Рамона хотела быть плохой, по-настоящему плохой, поэтому она развернулась и застучала пятками по стене. Бум! Бум! Бум! Этот шум должен был вывести из себя каждого. "Гадкие, гадкие, гадкие!" - вопила она в такт барабанящим по стене пяткам. Она хотела заставить всю свою семью почувствовать такую же ярость, что и она. "Гадкие, гадкие, гадкие!" Она была рада, что от ее башмаков на обоях остаются следы. Рада! Рада! Рада!
- Мама, Рамона лягает стенку! - закричала ябеда Бизус, как будто бы мама не знала, что Рамона делает. - Это ведь и моя стенка тоже!
Рамоне было все равно, что Бизус ябедничает. Ей даже хотелось, чтобы она ябедничала. Рамона хотела, чтобы весь мир знал, что она такая плохая, что лягает стенку и пачкает башмаками обои.
- Рамона, если ты собираешься продолжать, лучше сними туфли.
Голос миссис Квимби, донесшийся из гостиной, был усталым, но спокойным.
Рамона забарабанила сильнее, чтобы показать всем, какая она плохая. Она ужасная, противная девчонка! Ей _нравится_ быть такой плохой, ужасной, чудовищной, противной девчонкой! Она ударила в стенку двумя пятками вместе. Бах! Бах! Бах! Она нисколечко не жалела о том, что делала. Она _никогда_ не пожалеет. Никогда! Никогда! Никогда!
- Рамона! - в голосе мистера Квимби слышалось предостережение. Ты хочешь, чтобы я пришел?
Рамона остановилась и задумалась. Хотела ли она, чтобы папа пришел? Нет, не хотела. Ни папа, ни мама, никто не может понять, как тяжело быть маленькой сестрой. Она еще несколько раз стукнула пятками, чтобы доказать, что ее дух не сломлен. Затем она улеглась на кровать и пыталась осмыслить свою дикую яростную думу, пока не пришла мама и молча не помогла ей раздеться и залезть в постель. Когда потушили свет, Рамона почувствовала себя такой слабой и усталой, что моментально заснула. Ей ведь было незачем стараться не засыпать, потому что все равно Зубная Фея не собиралась приходить к ней этой ночью.
На следующее утро миссис Квимби зашла в комнату девочек и, нагнувшись над Рамоной, спросила:
- Какое платье ты хочешь надеть сегодня в школу?
Пустое место во рту и следы башмаков на стене над ее кроватью напомнили Рамоне обо всем, что случилось накануне.
- Я не иду в школу, - ответила она и потянулась за своей домашней одеждой, пока Бизус надевала чистое школьное платье.
Ужасный день начался. За завтраком все молчали. Хови, выздоровевший после простуды, остановился подождать Рамону по пути в школу, а потом пошел дальше без нее. Рамона молча смотрела, как все соседские дети идут в школу. Когда улица опустела, она включила телевизор.
Мама выключила его со словами: "Маленькие девочки, которые не ходят в школу, не могут смотреть телевизор".
Рамона чувствовала, что мама ее не понимает. Она хотела ходить в школу. Она хотела пойти в школу больше всего на свете, но она не могла туда идти, раз учительница ее не любит. Рамона вытащила бумагу и карандаши, которые кто-то убрал за нее, и расположилась рисовать. Она нарисовала в ряд белку, ворону и ботинок, а затем красным карандашом вычеркнула ворону, потому что она не начиналась на ту же букву, что белка и ботинок. После этого она исписала целый лист бумаги буквами К в стиле Рамоны: с головкой, в шляпе и в башмаках.
Мама не испытывала к Рамоне никакого сочувствия. Она просто сказала:
- Надень свитер, Рамона. Мне нужно поехать в торговый центр.
Рамона пожалела, что у нее нет десятицентовика Зубной Феи, который можно было бы потратить.
Это было самое скучное утро во всей Рамониной жизни. Она таскалась за мамой по торговому центру, пока та покупала носки для Бизус, пуговицы, нитки, наволочки на распродаже, новый электрический шнур для вафельницы, пачку бумаги для рисования для Рамоны и выкройку. Выкройки были хуже всего. Казалось, что Рамонина мама сидит часами, разглядывая картинки со скучными платьями.
В начале своего турне по магазину миссис Квимби сказала:
- Рамона, ты не должна ничего брать в руки в магазине.
Позже она сказала:
- Рамона, пожалуйста, ничего не трогай.
Когда же они подошли к прилавку с выкройками, она сказала:
- Рамона, сколько раз я должна говорить тебе держать руки при себе?
Когда же наконец миссис Квимби выбрала выкройку и они выходили из магазина, им навстречу попалась миссис Виссер, соседка.
- Какая встреча! Здравствуйте! - воскликнула миссис Вис-сер. - И Рамона тут! А я думала, большие девочки вроде тебя ходят в подготовительную школу.
Рамоне нечего было ответить.
- Сколько же тебе лет, дорогая? - спросила миссис Виссер.
Рамоне по-прежнему было нечего сказать миссис Виссер, но она подняла кверху пять пальцев, чтобы соседка могла сосчитать.
- Пять! - воскликнула миссис Виссер. - Что случилось, дорогая? Кошка проглотила твой язычок?
Рамона высунула язык - ровно настолько, чтобы показать миссис Виссер, что кошка его не глотала.
От возмущения миссис Виссер открыла рот.
- Рамона! - миссис Квимби рассердилась не на шутку. - Простите, пожалуйста, миссис Виссер. Рамона, кажется, разучилась себя вести.
После этого извинения она резко сказала:
- Рамона Джеральдина Квимби! Никогда больше не смей этого делать!
- Но, мама, - запротестовала Района, пока мама волокла ее к автостоянке. - Она же _спросила_ меня, а я только показала...
В окончании предложения не было нужды, так как миссис Квимби все равно не слушала, а если бы и слушала, то все равно, может быть, не поняла бы.
Миссис Квимби и Района возвращались домой как раз в то время, когда утренняя смена подготовительной школы разбредалась по домам. Все несли листки с выполненным в классе заданием, чтобы показать своим мамам. Рамона согнулась в три погибели, чтобы ее не было видно через окно машины.
Этим же днем, позже, Бизус пришла домой из школы вместе с Мэри Джейн. Они собирались поиграть вместе.
- Что было сегодня в школе, Рамона? - спросила Мэри Джейн фальшивым бодрым тоном. По этому тону Рамоне стало совершенно ясно, что Мэри Джейн уже знает, что ни в какую школу она не ходила.
- Почему бы тебе не заткнуться? - спросила Рамона.
- Могу спорить, Генри Хаггинс не захочет жениться на девочке, которая даже не кончила подготовительную школу, - сказала Мэри Джейн.
- Да не дразни ты ее, - вступилась Бизус, которая могла сама смеяться над своей сестрой, но всегда защищала ее от нападок других.
Рамона вышла на улицу и немного покаталась по тротуару на своем кривобоком трехколесном велосипеде на двух колесах, а потом грустно вытащила красную ленточку мисс Бинни, вплетенную в спицы переднего колеса.
На следующее утро миссис Квимби, не говоря ни слова, вынула платье из Рамониного шкафа.
Рамона заговорила первой.
- Я не иду в школу, - сказала она.
- Рамона, ты никогда больше не собираешься ходить в школу? слабым голосом спросила миссис Квимби.
- Собираюсь, - ответила Рамона.
Миссис Квимби улыбнулась.
- Вот и хорошо. Давай сделаем это сегодня.
Рамона потянулась к домашней одежде.
- Нет. Я не пойду туда до тех пор, пока мисс Бинни меня не забудет. И тогда, когда я приду, она подумает, что я - кто-то другой.
Миссис Квимби вздохнула и покачала головой.
- Рамона, мисс Бинни не забудет тебя.
- Нет, забудет, - настаивала Рамона. - Забудет, если я не буду приходить долго.
Несколько ребят постарше, проходя дом Квимби по дороге в школу, закричали:
- Вылетела из школы!
День тянулся ужасно долго. Рамона опять сама нарисовала для себя несколько заданий, а потом заняться было совершенно нечем. Она бродила по дому, трогая языком дырку на том месте, где раньше был зуб, крепко сжав при этом губы.
Вечером этого дня папа сказал: "Я скучаю по улыбке моей маленькой девочки". Рамона ухитрилась улыбнуться, не разжимая губ, так что никто не увидел дырки на месте зуба. Позже она слышала, как папа сказал маме что-то насчет того, что "эта чепуха длится уже достаточно долго", а мама ответила что-то вроде: "Рамона должна сама решить, что хочет хорошо себя вести".
Рамона пришла в отчаяние. Никто ее не понимал. Она хочет вести себя хорошо. За исключением того раза, когда она колотила в стенку пятками, она всегда хотела вести себя хорошо. Почему люди не могут понять, что она чувствует? Она трогала волосы Сьюзен прежде всего потому, что они такие красивые, а последний раз... ну, Сьюзен делала вид, что она самая главная, так что она заслужила, чтобы ее дернули за волосы.
Вскоре Рамона обнаружила, что другие дети в округе находятся под сильным впечатлением от ее затруднительного положения.
- Почему ты не ходишь в школу? - спрашивали они.
- Мисс Бинни не хочет, чтобы я ходила, - отвечала Рамона.
Мэри Джейн каждый день спрашивала о школе, делая вид, будто она не знает, что Рамона остается дома. Рамона, которую этим нельзя было провести ни на секунду, не опускалась до ответа.
Единственным, кто действительно, хотя и не намеренно, напугал Рамону, был Генри Хаггинс. Однажды днем, когда она крутила педали своего кривобокого велосипеда, катаясь на нем туда-обратно перед своим домом, мимо проехал Генри, развозивший газеты. Он притормозил перед домом Квимби, поставив одну ногу на обочину.
