а не она одна все это устроила для меня. Я почувствовала себя совсем взрослой.
– Я тоже. – Я сделала глоток своего моктейля [3], надеясь, что выгляжу так же загадочно, как Марго, которая не сводила с меня глаз.
Она улыбнулась, а я, помню, покраснела в ответ.
– Я привезла фотографии. – Она принялась рыться в довольно большой сумке. – Не знаю, какие из них тебе попадались раньше, но мне бы хотелось, чтобы ты оставила себе все, которые тебе понравятся. – И она вручила мне конверт.
Перед тем как вынуть снимки, я вытерла руки салфеткой. Я хотела, чтобы она увидела, как серьезно я к ним отношусь.
Почти все из них я видела впервые. Сначала шли свадебные фотографии родителей. Да, тетя Рут, должно быть, и тут стала незаменимой помощницей, но истинной подружкой невесты была Марго. Выглядела она прелестно, но мне подумалось, что в этом наряде с длинными перчатками она чувствовала себя не слишком-то уютно, и мне легко было представить себя на ее месте.
– А вот твоя мама и этот персиковый ужас. – Марго перегнулась через стол, развернула к себе фотографию, которую я держала в руках, и покачала головой. – Я твердо намеревалась переодеться в джинсы после церемонии, но она отговорила меня, посулив шампанского.
– Вижу, это сработало, – заметила я, дойдя до фотографии, на которой она пила шампанское прямо из бутылки, а дедушка Уинтон, каким-то чудом попавший в кадр, улыбался ей широкой улыбкой. Я протянула фотографию, и Марго кивнула.
– Ты ведь не помнишь никого из старших Уинтонов?
– Нет, все умерли до моего рождения, так что у меня только бабуля Пост, – подтвердила я.
– Дедушка Уинтон пришелся бы тебе по душе. И ты бы ему понравилась. Он был такой пройдоха!
Мне было приятно услышать от Марго, которая видела меня считанные разы, что дедушке бы я понравилась. Мама говорила то же самое, но в устах Марго эти слова звучали как-то иначе.
– Ты знаешь, кто такой пройдоха? – спросила она и помахала официантке, чтобы та принесла ей еще джина.
– Да, – ответила я. – Это такой шутник.
– Как мило, – усмехнулась она, – шутник, хорошее слово.
Фотографии уводили все дальше и дальше в прошлое, замелькали снимки, сделанные, когда мама училась в старшей школе: поездка на природу, футбольный матч, рождественская пантомима. Поначалу Марго нависала лишь над девчонками, но чем старше становились лица передо мной, тем чаще она оказывалась на голову выше и одноклассников-мальчишек.
– Вы всегда были очень высокой, – заметила я и тут же смутилась, не успели слова сорваться с моих губ.
– В школе меня постоянно дразнили Марго-достань-воробушка. – Говоря это, она смотрела не на меня, а на каких-то людей, которые встали из-за соседнего столика и теперь прокладывали себе путь к салат-бару.
– Остроумно, – сказала я.
Она засмеялась.
– О да. Сейчас я тоже так думаю. Тогда – нет.
Официантка принесла Марго второй джин-тоник и приняла заказ. Хотя мы не заглядывали внутрь бордового с золотыми кистями меню, мы точно знали, чего хотим: жареная курица с картофельными оладьями для меня и ростбиф с печеной картошкой для Марго. И еще один «Ширли Темпл». Марго заказала его, даже не спросив меня. И это было мило.
Я выудила три фотографии из кучи. На одной родители кружили в танце во время свадебного приема, на другой мама сидела на плечах какого-то щербатого парня, которого я никогда раньше не видела, на третьей две девочки лет девяти-десяти в шортах и футболках с платками, повязанными на головах, стояли, обвив друг друга руками за талию. Я вспомнила, что у нас с Ирен есть точь-в-точь такая же. Положив фотографии перед Марго, я нерешительно передернула плечами.
– Ну вот ты и выбрала. – Она кивнула в сторону фотографий. – Та, на которой мы вместе с твоей мамой, была сделана во время слета нашей женской скаутской организации. Я что-то искала на днях и наткнулась на наш старый альбом. Надо бы прислать его тебе, вот уж посмеешься.
– Ладно, – согласилась я.
Мы переглянулись, а потом, кажется, довольно долго смотрели то ли на стол, то ли на солонку с перечницей. Я сосредоточенно пыталась завязать черенок вишни узлом с помощью языка. Марго, видимо, это заметила.
– Мой брат Дэвид тоже так делал. Он мог завязать целых два узелка на одном черенке. Говорил, это значит, что он отлично целуется.
Я, как обычно, залилась румянцем.
– Сколько ему было, когда… – Я не договорила, но Марго и так поняла.
– За неделю до землетрясения ему исполнилось четырнадцать, – сказала она, потягивая свой джин. – Вряд ли за всю свою жизнь он много целовался с девчонками. Может, и вообще ни с кем, не считая твоей мамы.
– Ваш брат целовался с мамой?
– Разумеется. В кладовке Первой пресвитерианской церкви.
– Ну и ну! – выдохнула я.
Марго засмеялась.
– Все было совершенно невинно. – Она взяла солонку и несколько раз постучала ею о накрытый скатертью стол. – С тех самых пор я не была в Рок-Крике, но собираюсь туда завтра, прямиком из Майлс-сити. Думаю, время пришло.
Я не знала, что на это сказать.
– Я в любом случае хотела вернуться на то место. Уже несколько лет хочу, – продолжала она.
– А я нисколечко, – сказала я.
– Думаю, ничего дурного в этом нет. – Марго протянула руку через стол, как будто хотела коснуться моей ладони, накрыть ее своей, но я быстро отдернула руку.
Она напряженно улыбнулась и заговорила:
– Буду честна с тобой, Кэмерон, ведь ты уже достаточно взрослая, чтобы принять правду. Утешение в горе – не самая моя сильная сторона, но мне и вправду хотелось повидаться и сказать, что стоит тебе только попросить, и я сделаю для тебя все. – Я думала, что за этим уже ничего не последует, но тут она добавила: – Я любила твою маму с того самого дня, когда впервые ее увидела.
Слез в глазах Марго я не заметила, и, судя по лицу, плакать она не собиралась, но я точно знала, что если буду продолжать смотреть на нее, то сама расплачусь и в конце концов расскажу о нас с Ирен. О том, что мы сделали, о своем желании, от которого я так и не смогла избавиться. Не знаю уж почему, но я была уверена, что она сможет снять камень с моей души. Я чувствовала: ей под силу убедить меня в том, что в аварии нет моей вины, и ей одной я готова была поверить. Но сейчас я этого не хотела, а потому отвела взгляд и в несколько глотков допила «Ширли Темпл». Я потягивала свой
