невежливые мужики, так что мне хотелось их пристукнуть… А дома тетя Лена и Илья, конечно, и в ус не дуют: Илья гоняет монстров, тетя предлагает мне поесть макарон, но у меня нет аппетита. Я уже совсем жалею, что согласилась на все это. Поездка продолжает казаться мне нереальной, как полет на Луну… Но день, тем не менее, уже подходит к концу, и я иду спать: точнее, падаю в кровать и вырубаюсь, даже не умывшись на ночь.
Я сижу за рулем Ласточки, положив на него обе руки, и молча, тупо смотрю перед собой. В машине духота, запах бензина мерзко смешался с запахом елочек-ароматизаторов, солнце печет, как ненормальное, и до раскаленной «торпеды» невозможно дотронуться. На заднем сиденье копошатся тетя Лена и Илья, вынимая из-под себя какие-то подушки и коврики и пиная ногами шуршащие пакеты. У меня в кармане лежит телефон с лживой смс-кой родителям, что у меня ничего особенного не происходит, а также одним неотвеченным вызовом от моего молодого человека Владимира. Мне сейчас предстоит дорога в тысячу километров, к которой я не готова ни морально, ни физически…
С самого утра даже те хилые планы, какие я сумела составить, пошли насмарку. Мы, согласно расчетам, должны были выехать рано с утра, часов в восемь, чтобы без лишней жары и пробок доехать до Ростова-на-Дону и заночевать там у какой-то расплывчатой знакомой тети Лены (как я ни выспрашивала у нее подробности, она только смеялась и отмахивалась). Я сама встала в шесть, в семь была собрана, а в восемь оказалось, что Илья вчера до ночи резался в свой идиотский мобильник и теперь не может проснуться, а тетя Лена даже не начинала собирать сумки. Прособирались они до десяти часов (я все это время ходила то по двору, то по дому и скрипела зубами так, что чуть их не стерла). Десять утра — это еще было терпимо (как я подумала), но когда мы начали грузиться в Ласточку, оказалось, что Илья куда-то девал огромный пакет со всеми лекарствами, который я дала ему вчера. «Да поехали так, подумаешь!» — конечно же, замахала рукой тетя Лена. Но тут уже уперлась я: мне страшно было представить, что мы застрянем где-нибудь безо всяких лекарств, особенно на такой жаре. Мы все, включая даже мышь, которая иногда проносилась у нас под ногами, ринулись на поиски. При том, что домишко тети Лены не отличался размерами, лекарства никак не находились, и только минут через сорок Илья пошел зачем-то во двор и вдруг принес оттуда пакет!
— Где он был?! — простонала я.
— В туалете, — объяснил он безмятежно. — Сбоку, за веником, стоял.
— Илья, объясни ради бога, зачем ты потащил лекарства в туалет?!
— Низачем. Я туда так просто пошел, а их забыл из рук выпустить. Ну, поехали уже? Жарко.
Еще бы ему не было жарко: как раз в это время радио, выкрученное тетей Леной на всю громкость, чтобы, по ее словам, «воры думали, что мы дома», пропикало полдень и разразилось новостями. Конечно, первым делом упомянули про какую-то аварию с десятью погибшими…
Теперь, в таком-то состоянии, я сижу за рулем и все больше понимаю, что самым правильным и разумным решением будет сейчас же выйти из машины и отказаться от поездки. Да, конечно, другого варианта и быть не может! Зачем я вообще делала вид, что куда-то собираюсь? Это же ерунда. Как я смогу доехать до Анапы?! Ну когда я повзрослею…
— Ва-а-арь, — ноет Илья. — Жа-а-арко же. Пое-е-ехали. Я навигатор тебе уже включил, гляди.
— Поверните налево, — говорит противный женский голос. Я поворачиваю голову. Слева забор и ящик курятника. Я говорю:
— Ну и что твой навигатор за ерунду несет? Выключи его, я поеду сама, по карте.
— Это он просто не настроился! — не соглашается Илья. — Ты поехай, и он увидит, где мы!
Я завожу мотор и, прислушиваясь к нему, медленно выезжаю из открытых ворот. Кажется мне, или Ласточка стала издавать какие-то нехорошие звуки?..
Пока я слушаю машину, тетя Лена утирается большим платком, а Илья закрывает ворота, залезает обратно и командует:
— Все! Езжай!
— Вы ушли с маршрута, — ни к селу ни к городу говорит навигатор. Я раздраженно бросаю взгляд в зеркало заднего вида, чтобы развернуться, не задев и так еле дышащий забор, и жму на газ. Привычно огибая огромные ямы, мы тащимся по плавящемуся асфальту нашей улицы.
Как выехать из Липецка, я знаю — рядом со мной на соседнем сиденье лежит расстеленная карта с тщательно прорисованным путем, но как только я пытаюсь ей следовать, навигатор опять оживает и начинает настаивать, чтобы я повернула в противоположную сторону.
— Не поеду я туда! — возражаю я сердито. — Указатель на трассу здесь!
— А там пробки! — пронзительно орет Илья, и навигатор поддакивает ему своим «поверните направо».
Я поворачиваю, куда собиралась сама, и через минуту мы встаем в пробку. Тетя Лена вздыхает, потеет и утирается, я медленно и напряженно двигаюсь за дымящим автобусом, а Илья поминутно кричит:
— Осталось полпробки! Осталось четверть пробки! Осталась эта… Не знаю, как дальше…
— Да сколько б ни осталось, лишь бы поехали, — вздыхает тетя Лена.
Из пробки мы выбираемся скоро, и навигатор вдруг начинает требовать от меня развернуться. Я говорю:
— Нет.
— Развернитесь, — настаивает навигатор. — Вы ушли с маршрута.
— Развернись! — кричит Илья. — Варь, там опять пробка!
Я молча продолжаю ехать там, где ехала. Пробки нет, и мы благополучно проезжаем целую улицу. Я насмешливо спрашиваю:
— Ну и где твоя пробка?
— А это просто карты не обновились, — не теряется Илья, а навигатор, соглашаясь со мной в виде исключения, требует проехать два километра прямо. Потом мы снова начинаем спорить: противный механический голос меня сбивает, мешает сосредоточиться, и я чудом не врезаюсь в припаркованный у тротуара автомобиль. К счастью, у Ласточки хорошие тормоза. Пока я молча сижу, мысленно ругаю себя и пытаюсь утереть пот правой косой, тетя Лена громким шепотом спрашивает:
— Илюшка, слышь, у твоей говорилки один голос?
— Не, а че?
— Да включи лучше Варьке мужика какого-нить.
— Не надо мне никакого мужика! — протестую я. — Глупости! Это же робот, какая разница…
— Не робот, а программа, — поправляет Илья. Тетя Лена говорит:
— Варьк, ты не скажи: вот эта фифа мне самой не понравилась, а у Витьки в его машинке есть мужик, и хороший такой, голос приятный…
— Прямо — три километра, — объявляет навигатор неожиданным баритоном. Я вздрагиваю, но, тем не менее, жму на газ
