Ни Демьян, ни Ваня, ни я не принимали участия в игре. Я все думал, думал, думал, с чего бы начать наш дипломатический разговор, да так ничего и не придумал. Как видно, и у Демьяна и у Вани дела были тоже неважные. Демьян, кровать которого стояла рядом с моей, лежал совсем тихо. Ваню я не мог видеть, но слышал, как он ворочался и вздыхал.
Наконец комара убили, и четвертое звено успокоилось. Наступила тишина. Даже Ваня перестал вздыхать. В открытое окно над моей головой потянул теплый ветерок и принес с далекой железнодорожной станции свисток, потом гудок и частое уханье паровоза, сдвигающего с места состав.
- Михаил! - пробасил вдруг Демьян.
- Ну? - сонным голосом отозвался тот.
- Вы завтра лодку будете ремонтировать?
- Угу.
- А мы - на песок.
- Знаю. Спи!
Наш звеньевой после этого долго молчал, а я лежал и нервничал: ведь Михаил каждую минуту мог уснуть! Наконец Демьян равнодушно сказал:
- Не завидую я вам.
Миша не ответил и даже начал похрапывать. Демьян встревожился:
- Михаил! Слышишь?
- Тьфу ты!.. Что тебе?
- Не завидую я вам, что придется с лодкой возиться.
- Ну и не завидуй. Я спать хочу.
- Песок, ребята... песок - это настоящее дело, а лодку ремонтировать - это детские игрушки, да? - сказал из темноты Ваня Сердечкин.
Миша молчал, зато Сережа Огурцов проговорил:
- А что в нем хорошего, в песке? Таскай да таскай!
- Это как сказать, - загадочно проговорил Демьян.
- Кто не понимает, тому, конечно, и правда только "таскай да таскай", - добавил Ваня.
- А ты понимаешь?
- А то нет!
- Ну, что ты понимаешь?
- Что понимаю? - Ваня помолчал. - А вот то и понимаю, что понимаю. Правда, ребята?
- Само собою разумеется, - подтвердил Демьян.
Сергей громко зевнул:
- Ну вас!.. Болтают чего-то, а что - сами не знают.
Я лично знал только одно: ничего у нас не получается с дипломатическим раговором. Я шепнул Демьяну:
- Кончай! Безнадежно!
Однако он не послушался и заговорил громче прежнего:
- В том-то весь интерес и заключается: песок - неинтересное дело, а ты сделай его интересным! Вот где почетная задача!
Одна из кроватей заскрипела.
- Послушай! У тебя в голове песок или мозги? - с чувством сказал Сурэн. - Отбой был или не был?
- Ну, был. А ты знаешь, что такое песок? Это простор для рационализаторской мысли!
- Чего, чего, чего? - переспросил Сергей.
- Того! Придумать, как поставить парус, - легко. Ты вот придумай, как на подноске песка рационализацию провести, тогда - другое дело. Тогда, значит, ты человек... человек... мыслящий.
- Ты вот попробуй, ты вот попробуй! - затараторил Ваня. - На песок почти два отряда назначили, а ты попробуй, чтобы десять человек справились. Попробуй рационализацию придумать!
- А ты какую придумаешь рационализацию? - спросил Мишка. Он оказывается, еще не спал.
Демьян и Ваня молчали, но мне в голову пришла как будто не плохая мысль.
- Не носилками его с того берега таскать, а в лодке возить!
- У-у! - протянул Сережка. - Пока лодку нагрузишь, да пока переплывешь, да пока перенесешь песок на линейку, - полдня уйдет.
- Лучше даже не лодку, - сказал Ваня. - Лучше такой деревянный желоб построить с того берега до самой линейки. Тот берег высокий и...
- Знаешь, когда ты такой желоб построишь? - сказал Сурэн. - Когда вторая смена в лагерь приедет.
- Можно без желоба. Можно проще... - начал было Демьян и вдруг умолк.
- Ну? - сказал Мишка.
Демьян не ответил.
- Демьян! Зачем молчишь? Еще не придумал, да?
- Хватит. Спать пора! - сказал Демьян.
Этого я никак не ожидал.
- Можно еще и по-другому... - заговорил Ваня.
Но Демьян его оборвал:
- Иван, слышишь! Довольно тебе!
- Чудак ты какой человек, Демьян!.. Я хотел сказать...
- А я говорю: хватит. Я знаю, что делаю! - Демьян толкнул меня в бок и прошептал: - Не спи. Слышишь? Секретный разговор... гениальная идея!
...Утром сто восемьдесят наших пионеров, одетых в синие трусы, голубые майки и белые панамы, стояли на линейке и жмурились от солнца. Звеньевые и вожатые уже сдали рапорты. Старший вожатый Семен Семенович ходил перед строем и говорил:
- Внимание! По первоначальному плану второй отряд целиком и три звена первого отряда должны были сегодня носить на линейку песок. Полчаса тому назад звеньевой Демьян Калашников заявил мне, что его звено одно берется выполнить всю работу в тот же срок. Посему второй отряд совместно с двумя звеньями первого отряда направляется сегодня не на песок, а в лес за земляникой. Вопросы есть?
Сразу поднялось несколько десятков рук. Всем хотелось узнать, как это мы, восемь мальчишек, думаем заменить почти два отряда. Но Семен Семенович отказался ответить:
- Это пока секрет изобретателей. Сами попробуйте догадаться.
Мы тоже держали все в тайне, хотя за завтраком к нам приставал с расспросами почти весь лагерь. Я чуть не подавился гречневой кашей с молоком - так не терпелось поскорее начать работу. Мы с Демьяном и Ваней не спали почти всю ночь, шепотом обсуждали проект звеньевого. Но сейчас чувствовали себя удивительно бодрыми - хоть горы ворочай!
Завтрак кончился. Младшие отряды вооружились сачками и ушли в луга ловить бабочек. Второй отряд и свободные пионеры из первого отправились в лес. По дороге они остановились на узком мостике через реку и долго стояли там со своими корзинами, разглядывая берега, судача о нашей затее.
Слишком долго рассказывать, как мы трудились, выполняя Демьянов проект. Этак я все тетрадки свои испишу. Скажу только, что без четверти двенадцать мы начали испытание нашей подвесной дороги.
Крепко пекло солнце. Мы, восемь мальчишек, и с нами вожатый Яша, в одних трусах да панамах, стояли на крутой песчаной осыпи, спускавшейся с высокого обрыва. Под нами за узкой речкой Тихоней раскинулся лагерь.
Яша скомандовал: "Три-четыре!" - и мы закричали:
- Вни-ма-ни-е! На-чи-на-ем ис-пы-та-ни-е!
На том берегу на траве лежала большая лодка, обратив к небу красно-серое днище. Возле нее копошились ребята.
Они и раньше часто прерывали работу - смотрели в нашу сторону и спрашивали у нас, как дела. Теперь они сложили инструмент на днище лодки и побежали к линейке.
В конце линейки Семен Семенович и пятеро старших ребят отесывали топорами длинное бревно, предназначенное для мачты. Они выпрямились и стали смотреть на нас. Вышла из дома начальница лагеря Вера Федоровна. Вышли из кухни две поварихи... В общем, на линейке собралось человек двадцать.
Над рекой висел тонкий металлический трос, который был запасен для крепления мачты и лишний моток которого завхоз позволил нам взять.
О том, как мы намучились, пока подвесили его, привязав один конец к березе в лагере, а другой - к сосне, росшей у самого обрыва, - об этом тоже не расскажешь. Все ладони у нас горели, словно их облили кислотой. На трос был надет ржавый блок, выпрошенный Ваней в соседней МТС. К блоку на веревках был привязан ящик, вмещавший три ведра песку. Трос шел наклонно. Блок с ящиком должен был сам катиться от высокого берега к низкому. А для того чтобы его можно было подтягивать обратно, мы к нему привязали шпагат.
Сейчас ящик, нагруженный доверху, стоял на площадке, которую мы вытоптали в осыпи.
Демьян протяжно закричал:
- Внимание! Во избежание несчастного случая прошу сойти с пути следования воздушного вагона! - Кричал он просто для важности: люди на линейке стояли далеко от троса.
Демьян снял панаму и поднял ее над головой:
- Внимание! Старт!..
Мы с Яшей и Лодькой налегли на ящик и столкнули его с площадки.
Заверещал ржавый блок. Тяжеленный ящик, как снаряд, пронесся над рекой, мелькнул над прибрежными кустами, снизился над линейкой и с такой силой треснулся о землю, что доски, из которых он был сколочен, полетели в разные стороны.
На линейке сначала ахнули, потом рассмеялись.
- Придерживать нужно, - сказал Семен Семенович.
Это было за полчаса до обеда. А после "мертвого часа" весь лагерь стоял у линейки и любовался работой третьего звена. Теперь только два человека - Демьян и Лодя - оставались на обрыве. Они быстро нагружали четырехведерный бочонок, подвешенный вместо разбитого ящика, и отправляли его в путь, придерживая за веревку. Бочонок плавно шел над рекой; дойдя до линейки, задевал дном землю и ложился набок, вываливая треть своего груза.
Каждые полторы-две минуты на линейку прибывало четыре ведра песку. Мы трудились, забыв все на свете, а десятки зрителей в это время ныли:
- Демьян, а Демьян, можно я тоже буду?
- Давайте сменим вас, устали ведь... Жалко, да?
К вечеру мы засыпали песком всю линейку.
На следующий день все звенья и отряды чуть не перессорились из-за того, кому первому работать на нашей дороге.
На третий день Семен Семенович сказал, что этак лагерь превратится в пустыню Сахару. Тогда мы из полена и жести сделали птицу, похожую на ястреба, и подвесили ее к блоку вместо бочки. "Ястреб" летел по тросу, а ребята обстреливали его в это время комками сухой глины и еловыми шишками.
