Аглая Ивановна. Налей! (Берет пирожное. Ест.)
Автор. Экзамен у меня был на премьере. А сегодня как-никак десятый спектакль.
Лопоухов (неопределенно). Это я понимаю, что десятый...
Аглая Ивановна (автору). Объясните мне, пожалуйста, что вы хотели сказать этой своей пьесой? Вы хотели сказать, что можно разрушать семью?
Автор. Нет. Не это. (В сторону.) Она меня сейчас учить начнет!
Аглая Ивановна. А я так поняла. Муж бросает жену с ребенком дошкольного возраста и уходит к другой женщине. Зачем это показывать нашему зрителю? Что это дает? Я, например, свою дочь не пущу на эту постановку.
Лопоухов (вмешиваясь в разговор). Нет, спектакль в целом заставляет думать и взвешивать. Вопрос морали поставлен остро и в духе времени. Но конец можно было бы смягчить. Не нужно им расходиться. Пусть живут!
Автор (с нескрываемой иронией). Больше никаких замечаний не будет?
Лопоухов (не поняв иронии). Есть еще одна деталь, на которую я хотел бы обратить ваше внимание. Хотя это больше относится к режиссеру.
Автор. Режиссер в Москве. Так я слушаю вас. (В сторону.) Что ты сейчас еще ляпнешь, уважаемый гигант мысли?!.
Лопоухов. У вас там на сцене действует парторг.
Автор. Действует.
Лопоухов. Что ж, он неплохо играет. Серьезно. Но зачем он с портфелем ходит? Где вы видели, чтобы парторг ходил с портфелем? Что он в портфеле носит? Бумаги? Я тоже был парторгом, но разве я в портфеле бумаги носил? Я их вот где носил: или в боковом, или в наружном. (Показывает на карманы своего пиджака.) Вы исправьте. Лучше будет. Для дела лучше! А то ведь нетипично получается. Нежизненно.
Автор (сдержанно). Значит, портфель?
Лопоухов. Портфель. Вот эта деталь меня покоробила.
Автор (в сторону). Ох, если бы ты знал, как ты меня коробишь. А твоя супруга? Оглянись на нее! Она третье пирожное ест. Куда ей столько? Лопнет!
В кабинет возвращается директор. Рецензент упорно
набирает номер телефона.
Директор (мрачно). Поздравляю, товарищ автор!
Автор. Спасибо. С чем?
Директор. Не понравилось! Было сказано, что ничего в спектакле нет. Ничего!..
Аглая Ивановна. Нам тоже не понравилось! Я уже сказала.
Лопоухов. Есть указания? (В сторону.) А я, как осел, артистам хлопал. Не удержался.
Директор. Я задаю вопрос: "Как вам понравился спектакль?" - "Ничего", говорит. Поблагодарил, попрощался и уехал.
Автор. Постойте, постойте! Откуда же вы взяли, что не понравился? Слово "ничего" еще не заменяет слово "плохо"! И потом вы сами говорите, что он поблагодарил вас! За что бы он вас благодарил, если бы ему не понравился спектакль?
Директор. Сначала "ничего", а потом "спасибо за доставленное удовольствие"? Прикажете понимать как одобрение? Извините, это наоборот. Надо было нам "Марию Тюдор" возобновлять, а не вашу драму ставить. Да еще на такую тему!
Лопоухов (глубокомысленно). Темка, конечно, выбрана неважнецкая. Если вдуматься, то действительно, может ли честный зритель уйти из театра с чувством исполненного долга и сознания, когда он видит, как на его глазах разрушается советская семья? Хотя его воображение и обыгрывают очень ловко актеры. Очень ловко.
Аглая Ивановна. Я вся обревелась, так они обыгрывают. А ведь я в театр не плакать пришла. Неужели нельзя написать такую пьесу, чтобы и польза была и чтобы посмеяться от души? Помнишь, Ваня, мы комедию смотрели. Как ее?.. (Вспоминает.) "Тайна обманов", что ли. Веселая была постановка! Простенько и со вкусом.
Директор (автору). Крепко вы нас подвели с вашей неполноценной в идейном и художественном смысле пьесой. Мы, конечно, с себя вины не снимаем: мы ее приняли и даже поставили. Но ведь если бы вы ее не написали, мы бы ее не смогли поставить. (В сторону.) Разве я пьесу принимал? Художественный совет ее принимал. Пусть он и отвечает. (Автору.) А спектакль пока попридержим. Будем переделывать.
Автор. Ничего я переделывать не буду!
Директор. Если коллектив решит, то вы будете обязаны прислушаться к мнению большинства.
Автор (возбужденно). Большинство сидело сегодня в зале. Спектакль пользуется успехом у зрителей.
Директор. У каких зрителей?
Автор (выходя из себя). У трудящихся! (В сторону.) Ну как работать?! Как писать?!.
Директор. Нельзя идти на поводу у отсталых зрителей. Зритель - он тоже разный! (Про себя.) Кажется, правильно говорю. Хорошо, что при Лопоухове. Он вхож, он передаст!
Рецензент безрезультатно пытается куда-то дозвониться. В
дверях появляются зрители.
Зритель. Разрешите войти?
Зрительница. Можно? Мы хотели бы видеть директора театра.
Директор. Я директор.
Зритель. Мы к вам от зрителей. Хотим поблагодарить за новую постановку.
Зрительница. Ваш новый спектакль нам очень понравился. Мы получили большое удовольствие. (Автору.) И вам спасибо за пьесу. Мы вас знаем.
Директор (зрителям). Вы откуда? Где работаете?
Зритель. Я - мастер станкостроительного завода. Плотников моя фамилия.
Зрительница. Счастливова Галина Ивановна. Я на ткацкой фабрике. Инженер-технолог.
Автор (зрителям). А вы нас не разыгрываете? Может быть, все это не типично, что мы вам показали?
Зритель. Почему не типично? Хорошая вещь!
Зрительница. Очень правдивая.
Директор. Хорошо, товарищи. Мы разберемся. И потом - вы нам лучше все это в письменном виде...
Лопоухов (неожиданно). А то, что муж бросает жену с ребенком, это вас не смущает? Это вас не наводит на размышления?
Зрительница. Наводит. И хорошо, что наводит. Другой посмотрит и задумается над тем, как сам живет. И потом пьеса ведь не об этом.
Автор (в сторону). Милая! Умница! Правильно говорит! Она поняла меня!
Зрительница. Почему мы не должны показывать на сцене то, с чем мы часто сталкиваемся в нашей жизни? И разве у нас не рушатся семьи? А что касается пьесы, то мне кажется, что дело не в том, что кто-то кого-то разлюбил и кого-то оставил. Здесь все гораздо сложнее. Так же как и в самой жизни. Одним словом, спектакль нам понравился и глубоко нас взволновал.
Лопоухов (невнятно). И все же конец можно было бы смягчить.
Зритель. Ничего смягчать не надо. Хватит смягчать! Вы послушайте, какие сейчас в гардеробе споры идут! Одни "за", другие "против". Диспут. А когда после спектакля все молча за калошами кидаются, разве это лучше?
Автор (в сторону). Я бы его сейчас обнял и прижал к сердцу!
Зрительница. Извините, если мы вам помешали.
Зритель. До свидания, товарищи!
Зрители уходят. Появляются администратор и гардеробщик.
Администратор (возбужденно). Тихон Петрович! Тихон Петрович! Вы послушайте, что дядя Федя говорит! Дядя Федя, давай!
Гардеробщик. Как вы ушли, я остался в администраторской. Гляжу: начальник обратно идет. "Простите, говорит, я папку забыл". Гляжу, папочка действительно на стуле лежит под афишами. Подал я ему папочку и спрашиваю: "А как, спрашиваю, если по-честному, понравилась вам наша новая постановка или нет? У меня, говорю, внучка в этой постановке домработницу играет". Посмотрел он на меня, помолчал, а потом спрашивает: "Как ваше имя-отчество?" - "Федор Филиппович", - отвечаю. "Так вот, говорит, Федор Филиппович, внучка ваша, если она только вам внучкой приходится, играет хорошо. А что касается спектакля, то, по-моему, тоже все ясно..." Отрезал таким манером, улыбнулся и пошел. Проводил я его до выхода, а он в дверях остановился и спрашивает: "Как, Федор Филиппович, пенсию скоро получать будем?" - "Да нет, отвечаю, пока подождем". - "В таком случае, говорит, желаю вам, Федор Филиппович, здоровья и успехов в работе". Пожал мне руку и сел в машину. Сел и уехал.
Пауза.
Администратор (нарушая молчание). Вот. Такой стиль!
Лопоухов. Да-а-а... Раньше, при Кузьме Андреевиче, проще было.
Директор. Куда проще! Раньше как было? Приезжают. Смотрят спектакль. Во время антрактов дают указания: что подправить, что совсем убрать, кого заменить. По крайней мере полная тебе ясность. А сейчас не поймешь, на кого ориентироваться.
Администратор (с горечью). И получается, что надо думать своей головой.
Автор. Надо писать комедию! Сатиру! И в этой сатире всех этих лопоуховых и прочих им подобных "за ушко да на солнышко"! И чтоб до слез! До слез!..
Лопоуховы молча одеваются у вешалки. Директор и
администратор пьют боржом.
Гардеробщик (сочувственно, к автору). Все прислушиваются, что начальство скажет. Привыкли...
Рецензент (говорит по телефону). Новый спектакль - удача театра! Что? Как чье мнение? Мое мнение! Да. Лично мое мнение как рецензента. (Кладет трубку. Решительно.) Пора и мне, черт возьми, начать проявлять принципиальность!
Занавес
1954
