Елена Усачева
Если бросить камень вверх
Художники Андрей Мозгалевский, Мария Тульнова
© Усачева Е., 2015
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
* * *
Отец выставил чемодан в коридор и огляделся.
Тугая, без рукавов майка, обтягивающая уже несколько рыхлое тело, на шее короткая нитка бус из глиняных продолговатых бусин. На запястьях шнурки и браслеты. Выцветшие шорты, сандалии.
– Я поехал! – бросил отец собственному отражению в зеркале и слегка вытянул губы.
Черная оправа очков, темные короткие волосы, небольшая бородка-эспаньолка. Мешки под глазами. Не спал ночь.
– Ты замерзнешь.
Мать все-таки вышла из комнаты, утомленно прислонилась к дверному косяку. На ней шорты и майка. Длинные тонкие ноги. Лицо уставшее. Когда отец уезжает, она всегда такая: словно ей очень тяжело жить.
Саша посмотрела на мать, взглянула на отца и вздохнула. На улице осень, могли бы теплее одеться. Могли бы сказать, что рады. Могли бы… А они – вечно дуются друг на друга.
Это был повторяющийся спектакль под названием «Отъезд».
Вьетнам, Никарагуа, Аргентина, США. В этот раз Непал. Сходить, что ли, посмотреть по карте, где это. Наверняка страна вечного лета, обезьян и слонов. А еще там должен быть океан. Саша никогда не видела океана. Здорово, наверное, – широкая полоса песчаного пляжа, лениво набегающая короткая волна. Или не здорово? Эй, кто был, расскажите!
– Разберетесь тут без меня, – буркнул отец и посмотрел на Сашу.
Саша ничего не ответила. Не сказала, что будет скучать, что не хочет этой поездки. Что разобраться – они разберутся, но будет все это уже не то. Криво и косо. Без папы.
Последним из квартиры выбрался чемодан. Он хищным бегемотом растопырился на пороге, подпрыгнул. Дверь закрылась.
Надо было сказать, конечно. Но теперь уже поздно.
– Пишите письма мелким почерком, – бросила мать закрытой двери и исчезла в своей комнате. – Вы что-нибудь ели? – крикнула уже оттуда.
– Не ели, – выглянул в коридор Арсений. – А мне, между прочим, на тренировку.
– Вот и поешь на тренировке, – огрызнулась Саша, уходя к себе.
– Мама! – Арсений применил запрещенный прием – добавил в голос гнусавость.
Саша вцепилась в спинку кресла, до которого успела добраться. Нет, все-таки ураган неизбежен. Если пришли тучи, дождь пойдет.
– Са-ша, – протянула мама.
– Чего? – сунула нос в коридор девушка.
– Ты не видела, куда я положила свою банковскую карточку?
– В кошельке?
Сказала и прислушалась. Грохнулся стул, хлопнула дверца шкафа.
– Да что же это! – на кого-то обиделась мама.
Зазвенели ключи, что-то с шорохом и шуршанием посыпалось на пол.
– А где мой кошелек? – спросила мама.
Саша глянула вдоль коридора. Направо кухня, налево место обитания Арсения и маленькой Варвары. Варвары нет, утащить некому. И если здесь не колдовал злой дух…
– На кухне.
– Откуда же на кухне? – крикнула мама, и из комнаты раздался звук разрываемой бумаги.
Саша повернула направо. Кошелек лежал на столешнице около подставки с ножами. На серой столешнице красный кошелек. Банковская карточка внутри. Все в порядке!
– Вот твой кошелек.
Мама сидела на полу, скрестив ноги, рассматривала большой лист бумаги. Не ватман, половинка. Криво оторваная половинка. Чертеж дома. Этажа три, кажется, Саша разглядеть не успела.
– Нет, не годится! – Мама с явным наслаждением разорвала рисунок и, скомкав, бросила на пол. – Как-то это все не то.
А для Саши так ничего себе. Дом как дом. Даже симпатичный. Говорить об этом не стала. Мама начнет спорить, потребует доказательств. А какие тут доказательства, если Саше просто нравится?
– Слушай, – застыла мама с остатками рисунка в руках. – А ты не помнишь, когда я встречаюсь с тем дядькой? Ну, который еще на прошлой неделе мне звонил. Его еще твой отец подогнал.
– Мой отец? – уточнила Саша и сразу пожалела – лицо матери болезненно дернулось.
– Наш отец! – Мама закрыла глаза, успокаиваясь. – Когда?
– Его фамилия Борода. В среду.
Саша уронила кошелек к ногам мамы. По полу разбросаны рисунки, рисунки. Один и тот же дом с небольшими изменениями. Нормальный дом, чего она ворчит? И мансарда удачно вписывается.
– А сегодня что? – схватилась за лоб мама.
– А сегодня воскресенье.
– Точно! – Мама вскочила, подобрала кошелек и просияла. – Ты мне во вторник напомнишь?
– Я во вторник иду в гости!
Мама застыла, как будто походы в гости в двадцать первом веке запретили под угрозой смертной казни.
– Ну да, с Темой! – сама для себя решила мама.
– При чем тут Тема? В гости.
Мама все-таки успела состроить рожицу всезнающей и всепонимающей ведьмы, но тут в комнату ввалился Арсений.
– Мама! Мне надо пообедать!
Женщина беспомощно оглянулась. Может, стоить ей напомнить, что есть еще один ребенок, Варвара? Чего она все время удивляется существованию Арсения.
– Возьми в холодильнике.
– Там нет ничего. Папа себе бутерброды сделал в дорогу.
– Отлично!
Мама подхватила сумку. За одну ручку. Темная пасть распахнулась, выпуская из себя записную книжку, листочки, эскизы, мелочь. Мама легко перешагнула через ценный ворох и бросила:
– Вы тут уберите, а я скоро вернусь. Схожу в магазин и что-нибудь куплю.
В подтверждение того, что идет за продуктами, а не куда-нибудь еще, мама помахала зажатым в кулаке кошельком.
Хлопнула дверь.
– Она не вернется, – мрачно сообщил Арсений, выпадая в коридор.
– Чего ты жалуешься? Открыл морозилку, достал котлеты, пожарил.
– Мне много надо.
Невысокий Арсений обладал поистине фантастическим упрямством. И таким же аппетитом.
– Пошли в Макдональдс, – по-деловому предложил он.
И уже в куртку вцепился. Шустрый какой!
– Вот еще!
Саша открыла морозилку. В магазин она ходила недавно, но в холодильнике и правда было подозрительно пусто. Вмерзла в мохнатую стенку упаковка блинчиков с начинкой. Ага! Вот и котлеты… Их тут почему-то не так много. Лучше сказать, совсем не много. А точнее – одна.
Сунула котлету в пакете в микроволновку, поставила на разморозку. Глянула на ручные часики.
– У тебя до тренировки два часа, что ты голосишь? И позвони бабушке, спроси, как там Варвара.
Насупленный Арсений стоял на пороге кухни. Куртку натянул. Настырный.
– Есть хочу!
– Позвони! Через полчаса будет обед.
– А мама?
– Хочешь, жди маму!
Одинокая котлета на сковородке смотрелась печально. Саша взяла нож. Котлета упиралась и выскальзывала, но Саша с ней поборолась, раскромсав на части. Три куска смотрелись гораздо лучше. Зашкворчал вытопленный жир. А если еще макароны сварить? Да побольше. Да с сыром. Сыра нет. А есть ли макароны?
– У них все в порядке, – доложил Арсений, забираясь на табурет около высокой барной стойки. – Тебе Тьма звонил. Я сказал, что ты занята.
– Когда звонил? – Саша успела совершить бросок из кухни в коридор, зацепить плечом маски американских индейцев, висящие на стене в коридоре. Они закачались. Запрыгали перед глазами пустые дырки для глаз. Это остановило. Или то, что сказал Арсений?
– Полчаса назад, – крикнул он. – До того, как папа уехал.
Саша медленно повернулась. Сеньку можно, конечно, убить. Но смысла в этом нет никакого.
– Сейчас будет еда, – буркнула она.
В конце концов Тьма перезвонит, если дело срочное. А что ему вообще нужно? С чего вдруг он позвонил, а не дождался ответа в чате?
– Это чего? – завис над тарелкой Арсений.
Макароны так и не нашлись.
– Котлеты, три штуки. Ешь.
– Где же три! – сиреной заводился брат. – Ты одну порубила!
– А это тебе витамины. Для силы.
Банка маринованных огурцов – то, что нужно растущему организму.
– Одна! – надрывался Арсений.
– Сейчас будет тебе одна.
Саша наколола на вилку часть котлеты – есть хотелось. Арсений издал боевой клич игуаны и прыгнул на защиту своей тарелки. Саша успела откусить, прежде чем вилка вылетела у нее из рук.
– Обжора!
– Мне силы нужны.
Арсений достал из-под стола вилку с обкусанной котлетой, дунул для профилактики и сунул кусок в рот.
– Правильно, мозгов уже не надо. – Саша забралась на широкий подоконник с ногами. Вид из окна радовал – осень, голуби, ветер гоняет листья. – Ты чего меня к телефону не позвал? Я не слышала звонок. – От догадки спустила ноги с подоконника. – Папа все утро был на телефоне. Тьма не мог позвонить на домашний.
– А на сотовый мог. – Арсений невероятно быстро разделался с котлетой и взялся за огурцы. Отправлял их в рот один за одним не жуя.
