Только удочку закину
Клюнет старая корзина,
А другой разок заброшу
Клюнет бывшая галоша.
Разбежались караси,
Не клюют - и не проси!
Не поймаешь нипочем,
Не заманишь калачом...
Петя решительно направился к рыболову. Не успел он выйти из-за кустов, как вдруг позади послышался рокот мотора, и у берега, круто притормозив, остановился открытый "газик". Из машины не вышел, а выпрыгнул Петин папа. Он бросил плащ и рюкзак и подбежал к рыбаку.
Этого беглецы никак не могли ожидать. Ни сам Петя, ни игрушечные мальчики даже не подумали о том, что их будут преследовать.
- Это за мной, - тихо сказал Петя и вздохнул.
Но папа, казалось, и не думал о нем. Он ходил вокруг рыбака, потирал руки и завистливо поглядывал на его удочки.
Мы забыли вам сказать, что товарищ Мамин, то есть Петин папа, был не только болельщиком футбола, но еще и страстным рыболовом. Поэтому-то машина и остановилась у реки. Папа не знал, что по дороге ему встретится река, и не захватил с собой удочек. Но у старика рыболова их было три, и папа надеялся, что одну из них ему удастся выпросить.
Походив еще минуту вокруг рыбака, папа дрожащим от нетерпения голосом завел обычный рыбацкий разговор.
- К-клюет? - заикаясь, спросил он.
- Клевало... в прошлом году, - ответил старик, не отрывая глаз от поплавков.
- На червячка или на горох ловите? - продолжал папа.
- И на то и на другое не берет, - буркнул в усы рыболов.
- А поплевали?
- С утра только этим и занимаюсь... Вот весь улов. - И, не оборачиваясь, рыболов показал рукой на старую, изодранную галошу и дырявую корзину, валявшиеся рядом.
- А на кулебяку пробовали? - осенило папу, и он вытащил из машины рюкзак с пирогами, приготовленными для Пети.
Петя зашевелился в кустах.
- Уй, мои пироги! - сказал он вслух и почувствовал страшный голод.
А папа уже бегал с рюкзаком вокруг рыбака и, расхваливая пироги, приговаривал:
- Покрошить, покрошить надо! Чудесная приманка, на нее не то что плотичка - золотая рыба пойдет!..
- Тс-с-с! - прошипел рыбак и поднялся. - Вы мне всю рыбу распугали!
- Ах, нервы! - сказал папа. - Нервы, знаете ли, разгулялись. Сам профессор Щукин прописал мне рыбную ловлю для успокоения нервов... Профессора Щукина знаете?
- Как не знать! - ответил рыбак. - Мы с ним тут вчера весь день лечились, все нервы истрепали.
- Эх, удочку бы мне! - жалобно протянул папа. - Хотя бы одну...
- Берите любую, - сказал рыбак. - Все равно ловли никакой. Пойду-ка я пониже - может, там повезет...
- Повезет, непременно повезет! - обрадовался папа и, сбросив пиджак и шляпу прямо на землю, вперил глаза в поплавок.
Старичок рыболов свернул две удочки и, лукаво посмотрев на папу, замурлыкал свою песенку:
Только удочку заброшу
Клюнет старая галоша,
А другой разок закину
Клюнет бывшая корзина...
Спел и ушел вдоль реки, вниз по течению.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. Косяк золотых лещей. Папа объявляет бунт...
- Вот это номер! - сказал Непоседа. - Что теперь будем делать? Если попадемся ему на глаза - все провалится.
- Теперь ему не до нас, - сказал Петя. - Он не уйдет отсюда, пока не выудит хоть одну рыбешку. Уж я-то его знаю.
- Так ведь здесь ничего не ловится - рыбы нет, - сказал Непоседа.
- А это что? - пропищал вдруг Мякиш.
- Где?
И Мякиш показал на рыбьи хвосты, торчавшие из кармана папиного плаща.
Непоседа аж запрыгал от чудесной догадки.
- У меня идея, - сказал он и пополз по-пластунски к машине.
Папа сидел на берегу, жевал Петины пироги и бросал остатки в воду. Этим он только пугал лягушек, которые прыгали с кувшинок и зря качали поплавок.
Солнце желтком разлилось по папиной лысине, согрело ее, а рыба все не клевала. Наконец папа начал сам клевать носом, и над рекой поплыл нежный с пересвистами храп.
Непоседа вернулся, с трудом волоча пакет с копчеными лещами.
- Вон сколько! - вздохнул он, утирая пот. - И все золотые! Такой будет улов!..
Но никто не догадывался, что собирается делать с лещами Непоседа.
- Тебе придется мне помочь, - сказал он Нетаку, а затем что-то долго шептал ему на ухо.
- Самый правильный способ! - ответил Нетак и, взяв одну рыбину, поспешил к воде.
Деревянный Нетак воды не боялся, утонуть он не мог, а с тяжелым копченым лещем ему и нырять было нетрудно.
Буль-буль-буль!.. - запела вода и поглотила ныряльщика.
Ровно через секунду поплавок папиной удочки вздрогнул, заерзал - и нырнул. Леска натянулась, как струна, удилище согнулось и легло плашмя на воду. Папа проснулся, вскочил, влез в ботинках в воду и, схватив двумя руками удилище, вытащил его из воды. Бамбук свистнул в воздухе, леса выдернулась, и над рекой заблестел золотой лещ.
- Тю-тю-тю! - запел папа и, не разглядывая добычу, снова наживил крючок куском пирога.
Папа дрожал как в лихорадке. Забросив удочку, он начал нетерпеливо переступать с нога на ногу, приговаривая:
- Нервы... ах, нервы!..
Буль! - сказал поплавок и снова утонул.
Папа вскрикнул и выдернул нового леща.
- Э, да тут их целый косяк!
Он вытащил подряд пять лещей! Потом косяк, видимо, кончился, и клев прекратился. Только теперь папа рассмотрел свою добычу. Он стал как вкопанный, и глаза его полезли на лоб.
- Что это значит? - Папа побледнел и выронил из рук удочку. - Копченые лещи в реке?! Да это же чудо!.. Все рыбаки просто лопнут от зависти!.. Нет-нет, это, наверное, нервы!.. Скорей к профессору Лещукину... то есть Щуликину... то есть Щукину...
Папа направился к машине, но вдруг рядом раздался хохот. Это смеялся Петя, выглядывая из кустов.
- Петя, ты? - спросил папа, и подбородок его задрожал. - Что ты здесь делаешь?
- Иду в пионерский лагерь.
- Какой лагерь? - переспросил папа. - Ах, лагерь!.. Сейчас же домой!
- Не пойду! - сказал Петя.
- Не пойдешь? - и папа вдруг радостно выкатил глаза. - А ты, пожалуй, прав! Скажу больше - молодец! - И тут он принял грозную позу и начал ораторствовать: - Ты должен быть в лагере - так хочу я, твой отец!.. И пусть мама мне не указывает! Моя фамилия Мамин, но я вовсе не мамин, а свой! Я сам свой собственный папа, то есть папа своего сына! Я - старший в доме, я - глава семьи... А если мама по фамилии Папина, то она вовсе еще и не папа, а моя мама, то есть моя жена!.. Довольно я с ней намамился... то есть намаялся... Теперь все пойдет по-другому, да!..
Петя не верил своим ушам - стоял разинув рот и дивился папиной храбрости. "Ну и достанется ему от мамы!" - подумал он.
Но папа, видимо, окончательно взбунтовался против мамы. Он бегал по берегу, разбрасывая ногами комки глины и спотыкаясь о коряги.
Он так увлекся своим ораторством, что не заметил, как снова в ботинках вошел в воду и изрядно подмочил брюки.
- Ты поедешь в лагерь! - громогласно заявил он, выпрыгивая из воды. - И никаких возражений! Я сам отвезу тебя... - И он протянул руку с лещами в сторону машины.
Лещи сверкнули на солнце золотыми боками. Папа посмотрел на них и запнулся.
- Подожди меня здесь, никуда не ходи! - сказал папа. - Я сейчас вернусь, только отвезу рыбу домой, пока она не протухла... Давай, - крикнул он водителю, - разворачивайся! - и, схватив с земли пиджак, на ходу впрыгнул в машину.
"Газик" исчез в клубах дорожной пыли, а на берегу, у самой воды, осталась папина соломенная шляпа.
Да, если бы отцовская голова в эти минуты не была забита лещами, он бы заметил, как изменился его сын.
Петя стоял на берегу реки с распахнутым воротом, на ветру лихо развевался его чуб, а в глазах сверкали живые, задорные огоньки. Полнота его значительно поубавилась, щеки обветрились, и только в уголках губ сидели еще едва заметные остатки капризита.
Ну что ж, папа еще не раз полюбуется своим сыном, но сейчас цель похода была близка, все путешественники в сборе, и не было причин, которые снова смогли бы их разлучить.
А лодка стояла у берега, покачиваясь на волнах, и ждала пассажиров.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, о том, как могут пригодиться соломенная шляпа и футбольный мяч.
- А теперь все в лодку! - скомандовал Петя и, оставив на берегу мяч, тяжело плюхнулся в старую рыбацкую плоскодонку.
Вода под лодкой закипела и подобралась к самым бортам. Петя сел на весла, но вдруг вскочил и крикнул:
- Кидай мяч!
Нетак бросил мяч.
Петя неуклюже схватил его, потерял равновесие и шлепнулся на дно лодки. Плоскодонка закачалась, зачерпнула воды и отошла от берега.
- Стой, стой, куда ты! - закричал Непоседа. - А мы?
Петя ухватился за весла и стал беспомощно болтать ими. Течение подхватило лодку и понесло ее к середине реки.
- Загребай правым! - кричали ему с берега.
Но Петя совсем растерялся, и лодка на глазах друзей уплывала все дальше и дальше...
Мальчики метались по берегу, не зная, что предпринять.
- Я как будто чувствовал, что так будет, - сказал Мякиш, шлепаясь на песок.
Казалось, путешествию конец, развязка близка, но коварная река подстроила им новую неприятность.
