Покудахтали, белой перепонкой глаза закрыли и заснули.
Ночью в курятник вошла куриная слепота, хочет измором кур взять.
Камень раскачался и стукнул куриную слепоту, - на месте осталась.
За куриной слепотой следом вползла лиса, сама, от притворства, слезы точит, приловчилась петуха за шейку схватить, - ударил камень лису по носу, покатилась лиса кверху лапками.
К утру налетела черная гроза, трещит гром, полыхают молнии - вот-вот ударят в курятник.
А камень на мочалке как хватит по насесту, попадали куры, разбежались спросонок кто куда.
Молния пала в курятник, да никого не ушибла - никого там и не было.
Утром мужик да баба заглянули в курятник и подивились:
- Вот так куриный бог - куры-то целехоньки.
КАРТИНА
Захотела свинья ландшафт писать. Подошла к забору, в грязи обвалялась, потерлась потом грязным боком о забор - картина и готова.
Свинья отошла, прищурилась и хрюкнула. Тут скворец подскочил, попрыгал, попикал и говорит:
- Плохо, скучно!
- Как? - сказала свинья и насупилась - прогнала скворца.
Пришли индюшки, шейками покивали, сказали:
- Так мило, так мило!
А индюк шаркнул крыльями, надулся, даже покраснел и гаркнул:
- Какое великое произведение!..
Прибежал тощий пес, обнюхал картину, сказал:
- Недурно, с чувством, продолжайте, - и поднял заднюю ногу.
Но свинья даже и глядеть на него не захотела. Лежала свинья на боку, слушала похвалы и похрюкивала.
В это время пришел маляр, пхнул ногой свинью и стал забор красной краской мазать.
Завизжала свинья, на скотный двор побежала:
- Пропала моя картина, замазал ее маляр краской... Я не переживу горя!..
- Варвары, варвары... - закурлыкал голубь.
Все на скотном дворе охали, ахали, утешали свинью, а старый бык сказал:
- Врет она... переживет.
МАША И МЫШКИ
- Спи, Маша, - говорит нянюшка, - глаза во сне не открывай, а то на глаза кот прыгнет.
- Какой кот?
- Черный, с когтями.
Маша сейчас же глаза и зажмурила. А нянька залезла на сундук, покряхтела, повозилась и носом сонные песни завела. Маша думала, что нянька из носа в лампадку масла наливает.
Подумала и заснула. Тогда за окном высыпали частые, частые звезды, вылез из-за крыши месяц и сел на трубу...
- Здравствуйте, звезды, - сказала Маша.
Звезды закружились, закружились, закружились. Смотрит Маша - хвосты у них и лапки. - Не звезды это, а белые мыши бегают кругом месяца.
Вдруг под месяцем задымилась труба, ухо вылезло, потом вся голова черная, усатая.
Мыши метнулись и спрятались все сразу. Голова уползла, и в окно мягко прыгнул черный кот; волоча хвост, заходил большими шагами, все ближе, ближе к кровати, из шерсти сыпались искры.
"Глаза бы только не открыть", - думает Маша.
А кот прыгнул ей на грудь, сел, лапами уперся, шею вытянул, глядит.
У Маши глаза сами разлепляются.
- Нянюшка, - шепчет она, - нянюшка.
- Я няньку съел, - говорит кот, - я и сундук съел.
Вот-вот откроет Маша глаза, кот и уши прижал... Да как чихнет.
Крикнула Маша, и все звезды-мыши появились откуда ни возьмись, окружили кота; хочет кот прыгнуть на Машины глаза - мышь во рту, жрет кот мышей, давится, и сам месяц с трубы сполз, поплыл к кровати, на месяце нянькин платок и нос толстый...
- Нянюшка, - плачет Маша, - тебя кот съел... - И села.
Нет ни кота, ни мышей, а месяц далеко за тучками плывет.
На сундуке толстая нянька выводит носом сонные песни.
"Кот няньку выплюнул и сундук выплюнул", - подумала Маша и сказала:
- Спасибо тебе, месяц, и вам, ясные звезды.
РЫСЬ, МУЖИК И МЕДВЕДЬ
Мужик рубит сосну, ложатся на летошнюю хвою белые щепки, дрожит сосна, а на самой ее верхушке сидит желтая рысь.
Плохо рысье дело, некуда ей перепрыгнуть и говорит она деревянным голосом, будто сосна:
- Не руби меня, мужичок, я тебе пригожусь.
Удивился мужик, вытер пот и спрашивает:
- А чем же ты мне, сосна, пригодишься?
- А вот прибежит медведь, ты и залезешь на меня.
Мужик подумал:
- А если, скажем, нет сейчас медведя-то?
- Как нет, а погляди-ка назад...
Обернулся мужик, сзади него медведь, и рот разинул. Ахнул мужик и полез на сосну, а за ним медведь, а навстречу ему рысь.
У мужика со страху живот заболел.
- Нечего делать, ешьте меня, - говорит мужик, - позвольте только трубочку покурить.
- Ну, покури, - рявкнул медведь, слез на землю и сел на задние лапы.
Прицепился на сучке мужичок, из шапки выдрал паклю, чиркнул кремнем и вспыхнул, забегал быстрый огонь.
И мужик заорал:
- Ай, ай, упустил огонь-то!
Испугались рысь да медведь и убежали. А мужичок пошел домой, все посмеивался.
ВЕЛИКАН
У ручья под кустом маленький стоял городок. В маленьких домах жили человечки. И все было у них маленькое - и небо, и солнце с китайское яблочко, и звезды.
Только ручей назывался - окиян-море и куст - дремучий лес.
В дремучем лесу жили три зверя - Крымза двузубая, Индрик-зверь, да Носорог.
Человечки боялись их больше всего на свете. Ни житья от зверей, ни покоя.
И кликнул царь маленького городка клич:
- Найдется добрый молодец победить зверей, за это ему полцарства отдам и дочь мою Кузяву-Музяву Прекрасную в жены.
Трубили трубачи два дня, оглох народ - никому головой отвечать не хочется.
На третий день приходит к царю древний старец и говорит:
- На такое дело, царь, никто не пойдет, кроме ужасного богатыря великана, что сейчас у моря-окияна сидит и кита ловит, снаряди послов к нему.
Снарядил царь послов с подарками, пошли послы раззолоченные да важные.
Шли, шли в густой траве и увидали великана; сидит он в красной рубашке, голова огненная, на железный крюк змея надевает.
Приужахнулись послы, пали на колени, пищат. А тот великан был мельников внучонок Петькарыжий - озорник и рыболов.
Увидал Петька послов, присел, рот разинул. Дали послы Петьке подарки - зерно маковое, мушиный нос, да сорок алтын деньгами и просили помочь.
- Ладно, - сказал Петька, - веди меня к зверям.
Привели его послы к рябиновому кусту, где из горки торчит мышиный нос.
- Кто это? - спрашивает Петька.
- Самая страшная Крымза двузубая, - пищат послы.
Мяукнул Петька по-кошачьи, мышка подумала, что это кот, испугалась и убежала.
А за мышкой жук топорщится, боднуть норовит рогом.
- А это кто?
- Носорог, - отвечают послы, - всех детей наших уволок.
Петька за спину носорога ухватил, да за пазуху! Носорог царапался.
- А это Индрик-зверь, - сказали послы.
Индрик-зверь Петьке на руку заполз и укусил за палец.
Петька рассердился:
- Ты, муравей, кусаться! - И утопил Индрик-зверя в окиян-море.
- Ну что? - сказал Петька и подбоченился.
Тут ему царь и царевна Кузява-Музява Прекрасная и народ бух в ноги.
- Проси, чего хочешь!
Поскреб Петька стриженый затылок:
- Вот когда с мельницы убегать буду, так поиграть с вами можно?
- Играй, да легонечко, - пискнул царь.
- Да уж не обижу.
Перешагнул Петька через городок и побежал рыбу доуживать. А в городке во все колокола звонили.
МИШКА И ЛЕШИЙ
В дремучем лесу под елью в норе живет леший.
Все у него шиворот-навыворот - полушубок задом наперед надет, правая рукавица на левой руке, ноги вперед пятками и нет правого уха.
Начнет сморкаться, кулаком продерет зеленые глаза леший и загогочет. Или то в ладоши бить примется.
А ладоши у лешего деревянные. Разорвался раз у него лапоть, кругом ни одной липки не растет. И пошел леший на пасеку.
Дерет лыки, а сам приговаривает:
Дерись, дерись шибко,
Лыко, моя липка. На пасеке у пасечника жил Мишка-вострый и знал про лешего всю подноготную.
Услыхал Мишка - липы шумят, вылез из шалаша, смотрит - ободрал все липки леший, идет назад, лыками машет и гогочет, а, высунувшись из-за сосны, смеется месяц.
Прокрался Мишка от куста к кусту до самой ели, прошмыгнул раньше хозяина в темную нору и спрятался во мху.
Леший лучину зажег, принялся из сырых лык лапти плести.
Ухмыляется лошадиными губами, посвистывает, а Мишка шепчет:
Дерись, дерись шибко, Лыко, моя липка.
Затрясся леший:
- Кто тут?
Вылез Мишка из угла, руки в боки и говорит:
- Ты меня только напугать можешь, а сделать ничего не сделаешь, а я вот тебе скажу: овечья морда, овечья шерсть.
Заплакал леший:
- Не губи меня, Миша, я все тебе сделаю.
- Хорошо, - говорит Мишка, - сделай пчел дедушкиных золотыми, а ульи хрустальными.
Пошел Мишка на пасеку и видит... Стоит Мишкин дедушка, словно его мешком из-за угла хватили...
Что за диво?.. Переливаются ульи хрустальные, летают пчелы из чистого золота и гнутся под ними цветы луговые.
- Это, дедушка, леший наделал, - говорит Мишка.
- Какой леший? Ах ты, разбойник, над стариком смеяться, вот я тебя хворостиной...
А леший в иные леса ушел - не понравилось.
