Владимир Маяковский - Тучкины штучки (сборник)

Открывай страницу-дверь –
в книжке
        самый разный зверь.

Льва показываю я,
посмотрите, нате –
он теперь не царь зверья,
просто председатель.

Этот зверь зовётся лама,
Лама дочь
            и лама мама.

Маленький пеликан
и пеликан-великан.

Это зебра.
        Ну и цаца!
Полосатее
        матраца.

Как живые, в нашей книжке
слон,
        слониха
                и слонишки.
Двух– и трёхэтажный рост,
с блюдо уха оба,
впереди на морде хвост
под названьем «хобот».

А из пасти –
        шутки бросьте! –
два клыка
        слоновой кости.

Сколько им еды, питья,
сколько платья снашивать!
Даже ихнее дитя
ростом с папу нашего.

Всех прошу посторониться,
разевай пошире рот, –

для таких мала страница,
дали целый разворот.

Крокодил. Гроза детей.
Лучше не гневите.
Только он сидит в воде
и пока не виден.

Вот верблюд, а на верблюде
возят кладь
            и ездят люди.
Он живёт среди пустынь,
ест невкусные кусты,
он в работе круглый год –
он,
    верблюд,
            рабочий скот.

Кенгуру.
        Смешная очень.
Руки вдвое ног короче.
Но за это
            у ней
ноги вдвое длинней.

Жираф-длинношейка –
                    ему
                            никак
для шеи не выбрать воротника.
Жирафке лучше:
                жирафу-мать
есть
    жирафёнку
                за что обнимать.

Обезьян
        смешнее нет.
Что сидеть, как статуя?!
Человеческий портрет,
даром что хвостатая.

Зверю холодно зимой.
Зверик из Америки.

Видел всех.
            Пора домой.

До свиданья, зверики!

Плыли по небу тучки.
Тучек – четыре штучки:

от первой до третьей – люди;
четвёртая была верблюдик.

К ним, любопытством объятая,
по дороге пристала пятая,

от неё в небосинем лоне
разбежались за слоником слоник.

И, не знаю, спугнула шестая ли,
тучки взяли все – и растаяли.

И следом за ними, гонясь и сжирав,
солнце погналось – жёлтый жираф.

Влас Прогулкин –
                милый мальчик,
спать ложился,
            взяв журнальчик.
Всё в журнале
                интересно.
– Дочитаю весь,
                хоть тресну! –
Ни отец его,
                ни мать
не могли
            заставить спать.

Засыпает на рассвете,
скомкав
        ёрзаньем
                кровать,
в час,
        когда
                другие дети
бодро
        начали вставать.

Когда
        другая детвора
чаёвничает, вставши,
отец
        орёт ему:
                – ПОРА! –
Он –
        одеяло на́ уши.

Разошлись
        другие
                в школы, –
Влас
    у крана
        полуголый –
не дремалось в школе чтоб,
мочит нос
        и мочит лоб.

Без чаю
        и без калача
выходит,
        еле волочась.

Пошагал
        и встал разиней:
вывеска на магазине.
Грамота на то и есть!
Надо
        вывеску
                прочесть!

Прочёл
        с начала
                буквы он –
выходит:
        «КУАФЁР СИМОН».
С конца прочёл
            знаток наук –
«НОМИС» выходит
                «РЕФАУК».

Подумавши
            минуток пять,
Прогулкин
            двинулся опять.
А тут
        на третьем этаже
сияет вывеска –
                    «ТЭЖЭ».
Прочёл.
    Пошёл.
            Минуты с три –
опять застрял
            у двух витрин.

Как-никак,
    а к школьным зданиям
пришёл
    с огромным опозданьем.
Дверь на ключ.
            Толкнулся Влас –
не пускают Власа
                        в класс!

Этак ждать
            расчёта нету.
«Сыграну-ка
                я
                    в монету!»
Проиграв
            один пятак,
не оставил дела так…

Словом,
        не заметил сам,
как промчались
                три часа.
Что же делать –
                вывод ясен:
возвратился восвояси!
Пришёл в грустях,
                чтоб видели
соседи
        и родители.

Те
к сыночку:
            – Что за вид?
– Очень голова болит.
Так трещала,
                что не мог
даже высидеть урок!
Прошу
    письмо к мучителю,
мучителю-учителю! –

В школу
        Влас
            письмо отнёс
и опять
        не кажет нос.

Словом,
        вырос этот Влас –
настоящий лоботряс.
Мал
        настолько
                знаний груз,
что не мог
            попасть и в вуз.

Еле взяли,
            между прочим,
на завод
            чернорабочим.

Ну а Влас
        и на заводе
ту ж историю заводит:
у людей –
        работы гул,
у Прогулкина –
            прогул.

Словом,
        через месяц
                        он
выгнан был
            и сокращён.

С горя
        Влас
                торчит в пивнушке,
мочит
        ус
            в бездонной кружке,
и под забором,
                    вроде борова,
лежит он,
            грязен
                    и оборван.

Дети,
        не будьте
                такими, как Влас!
Радостно
        книгу возьмите
                и – в класс!

Вооружись
            учебником-книгой!
С детства
        мозги
                развивай и двигай!
ПОМНИ ПРО ШКОЛУ –
                    ТОЛЬКО С НЕЙ
СТАНЕШЬ
        СТРОИТЕЛЕМ
                РАДОСТНЫХ ДНЕЙ!