Ознакомительная версия.
Как это иногда случается, когда собираются коллеги, речь за столом перескакивает на дела насущные. И напрасно Марат Казимирович, лежа на надувном матрасике, временами прикладывал палец к губам…
* * *
«Калейдоскопная говорите?» – с этими словами из-за плаката с правильным, а главное, назидательным названием «Не болтай!», выскользнула тонкая сверхтонкая субстанция. И по узкому вентиляционному каналу устремилась прочь из квартиры Моники Вадимовны Левиафановой, где уставшая от последних приключений и последовавших за ними тренингами, зачетами, а также, сегодняшней вечеринкой, мирно дремала группа захвата Шептуна в полном ее составе.
Вылетев из квартиры, тонкомерный плазмоид постепенно обрастал плотным телом и уже на посадочной площадке пневмотранспортной системы, он стоял в лице бывшего начальника синоптической службы этого удивительного анклава, Ипполита Пантелеевича Шептунова.
«В Директорию!» – распорядился Шива, усаживаясь в капсулу такси, пропустив два пассажирских состава.
Ипполита Пантелеевича всякий раз забавляло название «пневмотранспорт», так как капсулы средств передвижения, будь то такси или тяжелые грузовые составы, перемещались все-таки в жидкостной среде. Даже если это были и сжиженные газы, то среда оставалась именно жидкой. Хотя знакомый инженер из Отдела транспортного обеспечения Директории утверждал, что капсулы перемещаются в расплаве какого-то редкого металла. Это было удивительно, но Шива, будучи узким специалистом, сильно не копал в смежных областях, а в далеких, тем более, предпочитая там пользоваться благами местной цивилизации. Капсула такси мигом домчала его до места.
«Добрый вечер, Ипполит Пантелеевич! Рада Вас видеть! Давно из отпуска?» – спросила его вахтер, так как знала его как одного из самых уважаемых и усердных работников Директории, работающих, как говорится, на износ.
– Добрый вечер, Стефанида Иосифовна! Вы угадали, из отпуска – обрадовался Шива, понимая, что в конспиративном угаре, Федор Карлович перехитрил самого себя. Боясь утечки информации, он так засекретил операцию, что о ее существовании Отдел кадров даже и не подозревал. А специального пропуска ему и не требовалось, он загодя расширил верхние жалюзи почти во всех дверях нужных ему помещений и теперь мог, пользуясь своей новой технологией сверх тонких превращений, беспрепятственно проникать туда, куда ему было нужно. А нужно было ему туда, где он оставил свои следы, и теперь было необходимо их просто замести.
«Калейдоскопная!» – зловеще улыбнулся Ипполит и начал трансформацию. Но не знал Двуязыкий Шива о новых датчиках, привезенных агентами Федора Карловича с пятой Земли, реагирующих на звон разбитого стекла. А именно эти частоты генерировала предпоследняя фаза трансформации любого плазмоидного тела…
«Сейф номер три на складе калейдоскопов!» – шефа словно ударило электрическим током. Он быстро проснулся и включил монитор в спинке кровати. «Так и есть!» – в бункере орудовала тень, постепенно набирая плоть, и Федор Карлович переключил изображение на небольшой наручный дисплей, одновременно натягивая на себя форменную набедренную повязку.
– Надо же! Бывший Синоптик пожаловал! – усмехнулся шеф, по пути оперативно связавшись с Центральным пультом охраны Директории, сам до конца не веря, что ловушка захлопнется так быстро.
Федор Карлович вполне доверял всяким «штучкам», которые добывали в других мирах его оперативники и поэтому не сомневался, что Ипполит Пантелеевич скоро предстанет перед справедливым судом Директории.
«Что это?» – Шиву несколько раз сильно укололо в висок, а затем и в пах. «Сигнализация!» – он с подозрением посмотрел на незнакомое устройство, на белом корпусе которого тревожно мигала красная лампочка.
«Опять притащили какую-то новинку!» – сплюнул на пол Шива, хорошо помня, что общий рубильник он выключил еще на подлете к бункеру.
«Успею!» – Ипполит быстро отыскал ячейку, где когда-то хранился его именной калейдоскоп. Он не стал стирать из памяти все данные об инструменте, предполагая, что вездесущий Федор Карлович подберет в каком-нибудь из миров специалиста, способного восстановить любые данные, а просто положил в ячейку противотанковую гранату, добытую им все в том же «пятом» мире и выдернул из нее чеку. Привычно разложив тело на атомы, Шива устремился к вытяжной вентиляции, не став на этот раз упражняться со сверхтонкими телами. Время уже не было. Оглушительный взрыв сотряс помещение, но Ипполит уже плавно скользил по пространству воздуховодов. Вот сейчас он попадет в столовую, затем в сауну, а там и трансформируется в сверхтонкое тело.
Федор Карлович, не смотря на свой почтенный возраст, пулей влетел в коридор, прямиком ведущий на склад калейдоскопов, но его чутье ему подсказывало, что он опоздал.
«Не успели!» – констатировал Махлюк, разбирая завалы, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь следы ячейки бывшего Синоптика. Ведь по серийному номеру изделия можно было достаточно легко вычислить и тот спектр параллельных миров, с которыми взаимодействовало данное устройство.
«Что за варварские методы? – ворчал Аристарх, вороша обломки, вспоминая старые добрые времена компьютерных войн.
Часть 3. Минские каникулы
Минск нас встретил причитаниями соседки Гурского, которая не находила себе места и ее можно было понять.
– Андрей! Где мой Коля? – в голосе Елены Петрич слышалась явная угроза, хотя я не мог взять в толк, причем здесь Андрей? Человек, пусть и неожиданно, но вполне осознанно сделал свой выбор, что уж тут поделать.
Андрей молчал как партизан, не находя нужных слов.
«Бедная женщина!» – прошептал Марат Казимирович.
«Зато она теперь практически супруга монарха, пускай и не в нашем мире» – я пытался найти, хотя бы один плюс в этой истории, но пока решил помалкивать.
Наконец Елена затихла, так ничего и не поняв из того лепета, которым Гурский пытался успокоить жену лесного короля, Ника Первого.
– А что с камнем? – Елена все это время честно несла вахту, окружив себя двумя собаками. Своей Матильдой и Багирой Гурского.
– Цел и невредим, чтобы ему пусто было! – в сердцах воскликнула соседка, опять некстати вспомнив о своем пропавшем супруге.
– Никто не заходил, ни о чем не спрашивал? – Пинько внимательно изучал следы возле калитки и по периметру забора.
– Вчера заходил какой-то мелкий коммерсантик, повертелся у калитки, предложил набор сковородок с тефлоновым покрытием за половину цены и смылся – пожала плечами Елена Петрич.
– Этот? – Регина Баяновна, еще не успев переодеться, протянула рисунок, на котором был изображен Рокотан.
– Вроде этот – Елена с удивлением вернула портрет Регине.
«Все парни! Пора действовать!» – Пинько решил расставить охрану по схеме, которую мы согласовали еще в кабинете Федора Карловича.
«Как долго тянется время!» – я зевал, сдавая карты…
«Доминик Фомич, Драган Янович! Отойдите, пожалуйста, от камня!» – Раскаталин, отвечающий за расстановку постов, был вынужден уже второй раз повысить голос и вернуть бойцов на место, охраняющих подходы к дому со стороны проспекта Дзержинского.
К кому не было нареканий, так это к Робину Гуду и Саре Александровне. Первый, в силу нового строения своего тела, органично слился с верхушкой высоченного тополя со стороны Грушевской улицы, а Сара Александровна охраняла внешний периметр, сидя в автомобиле Гурского, припаркованного к забору с противоположной стороны улицы Хмелевского. В ее задачи входила фото фиксация всех перемещений возле ворот нашего участка.
Остальные, вытащив из дома Андрея Дмитриевича стол и лавки, беспечно играли в карты, представляя собой приманку для визитеров.
Марат Казимирович периодически вставал из-за игрального стола и осматривал местность возле соседних домов. Регина Баяновна два раза в час делала специфическую разминку, на которую было невозможно смотреть без содрогания.
Пока все было тихо…
* * *
«Пиццу заказывали?» – раздался у калитки задорный голос.
– Нет! – ответил Марат Казимирович, довольно больно ударив тяжелой рукояткой именного нагана по настырной руке, которая потянулась уже, было к шпингалету, запирающую калитку во двор Гурского.
«А суши! Суши заказывали?» – не унимался назойливый менеджер. И только глядя на Робина Гуда, который хмуро натягивал тетиву своего староанглийского лука, я понял, что первую фазу операции мы прозевали.
«Сара!» – я кинулся к забору и первое, что увидел, так это безупречно красивые, но безвольно свисающие из окна «Рено» Гурского, ноги.
«Жива!» – успокоился Раскаталин, заметив легкое движение в салоне автомобиля.
С другой стороны дома раздались звуки отчаянной борьбы, и мы кинулись было туда.
«Стоять! Это может быть отвлекающий маневр!» – Регина Баяновна молнией, едва различимой нашему глазу, метнулась в сторону лопухов.
Ознакомительная версия.
