интересную историю», – обрадовался он.
Острый слух дракончика уловил разговор двух куриц. Речь шла о нём, и Ий-я прислушался.
– Посмотри, какое глупое и ленивое существо наш дракончик, – сказала одна курица. – Зачем только волшебник его сотворил? Он ведь только спит и ест, и никакой пользы от него нет. Вот смотри: все давно уже проснулись, разгребают землю, ищут и клюют зёрнышки, а он спит, спит и будет долго ещё спать.
– Совсем дракончик не глупый, – возразила первой курице вторая. – Просто ещё маленький. Наши дети не умнее его. Точнее, лишь немного умнее его, – тут же поправила она саму себя (ведь каждой маме хочется, чтобы её дети были умнее других). – А польза от дракона есть: пока он рассказывает детям свои глупые сказки, мы можем от цыплят немного отдохнуть, не опасаясь, что их утащит какая-нибудь ворона или галка.
– Ну, сколько раз вам говорить, – сказал подошедший к курицам пёс Полкан, – что здесь все птицы знают двор волшебника Гэрхэма, и ни одна из них никогда не тронет ваших цыплят, потому что все они любят и уважают нашего волшебника.
– А вдруг прилетит какая-нибудь из далёких стран, где о Гэрхэме не слышали, схватит цыплёнка и съест его, если мы не будем присматривать за детьми?
Пёс Полкан понял, что спорить с глупыми курами бесполезно, и ушёл к себе в будку, где достал из тайника косточку и принялся грызть её.
«Та-а-к, – подумал дракончик, разозлившись, – я, значит, здесь у вас вместо няньки и пугала для ворон?! Я, настоящий дракон, должен нянчиться с цыплятами, утятами и отгонять от них несуществующих хищников? Ну, я вам покажу! Я вам покажу!»
Дракончик сам не знал, что он курицам покажет.
«Вот если бы я умел дышать огнём, то пыхнул бы перед самым вашим носом. А если бы умел летать, то резко приземлился бы рядом с вами, так, чтобы вас в разные стороны ветром от моих крыльев раскидало. Сразу бы поняли, что куры дракону не ровня!» – подумал Ий-я. Но, увы, он был ещё маленьким дракончиком и ни дышать огнём, ни летать не умел. Хотя оттого, что он сильно разозлился, из его ноздрей пошёл тонкими струйками дым.
«Не буду я больше сказки цыплятам рассказывать, и утятам не буду, и гусятам, и вообще никому больше ни одной истории не расскажу!» – решил Ий-я, перевернувшись на другой бок. Спать уже не хотелось, вставать тоже, и он просто лежал.
Послышались чьи-то шаги. «Котёнок и утёнок», – определил дракончик.
– Смотри, Раш, – взволновано сказала Шлёпа, – наш дракончик заболел: у него из носа дым идёт! Он, наверное, на солнышке перегрелся!
– Глупости это, – возразил котёнок Шрам, имя которого дети, бывало, сокращали до простого Раш, – не может Ий-я на солнышке перегреться – ещё только утро.
– И всё-таки он перегрелся – вон как из носика дым идёт.
– А ну брысь, мелюзга! – рыкнул на них дракончик, открывая глаза.
– Точно заболел, – прошептала Шлёпа Шраму. – Он никогда таким злым не был, даже когда его замок из песка сломали.
– У тебя, наверное, голова болит, – сказала Шлёпа, шагая к дракончику, – и температура есть. Давай я твой лобик крылышком потрогаю. Мне мама так делала, когда я болела.
– Брысь, я сказал! – рявкнул Ий-я, отшвырнув лапой подошедшую Шлёпy. Шлёпа упала на землю и расплакалась.
– Нехорошо маленьких бить, к тому же девочек, – сказал котёнок, выступая вперёд.
– Да я тебя, малька, одним щелчком раздавлю!
Совсем разозлившись, дракончик протянул лапу, чтобы щелбаном откинуть Раша в сторону, как он это делал в своих рассказах с лисой и волком, но котёнок вдруг прыгнул вперёд, вцепился когтями в кулак, а зубами – в согнутый для щелчка палец.
– А-а-а! – закричал Ий-я от боли, размахивая рукой с котёнком, пока тот не улетел на крышу над крылечком. Прокатившись кувырком по шиферу, Шрам вскочил на лапки.
– Да я тебя пополам перекушу! – заревел дракончик, карабкаясь вверх по столбу крылечка.
Голова дракона появилась над крышей, и распахнулась большая зубастая пасть, которая была больше котёнка. Тот очень испугался, но замахнулся на неё лапой, зашипев.
– Только попробуй, – сказал Шрам, – весь нос исцарапаю!
– А ну быстро разбежались в разные стороны! – рявкнул появившийся рядом Полкан. Он был самым старшим после волшебника, и все во дворе его слушались.
– Зачем маленьких обижаешь? – строго спросил пёс сползшего со столба Ий-ю.
– Он меня за палец укусил, – пожаловался дракончик, показывая палец со следами от зубов. Прокусить его кожу котёнок не смог, но палец всё равно немного побаливал.
– Ий-я Шлёпу ударил, – ответил Шрам взглянувшему на него Полкану. Шлёпа стояла неподалёку и уже не плакала, а только всхлипывала.
– За что девочку ударил? – пёс вопросительно посмотрел на Ий-ю. Тот засопел, но ответить не смог. Действительно, не станет же он говорить, что был сильно зол, а она хотела потрогать его лобик – за это ведь не бьют.
– Извинись перед Шлёпой, а мне пообещай, что маленьких обижать больше не будешь! Ну? – Полкан вопросительно посмотрел на молчавшего дракончика. – А то Гэрхэму всё расскажу.
– Ну и рассказывай! – буркнул Ий-я и ушёл в дом, громко хлопнув за собой дверью.
На шум драки собрались все птицы двора.
– Я всегда говорила, что он злой и вредный дракон, – сказала одна курица.
– Его просто некому воспитывать, нас он не слушает, а волшебник дома редко бывает, – заметила какая-то утка.
– Да-а-а, надо волшебнику больше уделять внимания дракончику, – сказал индюк.
– Он, поди, до десяти ещё считать не умеет.
«А вот и умею! Хоть до тысячи», – подумал Ий-я, отходя от двери, сквозь которую слышал всё, что о нём говорят. Дракончик пошёл в другую комнату, где стал собирать из кубиков замок. Он очень любил строить замки, а сейчас ему это помогало успокоиться. Даже позавтракать Ий-я решил попозже.
– Он, наверное, заболел, – тихо сказала Шлёпа, – у него из носика дым шёл, и температура, скорее всего, поднялась.
– Точно заболел! Я тоже видел, как от него дым шёл. Дракончик явно на солнце перегрелся, – сказал индюк, который считал себя очень умным.
– А я что говорила? – обрадовалась Шлёпа. – Он немного поболеет, а потом выздоровеет и снова будет с нами играть.
– Нет, не будет, – возразила какая-то из куриц. – Вдруг он заразный? Тогда вы все заболеете!
– Глупости всё это, – сказал пёс Полкан. – От перегрева на солнышке никто не заразится. Отдохнёт наш дракончик день-два и опять станет спокойным и хорошим. А теперь расходитесь все по своим делам, нечего тут толпиться.
Птицы двора вспомнили о прерванных делах и поспешили к ним вернуться.
– Всё-таки дракона надо держать подальше от детей, – проворчала курица, – он плохой.
– Ничего подобного, – возразил гусь, идя рядом с ней. – Если бы мой замок дети разломали, я бы разозлился: чужой труд уважать надо! А дракончик их ещё долго терпел.
– Нельзя защищать всяких зелёных монстров, – возмутилась собеседница.
– Дракон не монстр, – возразил гусь.
Так споря между собой, птицы
