Короток собачий век — каких-нибудь десять — двенадцать лет. Но сколько же настоящих героических подвигов успели совершить за свою недолгую жизнь многие служебно-розыскные собаки.
В Ленинградском музее криминалистики выставлено чучело ищейки, по кличке Султан. Этого замечательного пса воспитал майор милиции Бушмин, проработавший проводником служебно-розыскных собак двадцать восемь лет. Работникам советской милиции Султан помог раскрыть около тысячи преступлений и вернуть нашей стране на несколько миллионов рублей похищенного имущества.
Жители столицы Азербайджана, Баку, хорошо знают офицера милиции Сытина и его верного помощника — овчарку, по прозвищу Мальчик. На «боевом счету» этой замечательной собаки тоже немало подвигов…
Как-то раз мне довелось вместе с моим другом художником побывать в одном из подмосковных питомников, где воспитывают служебных собак. Мы захотели рассказать и показать на страницах журнала «Мурзилка», как обучают их в этой удивительной школе.
Немало интересного увидели мы и узнали в питомнике. Собаки показывали нам, какие они смелые, умелые, выносливые. Специально для нас была устроена и учебная следовая тренировка. Один инструктор, надев толстый ватник, старательно запутал следы и спрятался. А собака, которую звали Вихрь, должна была его найти.
Сначала Вихря провели перед нами и заставили сидеть смирно. Моему другу очень хотелось его нарисовать. Умный пес позировал спокойно. А вот когда я вздумал его сфотографировать, Вихрь немного заволновался. Ему, наверное, не понравилось, что я прицеливаюсь в него аппаратом.
Потом Вихрь должен был пойти по следу. Мы выбрали себе «наблюдательный пункт» в кустике, который рос как раз на его предстоящем пути. Художник приготовил карандаш и блокнот, а я — свой фотоаппарат.
— След! — скомандовал проводник.
И Вихрь кинулся вперед так стремительно, что я сразу понял, почему ему дали такое имя.
Опустив к земле острую морду, он мчался вперед быстрыми прыжками все ближе, ближе к нам. И тут я, признаться, немного струсил. Что, если собака вдруг ошибется и примет нас за мнимых преступников? У нас-то ведь нет ватников — изорвет в клочки… И все-таки я не спрятал аппарата.
Вихрь приближался. Вот он уже в пятидесяти шагах от нас. Вот нас разделяет двадцать шагов, десять… С сильно бьющимся сердцем я навел аппарат и щелкнул затвором. Мне самому этот слабенький звук показался ударом грома. Я видел, как у собаки чуть дрогнуло чуткое ухо. Вот сейчас она увидит нас, зарычит, бросится…
Но громадный пес с взъерошенной на загривке шерстью промчался мимо, даже не взглянув на нас: след вёл дальше.
В питомнике нам рассказали, что милиционеры нередко получают четвероногих помощников в подарок: иногда от взрослых, но чаще от ребят — пионеров и школьников. Из маленького беспомощного щенка, которого заботливо выходят твои ровесники кто у себя дома, а кто и целой компанией — в школе-интернате или в детском доме, — могут вырасти такие же замечательные розыскные собаки, как прославленный Султан, умный Мальчик и стремительный Вихрь.
Нам надо еще многое сделать, чтобы сбылись наши мечты и стали явью грандиозные планы. Идет мирный бой — великая битва за коммунизм.
Как-то раз в дни войны, когда и я сам тоже был солдатом, на коротком привале перед наступлением на главном направлении фронта поспорили мы, что́ важнее на войне — артиллерия или пехота, авиация или танки.
Был среди нас особенный спорщик — молодой сержант, который считал себя и танкистом и артиллеристом одновременно. Он служил на самоходной установке СУ-76. Это 76-миллиметровая пушка на танковых гусеницах. Яростней всех он доказывал, что главное на войне — артиллерия и танки.
Пока мы спорили, по ступенькам в блиндаж сбежал командир.
— Разведчики, ко мне! — громко крикнул он.
«Наверное, разведка самая главная, — подумали мы».
Но вот настал час, и загремели по всему фронту тяжелые орудия. Над нашими головами проносились снаряды и рвались на западе, в расположении гитлеровских частей. Это была артиллерийская подготовка.
— Слышите! — воскликнул сержант. — Вот он заговорил — бог войны! Артиллерия на войне важнее всего.
Смолкли тяжелые орудия. Взлетели в рассветное небо ракеты — сигнал к атаке. И началось наступление.
Первыми двинулись по целине танки. Лесочком сбоку поползли самоходки. И спорщик-сержант опять сказал, что главнее всех на войне и артиллерия и танки. Даже пехота идет следом за танками, укрываясь за их броней.
Ранило солдата в том бою.
Много крови потерял боец. Да вовремя подоспели санитары. Положили сержанта на носилки и понесли в полевой госпиталь. Лежит он на носилках и говорит сам себе: «Хорошо, что нашли меня санитары. Без них конец раненому солдату».
Тропинка к санчасти шла мимо командного пункта. И услышал сержант, как сердито кричит в телефонную трубку командир:
— Почему прервана связь с десятым? В чем дело? Фашисты на левом фланге контратаку готовят! Немедленно исправить повреждение, наладить связь!
Вот и рассуди, что важнее на войне. Без надежной связи с частями командир не сможет руководить наступлением. И понял тогда боец, что самое главное на войне — это взаимодействие всех видов оружия, всех родов войск.
Конечно, не совсем это похоже: жестокая битва с врагами и наше мирное трудовое наступление — бой за коммунизм, за наше счастливое будущее. Там гудят моторы танков и самолетов, здесь — двигатели станков и экскаваторов. Там рвутся снаряды и бомбы, а тут гремят мирные взрывы на прокладке нового канала, на строительстве электростанции. Но и в этом нынешнем нашем мирном бою, на главном направлении всей нашей жизни, как и в те далекие тревожные годы войны, одинаково необходимы все виды вооружения: работа шахтера и металлурга, труд хлебороба и геолога, исследования ученого и проекты архитектора, твоя учеба и охрана порядка в стране. Только все вместе, вкладывая в общее великое дело частичку своей работы, мы сумеем преодолеть последний перевал и выйти к вершине нашего коммунистического счастья.
Чтобы свершились наши планы, нельзя обойтись без крепкого взаимодействия всех трудовых дел. Однако без поддержки и помощи друзей, их заботы, их труда каждый из нас не смог бы выполнить и свое собственное задание — частичку общего дела. Ведь время не отсчитывается одними часами. Часы складываются из минут, минуты — из секунд.
Каменщик не смог бы выстроить дом, если архитектор не начертил проекта, рабочие на кирпичном заводе не припасли кирпич, столяры не сделали рамы для окон и двери. А железо для крыши? А стекла для окошек? А паркет для пола? Мел для побелки потолков, дверные ручки, раковина в кухне…
Слаженно, по единому плану работают десятки цехов завода. Ну, скажем, автомобильного. Один цех выпускает оси автомашины, другой — кузов, третий — двигатель, четвертый — рулевой механизм. На главном конвейере все эти детали собирают, превращая в новенькую, сверкающую лаком машину. Но автомобиль не сможет ездить без резиновых шин, без смесительной камеры двигателя — карбюратора, без топлива. Нужны машине и стекла, и провода, и электрические лампочки. А все это делают рабочие на других заводах.
Да и ты не смог бы делать свое, очень важное для нашего государства дело — учиться, если бы у тебя не было учебников, тетрадей, ручки, карандаша, парты, классной доски… Видишь, как необходимо множество самых разных работ, чтобы общее дело не стояло на месте.
Работники советской милиции хорошо знают, как важно, когда и в их деле налажено прочное взаимодействие всех служб, всех отделов. И не в одном каком-нибудь отделении, не в одном каком-нибудь городе, а по всей стране, во всех городах, деревнях и поселках нашей огромной Родины.
Представь себе, что среди нас появился какой-нибудь бездельник. Тунеядцу недолго стать и преступником. Милиционеры прекрасно знают это. Вероятно, сначала они подобру поговорят с лодырем, попробуют убедить его одуматься. Они обратятся за помощью ко многим людям, знающим лентяя, и к его бывшим сослуживцам, если раньше он работал, и к его соседям по дому, и к дружинникам…
Ну, а если доброе слово не поможет? Что же, у Советской власти есть средства заставить тунеядца работать.
Но тунеядец, предположим, решил, что единственный выход — убежать. «Перееду, — думает он, — в другой какой-нибудь город, там меня оставят в покое».
И переезжает. Только ведь милиция есть всюду. И дружинники-добровольцы, и соседи, бок о бок с которыми лодырю придется жить. Вокруг него честные советские люди, которые не потерпят в своей среде трутня. Работники милиции по долгу своей службы узнают, что в город приехал новый житель. Почему же он не устраивается на работу? Почему он живет будто бы украдкой — подальше от глаз людских? Нет, и здесь тунеядцу никуда не спрятаться! Будет послан запрос в тот город, откуда он прибыл. И очень скоро последует ответ: «Товарищи, не спускайте глаз с бездельника! Мы его хорошо знаем…»
