- Да, вроде бы все прекрасно! Олюшка отправляется на учебу, вы - домой. Вот только куда денемся мы со старым Швейдой? - дрогнувшим голосом проговорил пан Клудский.
- Поедете с нами в Грусицы! - твердо сказал Микеш.- Вы привыкли к нам, мы к вам; думаю, расставаться было бы излишне и неразумно. У всех нас столько денег, что мы без труда сможем снять, купить или построить в Грусицах просторный дом, где будем жить сообща и в довольстве. Ежели мы решим его строить, то почему бы нам не сделать свое жилище таким, чтобы в нем нашлось место и для царя зверей Ирода, и для слона Брундибара, медведя Мышки, обезьяны Качабы, попугая Клабосила? Боже мой, пан директор, какая райская жизнь наступила бы в этой обители!
Увидев светящиеся от радости глаза котика, пан Клудский не выдержал и рассмеялся. Впрочем, ему пришлись по душе слова Микеша. А Олюшка даже захлопала в ладоши.
- Папочка, прошу тебя, соглашайся! Как это здорово, вы снова будете вместе! И обязательно возьмите с собой старого Швейду, он всегда служил нам верой и правдой. В каникулы я смогу встретиться со всеми своими друзьями. Мы будем приезжать к вам с Пепиком, ведь бабушку вы тоже поселите в этом доме. Лучшего, по-моему, и не придумаешь, коли уж все мы расстаемся с цирком.
- Что ж, хорошо! - согласился пан Клудский.- Сделаем так, как ты хочешь. Мы завтра же съездим в Грусицы с паном Микешем и договоримся о постройке нашего общего дома. Пан директор, передай мои слова своим друзьям!
Стоит ли, дорогие ребята, описывать то, с какой радостью встретили это известие друзья котика. Скажу лишь, что теперь они с огромным нетерпением ожидали вожделенного дня отъезда в Грусицы. Пан Клудский с Микешем постарались ускорить его по возможности, и, в конце концов, все дождались этого момента живыми и здоровыми. Когда Олюшка отправилась в Прагу учиться, пан Клудский продал цирк и уехал в Грусицы вместе с Микешем, старым Швейдой, Франтой Кулданом, Иродом, Брун-Дибаром, Мышкой, Качабой, Пашиком, Бобешем и озорником Клабосилом. Окруженный со всех сторон фруктовым садом, дом у них и вправду был превосходным, и при этом никто не остался в обиде. Как ладно и весело жили они в новом доме, вы, дорогие ребята, прочитаете в следующей главе.
"Райская обитель"
Жилище, купленное Микешем и паном Клудским для совместной жизни, стояло, как я уже говорил, посреди большого сада с фруктовыми деревьями. Прежде чем переселить туда циркачей, пан Клудский с Микешем договорились о том, чтобы его основательно подремонтировали и пристроили к нему новые жилые помещения, где смогли бы удобно разместиться звери. Вы, конечно, понимаете, ребята, что одному только слону Брундибару требовалось жилье размерами не меньше амбара; кроме того, пану Клудскому хотелось, дабы и у остальных зверей, льва Ирода, медведя Мышки и других, тоже были достаточно просторные флигеля.
Помещения для друзей животных Микеш попросил сделать такими, чтобы в них они чувствовали себя как можно уютнее. Внутренние стены он заказал украсить видами родных для каждого зверя мест: для слона Брундибара были нарисованы индийские джунгли, попугая Клабосила - лес Южной Америки, обезьяны Качабы - африканский пейзаж с пальмами. Такой же пейзаж получил и лев Ирод. Медведь же Мышка пожелал иметь в своем флигеле прекрасные виды хвойного леса. У Мышки, Клабосила и Качабы Микеш распорядился установить также большие высохшие деревья, чтобы, когда им захочется, они могли лазать по ним или прыгать. Бобеш с Пашиком поселились в просторных уютных хлевах, обшитых ароматно пахнущими досками и устланных мягким сеном. Увидев впервые эти замечательные хлева, Пашик радостно всплеснул передними ножками, а потом, уже не так радостно, сказал Микешу:
- Хватит, хватит, Микеш! Больше ничего не делай с ними, дружище, они даже чересчур хороши для нас! Мы не заслужили ни золотых, ни бриллиантовых домиков! Побережем лучше деньги для Пепика с Олюшкой!
Если б вы видели кабанчика в эту минуту, вы наверняка поверили бы в искренность его слов, но умный Микеш сразу догадался, почему он так говорит: Пашик просто опасался, как бы воры не украли его драгоценный хлев с ним в придачу! Зато попугай, едва очутившись в своем жилище, разболтался не на шутку, он тотчас же взлетел на дерево и в восторге закричал:
- Черт побери! Вот это клетка! Ничуть не хуже Национального театра! Я получаю ее в награду за свою службу, ведь именно я не пропустил в цирк без билета ни одной козявочки!
В новом доме, таким образом, для каждого нашлась светелка; подумал наш умный котик и о том, чтобы и Пепику с Олюшкой досталось на каникулах по комнатке. Старый Швейда и Франта Кулдан тоже обзавелись отдельными комнатами, рядом с жилыми помещениями животных. Им была отведена роль воспитателей, и они всегда должны были находиться поблизости от зверей. Франте такая работа очень нравилась, и он даже гордился ею. Мальчик примерно ухаживал за животными, частенько заглядывал к ним и ночью, чтобы проверить, все ли У них в порядке. Одна из лучших комнат предназначалась бабушке, но сама она не пожелала расставаться со своей избушкой! Даже слышать об этом не захотела, когда Микеш впервые привел ее в уютно обставленную, светлую горенку.
- Золотце мое, я очень тронута твоим вниманием, но никуда из своего домика не уйду. Ты не серчай на меня, просто я настолько привыкла к прежней горнице, что после нее мне всюду будет тоскливо. А чтобы не расстраивать тебя, мой родимый, я оставлю эту комнатку за собой и каждый день буду заходить сюда хоть на минуточку, чтобы поддерживать в ней порядок!
Умный котик согласился с бабушкой и не стал ее уговаривать, он понял, что не сможет ее переубедить. Итак, бабушка продолжала жить вместе с Мурлышкой в старом доме, в новый же приходила обычно три раза в день и следила там за порядком. Идти ей было недалеко. Сад нового дома находился по соседству с садиком старушки Швецовой, и первое, что сделал Микеш,- это калитку в их общем заборе. Микеш часто ходил по этому пути к бабушке, чтобы поболтать с ней о чем-нибудь или поиграть с Мурлышкой.
Не захотел переселяться из своей хижины и старый пастух дядюшка Малиновский, хоть Бобеш и упрашивал его отдохнуть наконец от общественной службы. Дядюшка пастух не пожелал расставаться с любимыми овечками и друзьями-соседями, с которыми каждый вечер толковал о том о сем на лавочке перед хибаркой.
Думаю, дорогие ребята, вы к тому же нисколько не удивитесь, узнав, что ни Бобеш, ни Пашик не разрешили дядюшке Малиновскому и бабушке взять в хлева новых козла и кабанчика. Оба друга решительно воспротивились этому, заявив, что пусть их прежние хлева стоят, как стояли; они нередко захаживали туда, чтобы в тиши вспомнить свою молодость. Частенько друзья навещали в них друг друга, и когда вместе с ними бывал там Микеш, то воспоминания на таких посиделках сыпались как из рога изобилия. Говорили они о том, как жилось им в прежние времена, как познакомились, научились человеческой речи, как потом странствовали. Вспоминали, сколько всяких веселых штучек откалывали они вместе с Пепиком и как часто сердил их сорванец Франта Кулдан. Память воскрешала им былое, прежние радости и забавы; то горе, которое испытали они после исчезновения Микеша, и ту огромную радость, какую он доставил им своим возвращением из странствий. Там же мечтали они о приезде на каникулы Пепика с Олюшкой, чтобы снова побыть друг возле друга. Иногда к их компании пристраивался Мурлышка. Раскрыв ротик от удивления, он внимательно слушал, какими удальцами были "дядюшки" Микеш, Пашик и Бобеш.
Впрочем, добряк Микеш не ограничился одним обустройством своих друзей-приятелей животных, подумал он и о других. Когда каким-нибудь малоимущим родителям приходилось отправляться на заработки, а оставить своих маленьких детей дома было не на кого, они со спокойным сердцем отводили их к Микешу в новый дом, зная, что уж там-то о них позаботятся. У Микеша ребятишкам позволялось все: играли они, где хотели; бегали и кувыркались в саду; катались на качелях и на тачке. Старый Швейда устроил для них кукольный театр, в котором показывал увлекательные веселые пьесы; когда же ребятам надоедало смотреть комедии, в их распоряжении были великолепные книжки с картинками.
В одной большой комнате дома их ждали всевозможные игрушки, мальчики и девочки могли выбирать из них какие угодно. Стоит ли удивляться, что туда прибегали дети со всей деревни.
Не забыл Микеш и о бездомных кошках с собаками. В новом доме они всегда находили приют и вкусную пищу. Там жили они до тех пор, пока кто-нибудь не забирал их к себе. Из всех наших друзей животных особенное внимание к страждущим проявляла обезьяна Качаба. Она с большим удовольствием разносила по деревне обеды для голодных собак и подавала работягам лошадям посыпанные солью ломтики хлеба. Зато теперь, в присутствии собак, никто не смел даже косо посмотреть в ее сторону, и горе тому, кто отважился бы обидеть Качабу. Микешу это очень нравилось.
