, чтобы деревья пели! Ну да ладно, пусть себе стоят, раз уж вы за них так просите. Я найду себе и другие.

И он пошёл дальше, в глубь леса, а Сильвестр и Сильвия остались возле старых сосен, чтобы услышать, что скажут им эти лесные великаны.

Ждать им пришлось недолго. В вершинах деревьев снова зашумел ветер. Он только что был на мельнице и так яростно крутил мельничные крылья, что искры от жерновов дождём сыпались во все стороны. А теперь ветер налетел на сосны и принялся бушевать в их ветвях.

Старые ветви загудели, зашумели, заговорили.

- Вы спасли нам жизнь! - говорили сосны Сильвестру и Сильвии. - Просите же теперь у нас всё, что хотите.

Но, оказывается, не всегда легко сказать, чего ты больше всего хочешь. Сколько ни думали Сильвестр и Сильвия, а ничего не придумали, словно им и желать было нечего.

Наконец Сильвестр сказал:

- Я бы хотел, чтобы хоть ненадолго выглянуло солнце, а то в лесу совсем не видно тропинок.

- Да-да, и я бы хотела, чтобы поскорее пришла весна и растаял снег! сказала Сильвия. - Тогда и птицы снова запоют в лесу...

- Ах, что за безрассудные дети! - зашелестели сосны. - Ведь вы могли пожелать столько прекрасных вещей! И богатство, и почести, и слава - всё было бы у вас!.. А вы просите то, что случится и без вашей просьбы. Но ничего не поделаешь, надо выполнить ваши желания. Только мы сделаем это по-своему... Слушай же, Сильвестр: куда бы ни пошёл ты, на что бы ни взглянул, повсюду тебе будет светить солнце. И твоё желание, Сильвия, исполнится: куда бы ты ни пошла, о чём бы ни заговорила, всегда вокруг тебя будет цвести весна и таять холодный снег.

- Ах, это больше, чем мы хотели! - воскликнули Сильвестр и Сильвия. Спасибо вам, милые сосны, за ваши чудесные подарки. А теперь прощайте! - И они весело побежали домой.

- Прощайте! Прощайте! - зашумели вслед им старые сосны.

По дороге Сильвестр то и дело оглядывался, высматривая куропаток, и странное дело! - в какую бы сторону он ни поворачивался, всюду мелькал перед ним луч солнца, сверкая на ветках, словно золото.

- Смотри! Смотри! Солнце выглянуло! - крикнула Сильвия брату.

Но едва успела она открыть рот, как снег кругом начал таять, по обе стороны тропинки зазеленела трава, деревья покрылись свежей листвой, а высоко в синеве неба послышалась первая песня жаворонка.

- Ах, как весело! - воскликнули в один голос Сильвестр и Сильвия. И чем дальше они бежали, тем теплее светило солнце, тем ярче зеленели трава и деревья.

- Мне светит солнце! - закричал Сильвестр, вбегая в дом.

- Солнце всем светит, - сказала мать.

- А я могу растопить снег! - закричала Сильвия.

- Ну, это каждый может, - сказала мать и засмеялась.

Но прошло немного времени, и она увидела, что в доме что-то неладно. На дворе уже совсем стемнело, наступил вечер, а в избушке у них всё блестело от яркого солнца. И так было до тех пор, пока Сильвестру не захотелось спать и глаза у него не закрылись. Но это ещё не всё! Зиме конца не было видно, а в маленькой хижине вдруг повеяло весной. Даже старый, засохший веник в углу и тот начал зеленеть, а петух на своём насесте принялся петь во всё горло. И он пел до тех пор, пока Сильвии не надоело болтать и она не заснула крепким сном. Поздно вечером вернулся домой крестьянин.