– Зачем? О… это одна из самых охраняемых русалочьих тайн. В ней замешана и любовь, и ревность… Может быть, её ещё знают рыбы, но они не выдадут, ибо лишены голоса. Одно скажу, в этой истории всё укрыто тенью. Ну, а тьма и тени – они соблазняют, ибо любят всегда в тайне… И самые прекрасные озёрные лилии подымаются из тьмы и холода водяных омутов…
Паны и дивы из своего яруса понимающе закивали. Русалки на галёрке, что нежничали с лешими, замерли. Можно было слышать, как пролетела, жужжа, пчела из живого улья на голове друдня.
– Да-да… – кивнула Валинес. – Русалкам это яснее, чем прочим. Будьте осторожны с ними! Они так и норовят окунуть в любовный омут!.. Потому, согласно требованию устава, кое-кто из русалок и принимает облик мавлинок, порхающих по цветам, а у иных отрастает рыбий хвост!
* * *
Рассказ об Озёрной Деве заставил растрогаться Купавку. Ведь она тоже была вилою, та дева приходилась ей чем-то вроде кузины.
– Ах, мне доводилось слышать эту сказку… – молвила она после уроков, когда Ярик, отдыхая, растянулся на цветочном лугу. Купавка порхала рядом, перелетая с цветка на цветок. Тут же и Зилаша прыгал, гоняясь за солнечным зайчиком.
– Сказку про Озерную Деву, кою зачаровал волшебник? – переспросил Ярослав, задумчиво глядя в синюю высь.
– Ох, да… Он тогда был уже очень стар, переменил много имён и жён… И своё новое имя Китаврул взял, ибо оно было созвучно с именем русалки… Её звали Лин. Он же на ту пору звался Мором, или Моральвом… А стал Мерлином!
– В самом деле, имена хорошо звучат вместе: Лин и Мерлин… – согласился Ярослав.
Тут к ним подошла Линда с подружками – Оксаной и Олесей.
– И я знаю эту сказку, мне её в детстве рассказывали, – заговорила Линда. – Меня назвали Линдою в память о русалке Лин.
– Ой, правда? – заинтересовались подружки. – Ты нам раньше не рассказывала!
– Да вы все, девчонки, немножко русалки! – рассмеялся Ярик, подымаясь и приветствуя подруг. – Эта история точно про вас! Как девицу заточает в башне старый колдун… Ну, а потом, разумеется, вызволяет пылкий, молодой витязь!
– А бывает, что и дракон, служащий старому ревнивцу, охраняет башню с девицей! – встрял в разговор Зилаша. – Ну, чтобы витязь смог бы показать себя с лучшей стороны, поразив дракона…
Ярик с Зилашею устроили шуточные ристала, немало развеселив девочек. Ярик поразил Зилашу остроконечным цветком ириса. А тот, перехватив цветок, под общий смех, растянулся на лугу.
– Ой, правда, как похоже! – Купавка, порхая, в восторге захлопала в ладошки. – Похоже… На сотни подобных историй. Да только не на эту!
– Ну, тогда расскажи, что было на самом деле, – предложил Ярик.
– Нет-нет! – приложила палец к губам Купавка. – Сказано же вам, это тайна!..
Ну, и про русалочьи тайны…
О сей тайне Ярослав вскоре услышал ещё раз. Тогда он и Зилаша решили проникнуть в Русалочью Башню, называемую ещё Башней Трезуба – трезубец и русалка были вышиты на её стяге.
Вообще-то, в сей башне обреталось чисто девичье царство, и мальчишкам туда путь был закрыт. Но разве это могло остановить Ярика и Зилашу? Запреты для того и существуют, чтобы их нарушать!
Вот это подвиг! Забраться к девчонкам-русалкам и устроить переполох! Это же значит оказать им внимание, заставить чаще биться их сердца…
Тут следует сказать, что любовное поветрие не обходило стороной китежских школяров… А как могло быть иначе в царстве бога любви Ярилы? Да и для чего ещё существует волшебство, как не для этого?
Оттого-то здесь любовными стишками, заговорами и заклинаниями уже были исписаны вороха бумаги и пергаментов. Привороты и отвороты так и слетали с губ юных волшебников и волшебниц.
Ах, а что насочиняли школьные виршеплёты! Алеко так и вовсе разразился поэмой в трёх частях, ибо был влюблён, и крайне серьёзно, сразу в трёх соучениц… Это если не считать лёгких увлечений в альвиек, русалок и легкокрылых мавлинок.
А Никоша и Маёшка даже испытали что-то вроде любовной тоски. Никоша, влюбившийся в русалочку, сочинил трагедию, от коей все хохотали до упаду. А Маёшка, бывший без ума от мавлинки, сочинил в её честь оду. Однако та была не понята, да и не дослушана, – мавлинка уснула в середине её, укрывшись цветочными лепестками.
О том, что творилось в душах «учёной братии» – Михая, Ивашки и Афони – сразу понять было непросто. Однако и за частоколом формул и магических знаков вполне очевидно было их стремление поразить своей учёностью сидевших напротив девочек с томными очами. И они никак не хотели понять, что томность их чаще всего скрывала скуку…
Над ними потешались казачата, вольные дети гор и степей, хотя они и сами устроили настоящую охоту за соученицами на переменах и прогулках, а потом похвалялись меж собой мнимыми подвигами.
От них решили не отставать и Ярик Бусинка с Зилашею. Хотя они ещё и не решили окончательно, кому отдать предпочтение.
Зилаша решил было оказывать знаки внимания виле Купавке, которая также веселилась при виде дракончика… Однако потом его более прельстили солнечные зайчики, за ними было так весело гоняться!
А Ярика Бусинку привлёк смех и блеск глаз Линды Златовласки… И потом, она такая смелая! Вот, дала отпор Гришке Кутерьме…
Тот как-то подошёл к Линде с ватагой приятелей и нахально спросил: «Правда ли, что у тебя коса золотая? Не одолжишь ли волосочек?» А Линда ответила: «Моя коса – золотые волоса, кто на золото позарится, тут же с ног повалится!»
«А вот мы посмотрим!» – воскликнул Гришка Кутерьма… Но только он дёрнул девочку за косичку, как раздался всхлип и под ногами Гришки раскрылась лужа, куда он и провалился!
Оказалось, этому волшебству обучали на уроках в Русалочьей Башне. Там всем девчонкам раздали зеркальца, обращавшиеся – если их кинуть – в омуты, как раз для таких случаев. Удобная защита!
Между прочим, волшебство это осталось от старинного мастера зеркал Китаврула Суревича. Когда-то он преподнёс зеркало-омут в подарок своей супруге Озёрной Деве и рёк: «Твои глаза затягивают, как омут…».
* * *
И вновь чудн'ые тайны Китаврула, ставшего Мерлином, а также Озёрной Девы с именем Лин, в честь коей дали имя Линде…
«А, может быть, глянуть, чему её и иных девочек учат в Русалочьей Башне?.. Так и тянёт туда…» – такие мысли одолевали Ярослава.
Вот потому-то он и дракоша теперь и крадутся по кустам к ручью, по коему русалки приплывают в свою башню…
Внутрь неё русалки попадают по водопаду и, теряя хвосты, оборачиваются прилежными ученицами. А ученицы из людей, постигающие русалочью науку, проходят рядышком, у края водопада.
Попрыгав по камням, а затем, пройдя по прозрачной трубе, за коей, как в океанариуме, резвились рыбы, Ярик и Зилаша проникли в аудиторию.
Здесь тоже вела урок матушка Ярослава, учитель Валинес. Ученицы расселись напротив за стеклянными столами в зале, весьма напоминавшей аквариум.
По краям залы были установлены мраморные статуи разных морских чудищ. За одним из них, похожим на морского конька, и спрятались наши друзья.
Учитель Валинес вновь рассказывала об истории Озерной Девы и Мерлина, а также о короле Артуре, его супруге Гвиневре и рыцарях Круглого стола. Это была её любимая история, и она к ней всё время возвращалась. «Точно как мама, обожающая кельтские сказания…» – подумал Ярослав.
– И тогда, – говорила Валинес. – Озёрная Дева, освободившаяся от опеки Мерлина, обрела свободу. Вскоре её уже видели в свете вместе с прекрасным рыцарем Ланселотом. И пошли разного рода толки… Ни на чём не основанные! Ну, вы понимаете… Старый муж и молодой воспитанник…
– О чём это она? Что нужно понимать? – Ярослав потерял нить. А Зилаша, заскучав, стал отслеживать блики от аквариумов, скользившие по мраморному полу.
Валинес же, тем временем, перешла к наставлениям, к морской морали, коя следовала из сей сказки:
– И вам это тоже, вполне может быть, предстоит пережить… Мужья ревнуют русалок, и разные там тётушки судачат и перемывают им косточки… Так что, вот вам правила, кои следует блюсти русалкам, живущим среди людей. Первое: если ты оказалась не в то время и не в том месте, перекинься рыбой и плыви прочь… Второе: старайся не намокать без нужды, обращаясь от сего русалкою, дабы у людей не возникло желания взять тебя за жабры… И, наконец, третье: береги хвост смолоду!..
Ярик и Зилаша, доселе прятавшиеся в уголке, рассмеялись – какая забавная игра слов!
Тут их заметили… Вот было плеску и брызг! На них обрушились ушаты воды, так что огненный саламудрик зашипел от удовольствия, от него повалил пар, как в бане. И они с Ярославом со всех ног бросились наутёк, скользя и падая на мокрых плитах. Вслед им нёсся русалочий смех…
